История жены - Мэрилин Ялом

Одна женщина сказала, что мужчины испугались, как бы женщины не захватили верфи, подобно металлургическим цехам. Миссис Уилкинсон великодушно предположила, что, должно быть, мужчинам, «которые стояли во главе семей и отвечали за детей и близких», было тяжело видеть подле себя менее опытных женщин, получающих те же деньги. В начале своей карьеры Вирджиния получала девяносто пять центов в час.

Спустя шесть недель ее поставили руководить производством одной из деталей. Это подразумевало, что она должна определить необходимое количество стали, найти его, разметить мелом и заставить такелажников поднять его, отыскать станок и сварочный аппарат, чтобы пригнать сталь на место. Глядя на то, как кран поднимает материал, и затем на то, как в море буксируют транспортное судно, над которым она работала, Вирджиния Уилкинсон чувствовала радостное оживление. «Работать вместе над кораблем было замечательно», – вспоминала она.

Хотя статья заканчивалась на радостной ноте, в ней упоминалась и мизогиния, присущая судостроителям. До войны, в 1939 году, женщины составляли лишь 2 % работников индустрии. Любую женщину на верфи встречали свистом и призывным улюлюканьем[482]. С наступлением войны статистика изменилась: в 1944 году женщины уже составляли 10–20 % рабочей силы, а большинство мужчин научилось обращаться с ними уважительно, хотя порой они не могли скрыть свою ревность.

Занять руководящие должности удавалось немногим женщинам. Например, в компании Dry Docks and Shipbuilding в Мобиле, штат Алабама, повышение получили тринадцать женщин. Одна из них руководила командой из тринадцати работников, куда входило несколько мужчин[483].

Женщины в судостроительной индустрии работали не только на производстве; многие устраивались секретаршами, бухгалтерами, уборщицами, поварихами, работницами столовой и землекопами. Полли Кроу, тридцатилетняя жена и мать, чей муж в 1944 году отправился воевать в Европу, переехала к его родителям в Луисвилль, штат Кентукки, а затем устроилась в офис Jefferson Boat and Machine Company под Андерсеном, штат Индиана. Ее письма мужу позволяют понять, как чувствовала себя работающая мать, оставившая ребенка на попечении свекрови.

Полли повезло иметь свекровь, которая не против была заботиться о внуке. Самой тяжелой задачей для нее было найти возможность добраться до работы и обратно, поскольку дорога занимала сорок пять минут. Но как только эта проблема была решена, она с радостью начала привыкать к роли работницы оборонной промышленности. «Мне здесь нравится, – писала она мужу 9 ноября 1944 года. – Я тружусь за каждый пенни, который зарабатываю». К тому моменту ей удалось накопить на банковском счету 780 долларов – на такую сумму молодая семья могла прожить шесть месяцев.

Пример Полли Кроу, у который был младенец, и Вирджинии Уилкинсон, у которой было пятеро детей, показывает, что работа на верфи, несмотря на все сложности, сопряженные с уходом за детьми, дорогой до работы и сексизмом коллег, могла приносить белой женщине радость и удовлетворение, если у нее была поддержка мужа или родни. Однако в случае афроамериканок работа на верфи практически всегда подразумевала встречу с махровым расизмом. До войны чернокожие женщины были заняты на позициях служанок, официанток, полевых работниц и на других низкооплачиваемых должностях. Когда же для них открылись позиции с высокой оплатой, они сотнями хлынули в растущие индустриальные и судостроительные центры на Западном побережье, оставив свои прежние места.

Среди историй, рассказанных женщинами на верфях Портленда и Ванкувера и записанных Эми Кессельман, есть несколько рассказов афроамериканок, столкнувшихся с тяжелыми формами дискриминации на рабочем месте. Так, когда шесть чернокожих сварщиц пожаловались своему начальнику на то, что бригадир называет их «ниггерами» и ведет себя неподобающе, их всех без объяснения причин перевели с ночных смен на скользящий график. Затем их предупредили об увольнении и сказали, что они смогут работать лишь в дневные часы. Поскольку у всех были дети и поскольку они уже договорились о том, чтобы за ними присматривали в вечернее время, изменения в расписании были серьезной проблемой. Одна из них вспоминала: «Я сказала, что не смогу работать днем, поскольку у меня двое маленьких детей, один – школьник, а второй слишком мал, его пока даже не отдать в детский сад. Мой муж в армии… Но мои слова не были услышаны». В конце концов жалобы женщин дошли до управления компании Kaiser Vancouver и до Комиссии по труду, но не привели ни к каким результатам[485].

Подобным образом обращались с афроамериканками по всей стране. Где-то чернокожих женщин просто не брали на курсы обороны, на многих заводах им отказывали в приеме на работу или попросту определяли на низкооплачиваемые места. Руководство предприятий объясняло это тем, что не все белые работники согласятся работать рядом с «цветными». На Эджвудском арсенале под Балтимором случились протесты и бойкоты, когда туда впервые наняли чернокожих женщин[486].

Разное отношение к афроамериканкам и к белым женщинам было характерно для Юга. Об этом свидетельствуют, в частности, истории женщин, работавших в оборонной индустрии в Алабаме, которые записала в книге «Клепка и снабжение в Диксиленде» Мэри Томас[487]. До войны лишь немногие белые женщины трудились вне дома. Как правило, они работали пару лет, прежде чем выйти замуж, и затем полностью посвящали себя домашней работе. На белых женщин, которые вынуждены были работать, потому что их мужья не могли их обеспечить, зажиточные южанки смотрели свысока. Для белой женщины среднего класса попросту не было принято работать по найму.