Мы - силы - Вадим Еловенко

Та смотрела на него, словно он вернулся с того света…

Хватая рожок и вставляя его на место, он пояснил:

– Патроны забыл…

Будь это кино, зрители бы засмеялись от выражения его лица. Извиняющееся – невинное…

Схватив еще три рожка, именно столько смогло поместиться в ладонь, он снова рванул к Киру. Упав к ним, он отдал два запаса парню, а сам побежал дальше. Следующим пунктом было поваленное дерево, возле которого лежал мертвый боец из его группы. Привалившись рядом с ним, он огляделся и успел снять целящегося в непонятно кого бандита. Следующим, кого из живых встретил Антон, был ползущий со своей точки Илья.

– Ты куда? – спросил Антон, хватая того за плечо и подтягивая к себе.

Перепуганный Илья только и сказал:

– За патронами.

– На… – Последний рожок из тех, что был с собой у Антона, перекочевал к бойцу.

Раздался взрыв гранаты. Осколки добили даже до сосен над головой Антона и Ильи.

– Ползи обратно… – сказал Антон.

И тот, не соображая, что ему и на две минуты не хватит рожка, пополз в свое укрытие. Антон гуськом добрался до Дениса.

Малыш лежал в собственной крови, и рядом с ним лежали погибшие от пуль в упор Егор и Сергей. Антон упал прямо на них, споткнувшись о корневище.

Открыв глаза, Деня прошептал:

– Больно…

Антон скорее прочитал по губам, чем услышал в грохоте его жалобу.

Он выполз на склон, и вовремя… Поднимавшиеся пять бойцов полегли от его пуль и, кажется, даже не вскрикнули. А может, Рухлов просто не услышал…

Они откатились… Антон, прячась за сосной, возле которой лежал мертвый его боец, плакал от счастья, видя, как более сотни бандитов удирают через поле, бросив у подножия свою технику…

Подползшая Алина, тоже плача, ухватилась за его руку и, склонившись к земле, только содроганиями выдавала в себе жизнь… Кирилл не встал, даже когда все закончилось… Он просто уснул на месте. Залитый кровью своей и, кажется, чужой, он спал с улыбкой и маленькими слезинками, застывшими на ресницах. Артем Наумович выдавал себя дымом сигареты, поднимавшимся от безветрия вертикально вверх. Подползли еще двое бойцов Антона и тихо легли рядом: один на спину, смотря в небо и вытирая слезы перенапряжения, второй на живот, пряча лицо в кулаках. У него, заметил Антон, была пробита левая рука, и непонятно, как парень еще ею владел. Илья не вернулся…

Час спустя, когда наконец солнце коснулось горизонта, Антон и Артем Наумович осторожно спустились к грузовикам. Выглянув из-за них, они заметили в отдалении ползущего раненого бандита. Но у них даже мысли не возникло помочь тому или добить его. Они осмотрели три грузовика и выбрали один из них. Нашли в кузовах других канистры с топливом и, закинув их в кузов выбранного грузовика, крикнули, чтобы к ним спустились еще двое. Обойдя холм, они расстреляли шины оставшихся машин и, наконец, собрались внизу.

– Поднимайтесь наверх и сносите наших к той воронке, в которой я был… – сказал Антон. – Надо похоронить ребят, прежде чем удирать.

Они уползли наверх, он и сам медленно стал подниматься, осторожно оглядываясь по сторонам. Он видел вдалеке бандитов, но уже не обращал на них внимания. Сейчас, после такого, они не сунутся. А потом… А потом их еще надо будет догнать.

Хоронили быстро. Однако это не остановило слез оставшихся в живых. Шестеро их осталось да еще Малыш с сомнительными шансами на выживание… С перебинтованным голым торсом он лежал без чувств на носилках, на которых раньше несли Серегу. Бинты пропитались кровью, и Антон уже мысленно прощался с мальчиком.

Прощание с погибшими закончилось, и бойцы, подхватив Малыша, стали спускаться к машине. В кабину залезли втроем – Антон за рулем, Алина и «одноглазый» Кирилл справа. Все остальные забрались в кузов.

Посмотрев на прощание на упорно ползущего к своим боевика, Антон завел машину и задним ходом скатился с подножия холма. Врубив первую передачу, он аккуратно, чтобы не растрясти раненого в кузове, покатил по целине на восток. В зеркальце заднего вида он видел багровый закат над боевиками…

Роман уже не чувствовал рук, но как-то все-таки переставлял локти и толкал от себя землю. Только одна мысль билась в его голове: глупо… как все глупо и неправильно…

Ринат, сидя рядом с перевязанным и бесчувственным Романом, связался с Улемом. Доложив о провале экспедиции, он ожидал услышать все что угодно, только не это:

– Я так и думал, что надо больше народу брать и боеприпасов…

То ли он в очередной раз хотел доказать, что нюх его не подводит, то ли еще что…

– Мне их преследовать?

– Нет, Ринат. Не стоит. Возвращайтесь на базу. Где там Роман?

Ринат посмотрел на лежащего перед ним и еле дышащего Ромку и сказал:

– Он ранен… Тяжело… Не знаю, доживет ли до базы…

Улем помолчал, но вскоре сказал тихо и непонятно:

– Ты уж постарайся… Он мой талисман.

Ринат не понял, что имел в виду Улем, но пообещал, что постарается.

Ромку, так и не приходящего в себя, вместе с еще семью тяжелоранеными на командном джипе отправили на базу. Следом за ним потянулись уцелевшие грузовики с бойцами и другими ранеными. Из ротных остались только двое, и все они, как предполагал Ринат, по прибытии доложат, что в провале виновато его безграмотное командование. Плевать. Ему стало совершенно на все плевать. Одного друга он потерял. Второго отправил без надежды на его выживание. А остальное быдло его так никогда и не волновало.

В шуме кузова грузовика, ставшего командной машиной, Ринат не сразу расслышал голос обращавшегося к нему одного из ротных:

– Я не понимаю, почему мы не смогли завалить этих…

И правда, искреннее недоумение и какой-то испуг были в его глазах.

– Что-то тут не так… – сказал второй.

Ринат мало уделял их речам внимания, но тут понял, что они ждут его ответа.

– Улем знал, что мы не победим, – сказал он, пожав плечами.

– Знал? – спросил изумленно первый.

Ринат посмотрел на него и спросил:

– Ты бы отправил на взвод батальон?

– Ну… не знаю…

– Ты не понял… На взвод, в котором нет ни одного профессионального военного. В котором меньше тридцати человек. В котором есть женщина. В котором командир о тактике знает наверняка только ее название? Ты бы отправил?

Ротный честно сказал, что нет. Максимум, это рота…

– А Улем отправил… Он еще там меня предупреждал… А я не понял…