Тайны Третьего Рейха. Рай для немцев - Олег Пленков

Нацистский режим до конца войны пользовался поддержкой населения, которую нельзя объяснить только манипуляциями пропаганды или действием репрессивного аппарата власти полицейского государства. Нельзя не признать, что нацистам удалось утвердиться в чувствах и мыслях самых широких слоев немецкого народа, — не исключая и рабочий класс, обладавший мощной традицией классовой солидарности и строгой партийной организацией, — и интегрировать их в свое государство. Нацистское государство и его социальная политика на самом деле смогли осуществить своего рода «социальную революцию», означавшую значительный разрыв с традицией и весьма существенный прорыв в современность. Масштабы изменений в стране были сравнимы с большевистскими; разница была только в словах: в Советской России говорили о бесклассовом обществе, нацисты — о «народной общности». Тот, кто, подобно правоверным марксистам, считает определяющей чертой социализма обобществление средств производства, будет отрицать гитлеровский «социализм», но развитие современного общества отчетливо указывает на то, что со временем все больше растет значение социализации человека. Себастьян Хаффнер был прав: образ мысли и работа человека и при капитализме и при социализме в принципе одинаковы; труд на заводе или фабрике во всех случаях подлежит процессу отчуждения, принадлежит ли конвейер капиталистической корпорации или государству. Зато огромное значение имеет то, что ждет человека после работы: одиночество и чувство заброшенности или коллектив и общность, то есть гораздо важнее, чем отчуждение человека трудом, является отчуждение человека другим человеком. «Более того, — писал Хаффнер, — если целью социализма является ликвидация отчуждения человека, то социализация людей при Гитлере достигла более значительных результатов, чем социализация средствами, которые использовали большевики». Большевики лишь формально устранили неравенство, сделали всех равными в нищете; эффективность общественного воспроизводства при большевиках очень упала; они доказали лишь то, что легко уничтожить богатство, но трудно уничтожить нищету, — как в свое время остроумно заметил поэт Давид Самойлов.

Французский публицист фашистского толка Дрие ла Рошель предложил весьма необычную концепцию истории, согласно которой главным капиталом общества являются не деньги и товары, не демократия и ее институты, не идеи и техника, не классы и их идеологии, не армия и оружие, а люди. Если люди деградируют, если их сердца и души становятся равнодушными, не способными к жертвенному подвигу и состраданию, если их тела размягчаются и утрачивают способность контроля и меры, то никакие «общественные законы» и «права человека» не сделают государство крепким и справедливым.

В процессе создания новой национальной общности и в стремлении создать максимально благоприятные условия для ее развития нацисты использовали все мыслимые средства и делали это с необыкновенной энергией и изобретательностью. При этом кажется парадоксальным, что для преодоления буржуазного общества и его социальной природы нацисты использовали средства из арсенала того же буржуазного общества, так как в индустриальную эпоху других средств в обществе просто не было. Иначе говоря, нацисты склонялись к использованию современной технологии не по доброй воле, не потому, что усматривали в ней какую то ценность, — они вынуждены были ее использовать. Получается, что всякое изменение к лучшему в обществе ведет к модернизации. Хотя многие историки продолжают считать Гитлера реакционным политиком из-за его антисемитизма, политики в женском вопросе, из-за его отношения к политическим свободам и идеям Просвещения, но на практике политика Гитлера способствовала модернизации, а сам он не переставал себя называть революционером.

Национал-социализм для немецкого общества сыграл, бесспорно, модернизирующую роль, что сказалось на ФРГ, представляющей собой одну из самых современных и мобильных современных демократий, совсем не похожую на вильгельмовскую Германию или Веймарскую республику. Нацизм означал «посыл в современность» для немецкого общества, в определенной мере даже социальную революцию, и, наверное, следует все же согласиться с основным тезисом автора теории модернизации Ральфа Дарендорфа: «Гитлеру нужна была модернизация, как бы мало он ее ни хотел». В этом отношении нам нужно научиться воспринимать национал-социализм (вместе с Пруссией и вильгельмовской Германией) тоже как часть современной немецкой политической традиции, ибо любая история непредставима без предыстории, иначе она и не нужна вовсе.

