Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских. - Теофил Лапинский

бедствиям. Почти половина татарских переселенцев, состоящих из многих сотен тысяч людей, умерла от голода и нищеты, другие без всякого порядка были брошены в дома болгар и сделались бичом для христианских крестьян, и без того очень тяжело угнетенных. Большая часть переселенцев ушла назад в Россию, хотя со стороны русского правительства было поставлено условие, что каждый возвращающийся принимает христианскую религию.

Около 6000 семейств из Большой и Малой Кабарды постигла та же участь, что и татар.

Из независимой Абазии переселилось только несколько фанатичных мусульман, а другие имели время узнать о плачевной участи татар, которые искали защиты и гостеприимства падишаха. Это, к счастью, повернуло вспять поток переселения, ибо без примера татар, русские, благодаря остроумию Оттоманской Порты, уже сегодня были бы господами Абазии, в то время как большая часть населения переселилась бы в Турцию. Я думаю, что русские не отказались бы предоставить в распоряжение подобной эмиграции свои собственные корабли.

На этом я кончаю рассказ о нашей экспедиции на Кавказ.

В продолжение трех лет, считая начальную экипировку, вся поддержка, которую мы получили деньгами и частью припасами, достигла едва 5000 талеров. И вдобавок все это было дано не единовременно, а совершенно нецелесообразно разделено на части. Измаил, который обещал мне все, выдал едва лишь 2000 талеров, больше чем вдвое дороже стоили припасы, присланные нам князем Чарторыйским и генералом Замойским. К тому же, как указано выше, значительнейшая и важнейшая часть их была потеряна благодаря небрежности корреспондентов.

С этими средствами, с несколькими орудиями, которые мы сами должны были ставить на лафеты, с небольшим количеством железа и пороха мы держались почти в продолжение трех лет, испытали все, что в состоянии испытать несколько человек, открыли пути европейцам в эту до тех пор замкнутую страну; немного ознакомили абазов с известным административным порядком, намного улучшили и обеспечили участь многочисленных перебежчиков из русской армии, и, наконец, после всех потерь, возвратились на 16 человек сильнее, чем при выезде.

Если в отряде время от времени происходили беспорядки, то при тяжелом положении, в котором мы находились, в этом не было ничего из ряда вон выходящего, и я твердо убежден, что всякий другой отряд на нашем месте должен был бы погибнуть. Если среди нас и нашлось несколько единичных слабых личностей, то большинство было воодушевлено той энергией и тем духом самопожертвования, какой требовало тяжелое задание, которое мы сами себе поставили. Почти все без исключения солдаты и офицеры были готовы немедленно возвратиться назад, если бы мы только хотя бы наполовину нашли средства для новой экспедиции.

Глава двадцатая

Рост московитского могущества на Востоке. – Успехи в Туркестане и Китае. – Расовое единство московитов, туркменов, монголов и китайцев. – Нынешний либерализм московитов. – Необходимость для Европы вовремя подготовиться против неизбежного вторжения с Востока.

Да будет мне разрешено сделать под конец несколько невольно напрашивающихся замечаний об опасности со стороны все более растущего могущества России. Так как я описал только положение на Кавказе, и особенно среди абазской нации, это отступление может показаться слишком разросшимся, но, в сущности, оно находится с предыдущим во внутренней связи. Кавказ является единственной границей между Европой и Азией. Горы, в которых теперь обитает абазский народ, задерживали величайших завоевателей мира. Никто до сих пор не занял Кавказа целиком и не превратил его в опорный пункт своих сил.

Стены и ворота сделались теперь развалинами и памятниками прошлого; роль диких, нецивилизованных, несогласных между собой и тем не менее столь страшных варваров взяли на себя, в сущности, настолько же дикие, хотя внешне слегка цивилизованные московиты. Двуглавый орел направил свой полет далеко за Дербент и Дарьял. Герой Дагестана взят в плен и присоединил свой голос к хвалебной песне в честь царя; его мюриды позволяют записывать себя в казачье сословие; Грузия с ужасом ожидает указа, который отнимет у нее оружие и последний остаток ее национальной независимости. Только еще горсточка адыгов сопротивляется гигантскому колоссу. Она будет еще пять, самое большее, десять лет сопротивляться, но затем должна будет сдаться; насколько быстро это произойдет, зависит теперь уже от искусства русских полководцев на Кавказе.

Через десять лет или раньше Россия будет действительным владыкой Кавказа, хозяином единственной границы между Европой и Азией, господином созданного самой природой неприступного лагеря размером в 8000 квадратных миль. Важность завоеваний этой горной долины сама Россия понимает лучше всех, и поэтому для того, чтобы овладеть этой позицией, она в течение столетия пожертвовала миллионы солдат и миллиарды рублей; по всей вероятности, эти долгие усилия скоро увенчаются полным успехом.

Очень часто, особенно во Франции, сравнивают покорение Кавказа с завоеванием Алжира. Это слишком смешная параллель для того, чтобы против нее можно было серьезно возражать. Кавказ для России то же, что Пиринеи для Франции, Тироль и Швейцария для Германии, и даже больше, потому что занятие Кавказа делает Россию единственным властелином Каспийского моря и является главным ключом к покорению Малой Азии. Европейская Россия, чья обороноспособность заключается только в скудно населенных равнинах и в ее армии, найдет в горах Кавказа между двумя неприступными морскими побережьями свой естественный базис, свой конечный опорный пункт. Петр Великий, едва только затронувший Кавказ и имевший там в качестве противников такие в то время еще могущественные державы, как Турция и Персия, а также еще не обладавший близлежащим Крымом, одно время совершенно думал о том, чтобы основать столицу России на Куме. Кто знает, не придет ли один из его потомков к этой же мысли после завоевания Кавказа!

На востоке Каспийского моря и дальше на востоке Азии у России нет больше преград. Степи пройдены столетними тягостями и жертвами, этапы установлены, военные линии, насколько это необходимо, усилены людьми – жатва начинается [109]. Теперь больше нет исхоженных номадами степей, которые в течение нескольких лет не были бы заняты войсками царя. Но есть цветущее, густо населенное государство, в котором воинственные жители, приученные к азиатскому рабству, почти без сопротивления принимают русское господство. Китай в этот момент может быть уже оккупирован; Бухара, Коканд, Самарканд и другие небольшие ханства падают из-за простого продвижения русских вдоль широкой судоходной реки Аму [110], по которой русских может сопровождать паровая флотилия Арабского моря и по которой они могут быть снабжены всем необходимым. Не будет ничего удивительного, если названные лежащие на правом берегу Аму ханства с их населением от шести до восьми миллионов душ еще в ближайшие два-три года попадут под власть русских. Нельзя