Эльфы. Во власти тьмы - Джеймс Баркли

— Отступайте к следующему перекрестку; я выманю их прямо на вас. Надо убрать магов.

Киллит с размаху ударил эльфийку. И еще раз. И еще. Рабыня давно уже не шевелилась и ни разу не вскрикнула. Она всего лишь раз взглянула на него, но при этом имела наглость выплюнуть кровь из разбитого рта прямо ему на сапог. Это была единственная реакция, которой он от нее добился.

— Ну что, полегчало? — съязвил Пиндок, сидя на бревне.

Его до смешного многочисленная охрана рассыпалась среди деревьев, оберегая своего подопечного на случай появления какого-нибудь необычайно агрессивного паука.

Киллит ненадолго задумался.

— Нет, — сказал он, наконец, и пнул бездыханное тело еще раз, просто чтобы увидеть, как оно содрогается. — По крайней мере, еще нет. Я всю ночь размышлял над этим, после того как отведал густого картофельного супа, и решил вот что. Сначала я прикончу все запасы вина Лореба, а потом забью до смерти каждого шарпа, который попадется мне на глаза, и тем самым внесу свой вклад в победу. А после буду думать, как убрать этого проклятого выскочку Джерала.

— Что ж, мне остается пожелать тебе удачи. Кажется, теперь его взял под свое крылышко Локеш, не так ли?

Издалека доносился топот бегущих ног, шум сражения, крики раненых и умирающих и гул взрывов заклятий. А совсем рядом раздавались шаги караульных, которым осточертело все на свете, и внезапный шум падения чего-то тяжелого — очевидно, кто-то из них споткнулся обо что-то, скрытое в палой листве, что нередко случалось в этом совершенно идиотском лесу.

— Яд не спрашивает разрешения даже у могучих лордов-магов. — Киллит опустил взгляд на свои сапоги. Они были доверху забрызганы грязью и кровью. Он сел, брезгливо стянул их и швырнул адъютанту. — Вычисти их. Когда мстишь, обувь должна быть чистой и сверкать, так я полагаю.

Адъютант наклонился, чтобы поднять сапоги, но потом пробормотал ругательство и выронил их снова.

— Ты что… — начал было Киллит.

Но адъютант смотрел не на него. Он глядел куда-то за спину командующему, и на ширинке у него расплывалось темное пятно. Киллит обернулся. Пиндок, скуля и причитая, уже пытался отползти в сторону, хотя и знал при этом наверняка, что у него ничего не получится. Где-то рядом раздался отчаянный крик — кто-то из солдат звал на помощь.

— Встань рядом со мной, Пиндок. По крайней мере, сделай вид, что ты — мужчина.

Киллит не боялся смерти. С другой стороны, ему еще никогда не приходилось так близко сталкиваться с нею. Теперь, когда она стала неизбежной, он даже ощутил облегчение при мысли о том, что ему не придется оправдываться перед своими хозяевами на Балайе. Он жалел только о том, что не успел надеть сапоги.

Киллит, стоя в дырявых носках и с мечом в руке, развернулся к ним лицом, потому что не хотел, чтобы его застали безоружным. Эльфы возникли словно из ниоткуда, но при этом сохраняли столь величественную осанку, что он даже ощутил чувство вины оттого, что стоит здесь, перед ними. Это был их лес и их земля.

Киллит смотрел, как они приближаются к нему и тем троим, что предпочли встать рядом с ним. Восемь размалеванных и покрытых татуировками эльфов, рядом с каждым из которых вышагивала пантера, полукругом остановились перед ним. Остальные, судя по крикам, окружали лагерь.

Киллит поднял меч, держа его обеими руками и прикрывая корпус. В следующий миг на него с места, без разгона, прыгнула пантера. Ее челюсти сомкнулись у него на плече, вырывая кусок мяса и опрокидывая генерала на усыпанную опавшими листьями землю. Воздух в мгновение ока улетучился у него из легких, а меч вылетел из рук. Нащупав его, он положил ладонь на рукоятку, ощущая некоторое успокоение.

