Там, где фальшивые лица - Владимир Торин

«Бояться не грешно», – подумал вдруг Сероглаз, начисто забывая, что в своей жизни он совершил столько поступков, которые святые отцы называют громким словом «грех», что его душе после смерти одна дорога – на тарелку какому-нибудь демону в царстве К’Талкха.

– Анин! Я здесь! Ответь мне! – Магнус все пытался привлечь к себе внимание Грешного, но безуспешно – тот его начисто игнорировал, будто Сероглаз и не человек вовсе, а какой-то назойливый призрак, на которого можно не обращать внимания, и тогда он точно исчезнет – развеется, как плохое воспоминание. Но беда Магнуса была в том, что он не собирался развеиваться.

«Что же делать? – лихорадочно соображал темный маг. – Что делать?»

Некромант прекратил свои попытки дозваться до явно не слышащего его Анина и закрыл глаза, пропуская в сознание чувства, воспринимаемые отнюдь не зрением, но каждым дюймом худого, костлявого тела и бледной кожи. Сероглаз не любил прибегать к заклятию колдовского взгляда – от подобной магии у него болела голова, но тут он понял: иного выхода ему не оставили. Сквозь закрытые веки прорвались быстрые лихорадочные образы: лица, люди, места. Появились сотни, тысячи картин, молниеносно сменяющихся так, что ничего нельзя было ни разобрать, ни разглядеть. Учащенное дыхание постепенно стихало, становясь ровным и непрерывным, сердце также успокаивало свой бешеный галоп. Вслед за ним и образы в голове стали сменяться все медленнее и медленнее, пока в сознании не остался лишь один. Создавалось ощущение, что глядишь на некий мрачный гобелен на стене: непролазные болота, неширокая дорога, стелющаяся на юг через топи, и мертвая армия, застывшая в молчании и ожидании. Ряды Про́клятых Умбрельштада, как и положено, стояли большими когортами в шахматном порядке, но каждый из некромантов, а их общим числом было около двадцати, будто статуя, неподвижно застыл, скрестив руки на груди, и безвольно глядел перед собой. Словно парализованные заклятием или обращенные в камень, темные маги даже не шелохнулись, когда передние когорты войск Империи выплыли из тумана и подошли на расстояние полета легионерского пилума. Они не двинулись ни на дюйм, когда первые ряды противника с черным волком на стяге вступили в рукопашную схватку с их неживым строем.

Магнус пришел в себя. Вокруг ничего не изменилось – все так же в молчании стояла нежить, по-прежнему не обращая на него никакого внимания. В нескольких шагах застыл Анин Грешный в своем изорванном плаще с оторочкой в виде вороньих перьев, черноволосый, как сама Костлявая Старуха.

Сероглаз осторожно шагнул вперед, не отрывая взгляда от товарища, словно боясь, что тот сейчас возьмет и растворится, развеется, как дым на ветру. Два легионера в тот же миг заступили ему дорогу и встали так, что между ними и бесплотный призрак не просочился бы. Темный маг попытался их обойти, но скелет следующего ряда также шагнул в сторону, закрывая собой брешь. Некромант молниеносно бросился к следующему, и там – то же самое. Мертвые рабы не пожелали пропускать его к Анину.

– Да как вы смеете, гниль болотная?! – заревел колдун, пытаясь оттолкнуть неживого в сторону, но поднятый магией из небытия костяк даже не шевельнулся, словно у него выросли сильные ветвистые корни и он врос ими в землю.

Если физическая сила не помогает, чародейству подвластно намного больше. Удар невидимого кулака, беря разбег и все увеличивая скорость, впитался в ржавые латы и исчез, растаял в неизвестности… Сотворенное заклятие привело в движение стоящих спереди и за спиной легионеров. Совершая четкие, решительные действия, каждый из неживых солдат сделал лишь шаг, но этого хватило.

