Чепуха, или Семиклассницы в космосе - Ирина Потанина

– Будет храпеть, покуда Несам не вернется. То есть, можно сказать, уснула не веки, – прокомментировал Косточкин. – Чего вы на меня так смотрите?! Она ж сама говорила, что засыпает всякий раз, когда у нее проблемы. Чтобы не переживать…

– Тоже метод, – пожал плечами Ник…

– Не отвлекайтесь от темы! – потеряла всякое терпение Наташа. – Ник, аптечка с вакциной все еще у тебя? Плюс, Маринка рассказывала о какой-то пыльце… В общем, у меня есть собственная идея на тему борьбы с куполом, – решительно заявила Наташа. – Я же не зря тут вишу. Тут, под кожей Кешки, действительно какое-то удивительное вещество… В том месте, где оно коснулось скафандра – образовалась небольшая дырочка. И тут же заросла… Выходит, куполу можно нанести повреждения…

– Осторожнее! – Ник, наконец, понял, о каком веществе идет речь. В голосе его послышалась такая истинная тревога, что Маринка поняла – все перебранки показные. Ник действительно переживает за Наташу, а значит, вмешиваться не стоит: помирятся сами. – Осторожно! – уже взяв себя в руки, повторил хозяин корабля. – Если есть в этом мире вещество, способное повредить ткань купола, то, уверяю тебя, человека оно повредит в сто крат быстрее. Отходи оттуда. Если я не ошибаюсь, ты, Наташа, врезалась прямо в полость, где хранится Кешкина слюна. Боевая и ядовитая… Вообще говоря, Кешка не может извергать ее внутрь себя. Только наружу. Но, видимо, ты что-то сломала в Кешке ударом…

«Все уже в норме!» – доложил Кешка надписью, возникшей прямо возле Наташи. – «Были немного травмированы внутренние ткани, и капля слюны вытекла в отсек. Но я тут же приложил к поврежденному месту лед. У меня, как и у всех существ от холода ткани сжимаются. Поры сжались и поврежденное место закрылось. Сейчас оно, наверное, уже заросло. Не волнуйтесь, мне совсем не больно».

– Молодец, Кешка! – похвалил Ник. – Быстро сориентировался, что делать. А теперь, сними Наташу с потолка!

Кешкин язык тот час же принял форму стульчика и полетел к гостье.

– Зачем? – принялся поддразнивать Косточкин. – По-моему, она там неплохо смотрится. Все решат, что ты, Ник, крутой – обвешиваешь кабину брелками из настоящих человеческих фигур. Так с Полевой больше пользы будет. Не снимай ее! – Косточкин сам себе казался ужасно остроумным и потому говорил без остановки.

– Действительно не снимайте! – поразила всех Наташа. – Я не шучу! – она пыталась уворачиваться от Кешкиной руки, смешно сминала при этом скафандр и становилась похожей на бабочку в коконе. – Послушайте же меня! – призывала она. – Мне до смерти надоело сидеть в этом куполе. Как говорит мама: «Там, где техника бессильна, можно пустить в ход мозги». Пульт сломался, ученым – не до нас, мы должны действовать самостоятельно. Я знаю, как победить упрямый скафандр. Мы же уже нашли вещество, хотя бы на время растворяющее ткань скафандра…

– И думать забудь! – всполошился Ник. – Кешкина слюна очень ядовита. Мы сами не знаем, как обращаться с ней…Вместе со скафандром ты растворишь и себя, и нас вместе с собой и еще пару миров в придачу… А я-то думал, что Котикова с Косочкиным – это катастрофы. Оказывается, ты еще опаснее…

– Доверьтесь мне! – наставила Наташа, – Когда я участвовала в олимпиаде по химии, мне пришлось выучить много такого, что человеку в нормальной жизни пригодиться просто не может. В том числе и сведения о том, как опытные химики работают с ядовитыми веществами. Я прямо предчувствовала перед олимпиадой, что мне, с моей совершенно ненормальной жизнью, что-то из выученного, наверняка, пригодится. Дайте мне возможность попробовать растворить купол!

– Я – за! – Маринка, ни на миг не сомневаясь в химических способностях подруги, подняла руку. – Если уж Наташа что-то учила, то она знает это досконально.

– Речь шла о земных ядах… – засомневался Толик. – И их применяли в условиях лаборатории…

Наташа так выразительно посмотрела на брата, что он умолк.

– Толик! – с укором проговорила она. – Ты же мой брат! Неужели не можешь проголосовать за мою просьбу? Где твоя семейная солидарность?

– Я-то тебе брат, но истина – дороже. Голосовать надо честно, а не из родственных чувств. Мне действительно кажется, что твоя идея плоха… – Толику явно нелегко давались эти слова. – Это у меня от мамы, – попытался свести все в шутку он. – Я же не виноват, что мне по наследству передалась ее порядочность. Что думаю – то и говорю…

– Патологическая порядочность! – выпалила Наташа. – Не помнишь, как сам говорил, что мама поступает не слишком правильно, когда не идет на поводу у родственных чувств.

«Я – за Наташу!» – внезапно поддержал девчонок Кешка. Он изобразил языком поднятую руку и несколько раз повторил свое решение пульсирующей надписью, бегущей по стене. – «Я берусь быть ее лаборантом. Вдвоем мы наверняка справимся. Я давно мечтал научиться применять свою слюну с пользой…»

– Кешка?! – поразился Ник. – Это еще что такое? Я – капитан корабля. Я не выносил вопрос на голосование… Отчего вы… – тут Ник понял, что, ведет себя не сликшом хорошо. Общаться с друзьями приказами – нельзя… – Ну, хорошо. – сдался он. – Только я буду руководить экспериментом. Прослежу, чтобы были соблюдены все меры предосторожности!

– Четверо, против двух! – радостно провозгласила Наташа сверху.

– А чего это, против двух! Чего это, против двух?! – закричал Косточкин. – Я тоже «за». Сами ж на классном собрании говорили, меня хлебом не корми, дай что-нибудь нахимичить…

– Наташа, ты как всегда на высоте! – поздравила Маринка. – Причем на этот раз и в буквальном смысле тоже!

– Тогда приступим! – серьезно скомандовала Наташа.

Какое-то время команда корабля обсуждала детали предстоящей операции. Ох, и нелегким же оказалось задуманное дело!

– Дела у нас совсем не важно… Где же тут стеклянная банка! – причитала Маринка, переворачивая вверх дном все в кухонном отсеке,– Стеклянная банка! Ну, надо же! Кто б мог подумать, что здесь это такой дефицит… У нас дома ими вся кладовка забита… Папа все грозится выкинуть их, если мама с бабушкой не перестанут запрещать разбрасывать радиодетали по всей квартире… Ох, как хочется домой!

– Стекло – химически инертный материал! – с учительскими интонациями произносила Наташа в это время для остальных. – Скорее всего, Кешкина слюна для него безвредна!

Ник, Толик и Косточкин, словно на бревне, восседали на Кешкином языке и готовились выполнять свои обязанности. Поначалу Толик и представить не мог, что согласится прикоснуться к языку этого чудовища. Но потом, осознав, что увеличивает тем самым Наташин риск, переборол все свое отвращение…

– Нашла! – радостно закричала Маринка, врываясь в центральный отсек. – Представляешь, Наташа! Ник сохранил банку от того варенья, что ты дарила ему в прошлую встречу…

Ник глянул на Наташу и густо покраснел. К счастью, та была слишком занята экспериментом, потому ничего не заметила.