Возвращение блудного сына - Александр Омельянюк

В этом же году аргентинские вооружённые силы приняли участие в совместных с Бразилией и США традиционных военных манёврах в Южной Атлантике «Унитас-98». Но главное, что интересовало руководство США – были успехи Аргентины в экономической области и следование ею в фарватере американской мировой политики.

Посол США в Аргентине Мануэль Роча 10 ноября того же года на торжественной церемонии по случаю 80-ой годовщины учреждения Торговой палаты США, оценивая «план конвертации» и улучшение отношений Аргентины с его страной, так обратился к президенту К. Менему:

– «Что бы ни произошло в будущем, те правительства, которые придут, должны будут придерживаться модели, которую Вы установили в стране, как в экономической области, так и в области внешних связей, особенно в отношениях с Соединенными Штатами».

И действительно, за время осуществления «плана конвертации» банковские резервы в Аргентине выросли с 6 до 72 млрд. долларов, а рост экономики за последние семь лет стабильно составлял до 8 % в год. И хотя почти 70 % населения всё ещё поддерживали экономическую политику правительства, но в то же время росло и число недовольных ею.

Стала возрастать зависимость Аргентины от иностранных инвестиций, в экономике возник дисбаланс и высокий уровень безработицы, достигшей около 14 % от трудоспособного населения страны.

Всё это ослабляло воздействие примера Аргентины на другие страны.

Рауль, конечно, сообщал Москве довольно подробную информацию о Кавалло и его политике. Но там на неё прореагировали по-своему, со временем всё же пригласив того для консультаций и передачи опыта.

И через две недели после постигшего Россию 17 августа 1998 года дефолта в Москву, по приглашению исполняющего обязанности вице-премьера, видного экономиста Борис Фёдорова, прибыл отец «аргентинского экономического чуда», бывший министр экономики и общественных работ Аргентины, Доминго Фелипе Кавалло.

Это произошло с разрешения Виктора Черномырдина, руководившего тогда пребывавшим в шоке «временным правительством» и мотивировалось впечатляющими успехами Аргентины.

Объясняя это приглашение, на заседании правительства РФ 1 сентября 1998 года, один из верхоглядов от экономики Б. Г. Фёдоров заявил:

– «Я считаю, что пример Аргентины, быть может, с некоторыми изменениями, является единственным надёжным путём для России».

Но самое, можно сказать смешное, Кавалло как бы отблагодарил за это Рауля, взяв его с собой во время визита в Москву, но не как официальное лицо, а как своего временного помощника – зятя своего друга.

И в самом конце августа того же года они прибыли в Москву.

Всего через два месяца Рауль снова оказался дома, в России, в Москве, на своей исторической родине.

Но свободного времени у него в этот раз не оказалось.

В ходе двухдневного визита в Москву Доминго Кавалло давал общие рекомендации по выходу России из финансово-экономического кризиса, а власть предержащие внимательно внимали советам заморского оракула.

Поначалу он рассказал об успехах аргентинской экономики, и причинах этого, особо подчеркнув:

– «Ситуация в России напоминает ту, которую пережила Аргентина в канун реформ 1991 года. И теперь Россия вступила на путь гиперинфляции, избежать которую помогло бы применение на практике аргентинского опыта экономических реформ. Полученные в итоге позитивные результаты были достигнуты не только благодаря валютному управлению, то есть обеспеченности национальной денежной единицы золотовалютными резервами, но и в значительной мере в силу последовательной, даже жёсткой и бескомпромиссной налоговой политики.

В кризисные моменты нужно принимать жёсткие меры!

А в сфере сбора налогов нами был сначала установлен жёсткий контроль за тысячью самых крупных предприятий страны, а уже потом – за средними и мелкими».

А давая советы российским экономистам он, в частности, заметил:

– «В сложившейся в России ситуации Вам не следует прибегать к широкомасштабной эмиссии, что было бы равносильно… гашению огня бензином.

Вам необходимо укрепить правопорядок, ограничить власть новой олигархии и создать систему законов о собственности.

А западным правительствам надо создать специальный фонд помощи России при условии взятия Вами на себя обязательств сохранять демократию и углублять социально-экономические реформы.

Кто бы ни возглавлял российское правительство, ему всё равно придётся принимать жёсткие меры, чтобы не допустить гиперинфляцию. А вариантов борьбы с нею не так уж и много. Поэтому они в любом случае будут мало отличаться от тех, которые использовали мы в своё время».

Довольный проделанной в Москве работой, а больше всего тем, что руководители такой огромной и великой страны теперь «смотрят ему в рот», Доминго Кавалло пребывал в отличнейшем настроении.

Но этого нельзя было сказать о Рауле Хоакине Мендесе, на глазах которого высшее руководство его родного государства, невольно руководствуясь библейским выражением «нет пророка в своём отечестве», некритично внимало поверхностным советам мировой известности. Ведь планы того ещё не были до конца проверены жизнью, и потому были опасными для России.

Поэтому в самолёте каждый занимался своим делом. Доминго умеренно пил, ведя пространную беседу с окружавшими его в проходе журналистами.

А сидевший у иллюминатора Рауль делал вид, что дремлет, перебирая в памяти все прошедшие встречи и сказанное на них.

В уме он уже сейчас подбирал факты и аргументы, ставящие под сомнение планы Кавалло по выходу из экономического кризиса, пока ещё их выполнение не засосало российскую экономику в трясину.

И действительно, исполняющий обязанности председателя российского правительства Виктор Черномырдин уже начал склоняться к идее создания механизма валютного регулирования, подобно аргентинскому опыту.

Но помешала его сентябрьская отставка и замена… конечно опять на Евгения Максимовича Примакова!

И к этому событию также «приложил свою руку» российский разведчик в Аргентине Гектор, пославший в Москву такое подробное донесение с конкретными предложениями, что там более чем удивились его осведомлённости о прошедших беседах с Кавалло.

В очередном сообщении из Москвы Гектор узнал, что за «операцию» с Кавалло он награждён теперь уже российским «Орденом мужества».

Да, времена изменились! После его первых орденов «Красной Звезды» и «Боевого Красного Знамени» за участие и риск в операции «Нефертити» в 1990 году и за внедрение в политическую элиту Аргентины в качестве агента влияния в 1991 году, теперешняя награда не доставила Гектору той радости и той гордости за себя и за свою родину. Ведь теперь его объективная и всеобъемлющая информация, по его мнению, была использована высокопоставленными потребителями в Москве с точностью до наоборот.