Некромант без сил опустил руки, затравленно обернувшись по сторонам. Сложившаяся ситуация не радовала глаз – теперь и он оказался в полном окружении еще недавно верных и послушных марионеток, рабов, которые ни с того ни с сего решили вдруг сбросить с себя путы.

– Анин! – закричал колдун. – Анин, помоги мне!

Ему никто не ответил. «Они все уснули, – обреченно подумал Магнус. – Они спят без сновидений, и это никак не может быть мороком – слишком все реально. И твердая земля под ногами, и безмерная тлетворная вонь, распространяемая нежитью, и мерзкое ощущение влажного тумана, оседающего на лице так, что даже глубокий капюшон не помогает. Все это не может быть простой иллюзией! Никак не может! Ведь идет же бой, нежить кое-как сдерживает напор противника, а волк на вражеском знамени продолжает скалиться, и уже, кажется, слышен его вой. Или это просто дикие хищники, рыщущие по болотам и не испугавшиеся присутствия Смерти?»

– Но как же… – выдохнул некромант, его внезапно осенила догадка, такая тревожная и колючая, что он не мог понять, как не осознал эту странность раньше.

Он находился всего в двух сотнях шагов от кипящего сражения и ничего не слышал… Совсем. Где же скрежет металла о металл? Где крики умирающих имперцев, ржание коней и приказы их командиров? Где просто свист стрел и пилумов? Где это все?

Все спали. Шел бой, но ровные неподвижные когорты нежити из тех, кто не вошел в прямое соприкосновение с противником, спали. Некроманты, больше, чем просто люди, никак не препятствовали врагу, они лишь стояли и смотрели. Сероглаз чувствовал, что единственная магия, сотворенная на этом поле, среди клоков висящего в воздухе тумана, была его колдовским взглядом и незримым кулаком. Темные маги спали. О боги, как же Магнус этого хотел! Хотел всегда. Одни лишь Высшие знают, как отступник Сероглаз жаждал, чтобы его так называемые братья стали неподвижны, немы и лишены сознания, чтобы ни один из них не смог сделать ответный выпад клинком или заклятием. Да, он очень хотел… хотел вонзить каждому из них в горло нож, выпустить из них всю кровь, убить их. Просто убить, без всяких там разоблачений и высокопарных фраз. Обратить в прах их всех…

Поэтому он и стравливал собратьев по ордену друг с другом с самого первого дня своего появления в Умбрельштаде. Наверное, Черный Лорд не переставал удивляться, откуда в ордене берется столько предателей, шпионов и заговорщиков. Один мятеж следовал за другим, каждый раз ослабляя армию Предателя Трона, не позволяя ему собрать в кулак силу, достаточную, чтобы начать войну. Сероглаз мастерски играл свою шахматную партию, без жалости и зазрений совести убирая с доски лишние фигуры. Множество магов кануло в небытие, даже не представляя, кому они были этим обязаны. Осознание своей ловкости, неуловимости и безнаказанности доставляло Магнусу Сероглазу несказанное удовольствие, едва ли не единственное в жизни. Он убирал фигуры, но не пешки, нет. Зачем же трогать неопытных неофитов, когда есть те, кто представляет реальную угрозу? А какие это были имена! Неодайм Клык, высший вампир, Хорренкен, вожак стаи оборотней, Лоргар Багровый, прислужник Черного Лорда, Раймонд, ученик самого Деккера… Всех и не перечесть. Их было много. Очень много… Он убирал их одного за другим, всегда подставляя невиновного в предательстве. На время даже избавился от Предателя Трона… Идя к своей цели, он хватался пальцами за зыбкий и все обламывающийся, будто лед на половодье, край мечты. Самое простое было свалить все на Коррина, безумного и несчастного, заставить Черного Лорда думать, что это именно Белая Смерть стоит за всем. Конечно, Сероглаз понимал, что Деккер не так глуп, чтобы не держать и его, Магнуса, за поводок, нужно отдать ему должное. Предатель Трона хитер, как лис, и проницателен… очень проницателен.