Лежа на спине, Киллит видел, как бросились вперед Обращенные. Заверещал Пиндок, моля о пощаде. Его стонущие причитания не смолкали, и он вопил до тех пор, пока в его теле теплилась жизнь.

Киллит попытался было подняться, но на грудь ему навалилась чья-то фигура. Эльф смотрел на него, как на музейный экспонат, с любопытством, но холодно и безо всякой жалости. Он ничего не сказал, лишь наклонился и заостренными ногтями расцарапал генералу обе щеки. Тот взвыл от боли, будучи не в силах сдержаться.

Эльф вздернул ему подбородок, откидывая голову. Его ногти вспороли Киллиту лоб. Он заорал, требуя прекратить издевательство и крича, что не хочет служить посланием и напоминанием для остальных, тех, кого оставили в живых, но кто выглядел настолько омерзительно, что люди неловко отводили взгляды.

И только тогда эльф остановился, чтобы покачать головой.

— Значит, тебе повезло, — произнес он по-эльфийски, медленно и тщательно выговаривая слова, чтобы Киллит мог понять его. — Ты уже не будешь дышать, когда тебя найдут.

Подозреваю, что эльфы обладают естественным сродством к потоку маны, которая и обеспечивает им невероятную продолжительность жизни. Она же восполняет запасы жизненной силы и дает им энергию без необходимости непосредственного магического вмешательства. В своих будущих экспериментах я намерен исследовать движение маны в эльфийском организме. К счастью, я не испытываю недостатка в объектах для опытов.

«О бессмертии», Истормун, лорд Калайуса

Ауум выбежал из укрытия, оказавшись на виду у сотен врагов. Брошенный им метательный полумесяц бессильно отскочил от магического щита, и он взялся за клинки. Уклонившись от стрелы, архонт увидел, как одни солдаты поворачиваются к нему, а другие направляются вглубь гетто. Он бросился вперед, подпрыгнул и прямой ногой ударил солдата, который обогнал своих товарищей. Приземлившись, Ауум присел на корточки.

К нему устремились сразу три меча. Один двигался слева направо. Ауум перепрыгнул через него и нанес удар с левой руки, так что его клинок рассек плечо нападавшему. Второй прямым выпадом нацелился ему в грудь. Прогнувшись назад, архонт вонзил клинок своему противнику в низ живота. От третьего он просто отпрыгнул в сторону, нанося удар снизу вверх в пах и рассекая жизненно важную артерию на внутренней поверхности бедра.

Подпрыгнув прямо с места, Ауум перекувыркнулся в воздухе и побежал. Коротко прозвучал приказ, и целый отряд врагов устремился за ним в погоню, выкрикивая обещания отомстить и оскорбления в адрес его матери. Он был слишком быстр, чтобы они смогли догнать его, и, завернув за угол, он увидел своих Тай, застывших в ожидании с метательными полумесяцами в руках.

Ауум подпрыгнул снова, на этот раз перелетев через своих Тай, и перевернулся в воздухе так, чтобы, приземлившись, оказаться лицом к врагам. А те толпой вывалили из-за угла. Улисан, словно дикий пес, пролаял короткую команду, и шесть метательных полумесяцев с протяжным воем пересекли разделяющее их пространство, и первый ряд солдат упал прямо под ноги своим товарищам.

Улисан повел своих побратимов в атаку, врезавшись в самую гущу противников. Из переулка слева выскочили Тай Илласта, Билаан и Ашосс, атаковав людей с фланга. Илласт с разбегу вонзил кинжал в лицо первого врага и опрокинул его на тех, кто бежал следом. Клинком в другой руке он парировал удар, нацеленный ему в шею, а Билаан пинком ноги отшвырнул солдата обратно.