Определенные достижения нацистского режима в процессе модернизации немецкого общества давно и много обсуждаются в немецкой исторической литературе. Из дискуссии ясно, что нацисты до конца осуществили так и не состоявшуюся ни в кайзеровской Германии, ни в Веймарской республике социальную революцию. Содержанием этой революции была модернизация; под ней следует понимать освобождение людей от старых социальных ролей, от традиционной привязанности к религии, региону, семье или социальному классу. Вертикальные социальные структуры были, таким образом, ликвидированы. Безусловно, «прорыв в современность» нацистами не планировался — он стал следствием их целеполагания, а также того, что тоталитарная власть возможна лишь тогда, когда устранены конкурирующие центры власти, ликвидировано всякое автономное существование. Нацисты впитали и переработали на свой манер многие модернистские тенденции своего времени: фашизм, большевизм, американизм, создав новую систему ценностей на основе тевтонской романтики. В этой системе даже жестокость и убийства подверглись рациональной организации и оформились в общественные институты, что особенно тяжело воспринималось современниками нацизма за пределами Третьего Рейха.

Формальными признаками модернизации должны быть признаны: индустриализация, падение рождаемости, урбанизация, сокращение занятости в аграрном секторе, секуляризация, эмансипация, либерализация, преодоление милитаризма, горизонтальная и вертикальная социальная мобильность, рост производительности труда и выравнивание доходов. По наиболее существенным формальным признакам Третий Рейх соответствовал этим критериям. Однако не все критерии модернизации соответствовали гитлеровским идеологическим установкам — он, например, отрицал индустриализацию как нездоровую и вредоносную, презирал гражданские добродетели и хотел видеть в немецкой молодежи солдат со свойственными солдатам качествами; он презрительно отзывался о женской эмансипации[61], о значении образования и науки; капитализм и коммунизм он сводил к еврейскому духу (совершенно очевидна взаимосвязь между нацистским антимодернизмом и антисемитизмом); он весьма лестно отзывался о Британской империи и объявил Россию «нашей Индией»; он совершенно не принимал современное искусство. Нельзя считать современным и отношение Гитлера к государству, которое у нацистов стало хаотичным нагромождением компетенций.

Вместе с тем, необходимо указать, что гитлеровский антимодернизм вполне безболезненно уживался в рамках социально-экономической системы Третьего Рейха: производство росло невиданными темпами, социальная политика и социальные достижения вызывали зависть всего мира; именно в Германии во время войны были осуществлены технические прорывы (может быть, даже более значительные, чем в США, находившихся в лучшем экономическом и геополитическом положении). В преддверии войны эстетизация техники вылилась в своего рода новый нацистский культ эффективности, конструктивности, дельности, впрочем, свойственной немцам во все периоды их истории. Это стало возможным только при опоре на старую немецкую традицию, восходившую к истокам индустриализации Германии и к особенностям немецкого национального характера, включающего в себя такие качества, как точность, аккуратность, любовь к порядку. Бытует мнение, что немцы — прирожденные инженеры, но немецкая техническая интеллигенция в большинстве своем была настроена против буржуазного бессилия вильгельмовского общества; она стремилась к утверждению техницистских и волюнтаристских взглядов. Большое значение имело при этом то обстоятельство, что немецкие научные и технологические достижения осуществились вне либеральной традиции — не случайно злой гений Гитлера нашел питательную среду в немецком рационализме, вернее, в его культурном пессимизме. Нацисты со своим культом эффективности оказались весьма ко двору в среде технической интеллигенции. Тем более что Гитлер, магически воздействуя на самые широкие массы, умел воодушевить общество на поддержку и создание больших технических проектов (примером тому является строительство автобанов). На этом фоне повышался социальный престиж инженеров и техников, они выдвигались на руководящие государственные посты (роль Шпеера и Тодта в Третьем Рейхе). Распространению культа техники послужила невероятная популярность автогонщиков и летчиков, ставших в массовом сознании новыми «рыцарями».