Саги огненных птиц - Анна Ёрм

пройтись да размять ноги, а одной отходить от лагеря страшно.

Хельга вздохнула.

– Ой, да полно тебе, сестрица! Успеешь ещё приласкаться к своему мужу. Он и так всё время, что мы шли по реке, напротив тебя просидел.

– Ах ты! – Хельга зарделась.

Пахло в лесу необычно, странно. Запах был похож на сырую землю, смешанную с водорослями и какой-то горькой травой. Поднимался густой туман, обволакивающий стволы деревьев и путаясь в ногах путников. Он вырос и вскоре набросился на людей огромным клубом, спешно расставив в стороны свои полупрозрачные мятые крылья. Тонкий холодный ветер вливался струйками в туман, разбавляя его, как вода молоко, но дым земли не спешил подчиняться, всё густел и густел, и вскоре объял собою всё вокруг. Ситрик ничего не видел, кроме того, что было совсем рядом. Хельга озиралась по сторонам, дивясь белой густоте тумана, а Иголка убежала далеко вперёд.

– Ну и туман! – слышался её голос, и промозглое дыхание земли послушно доносило слова до Ситрика и Хельги.

Вдруг раздался тихий вскрик. Послышался шум камней, будто кто-то упал с высоты, а после – всплеск.

– Ида, ты в порядке? – окликнул Ситрик.

– Да! – отозвалась она. – Тут вода. Много воды. Тут озеро!

– Ты упала? – забеспокоилась Хельга.

– Не переживай! Тут не такой уж и крутой спуск. Я скатилась по нему на заднице, но ничего не сломала!

Ситрик пошёл вперёд, желая отыскать Иголку. Он ступал осторожно, на каждом шаге боясь провалиться вниз.

Сильный поток ветра вытравил из лесу туман, прогнал его, как непрошеного гостя, прочь. Растущая луна, без седмицы полная, показалась в прорехе кудрявых облаков, и в свете её Ситрик увидел белое облако, что лежало внизу, колышась и подрагивая. Под покровом его слабо мерцала вода, отражая луну.

Ситрик и Хельга спустились к озеру, скользя по камням. Иголка замерла у воды, не в силах оторвать взгляда от пара, что поднимался над озером и летел вслед за ветром.

– Это то самое озеро, про которое говорили в поселении, – прошептала Иголка.

Хельга, а затем и Ситрик приблизились к ней. Иголка взяла сестру за руку, и Ситрик увидел, как подрагивала её ладонь от восхищения и страха.

– То самое озеро! – повторила она громче. – Озеро, воду которого пить нельзя, иначе случится великое зло.

Ситрик опустился на корточки перед водой, протянул руку, но Иголка одёрнула его.

– Лучше не трогай!

Нехотя Ситрик убрал пальцы, но успел ощутить, что вода в озере была почти горячая.

– Нам надо вернуться, пока не случилось чего плохого. – Иголка была взволнована, и в глазах её дрожали маленькие слёзы, блестящие в лунном подслеповатом свете. – Ох, я случайно коснулась воды ногой, когда упала. Вдруг что будет!

Холь облетел озеро кругом – то было совсем небольшим. Вернулся и сел на плечо Ситрика. Послушнику не терпелось спросить у птицы, увидела ли та что-то необычное, но он молчал, чтобы не выдать Холя. Ему самому слабо верилось в россказни и слухи об этом озере, но встревоженность Иголки оказалась заразительна.

– Давайте вернёмся, – согласился он и добавил, чтобы не показаться малодушным: – Очень уже хочется спать.

Хельга пожала плечами.

Обратный путь показался короче. Ударяясь в спины, подгонял туман, и Ситрик невольно оборачивался, будто бы ощущая чьё-то присутствие. Иголка снова ушла далеко вперёд, и Хельга шагала вместе с ней, продолжая ободряюще сжимать руку пугливой сестрицы. Холь высунулся из худа и тихо шепнул на ухо Ситрику:

– Может, в тумане кто-то всё-таки и затаился, но вот в озере никого я не увидел. Оно мне показалось вполне обычным.

– А ты слышал прежде разговоры о нём? – спросил Ситрик.

– Может быть, и слышал. Но чаще говорят о никсах, нежели об озёрах. А здесь вода пустая. Никого.

Ситрик облегчённо выдохнул и принялся нагонять девиц.

Когда он вернулся в лагерь, Хельга и Ида уже устроились у огня. Старшая сестра легла рядом с Гисмундом и о чём-то перешёптывалась с ним, мило улыбаясь. Иголка же села рядом с матерью. Ситрик устроился напротив неё.

Огонь согревал, прогонял остатки тумана и пара, что клочками будто зацепился за одежды. Но ещё лучше согревали люди, сидевшие вокруг костра, обсуждая что-то и посмеиваясь. Горячая кровь текла по их венам, а по воздуху текли слова, растворяясь в дробных порывах восходного ветра. Пламя пригибалось к земле, а потом вновь поднималось, будто дразня и играя с небесными потоками.

Ненадолго повисла тишина. Молчала и Иголка, принявшись распутывать колтуны в волосах, но в том не было никакого проку, так как ветер снова завязывал волоски в паучьи узлы. А потом разговор коснулся Онаскана, и слова перестали согревать сердце Ситрика. Он напряжённо замер, прислушиваясь.

Братья говорили об Арне Крестителе и его сыне, размышляли, что за неудача настигла потомков Торвальда Землевладельца. Говорили тихо, чтобы не навлечь на себя злобу мертвецов. Упомянули волка да слухи о том, что Ольгир и сам был зверем. Ситрик потупил взор. Руки его похолодели. Он вспомнил сон, что видел ночью, да так чётко и ясно, будто снова провалился в него. В глазах играла желтизна, на губах он чувствовал горечь от только что сожжённой в лесу волчьей шкуры. На пальцах его была кровь. Чужая кровь…

– Богомолец, – проговорил Оден, которому продолжать беседу о мертвецах не хотелось – нехороший то был разговор для дороги. – Расскажи-ка лучше ты нам что-нибудь.

Никто и не заметил страшных перемен в лице Ситрика. Он вздрогнул, когда услышал, что Оден обратился к нему. Теперь все взгляды были прикованы к послушнику.

Ситрик поднял голову.

– Что? – глупо спросил он.

– Да что пожелаешь, – благосклонно заметил Оден. – Чему учили, то и говори.

Ситрик сощурился, пытаясь понять по одному лишь участливому лицу, чего требует от него отец семейства. Не услышал ведь. Отупение сковало… и испуг.

– Чего же, чего же, – растерянно пробормотал он, пытаясь извлечь из себя хотя бы одно внятное слово, но речь рассыпалась ещё не высказанным бисером, отказываясь нанизываться на нитку.

– А расскажи о том, как появился весь белый свет, – предложила Хельга. – Мне нравится этот сказ. Он такой… величавый.

Ситрик собрался с мыслями и завёл речь сначала о крещении Онаскана, а после о том, как Бог сотворил мир из черноты и пустоты, совершенно сбившись в последовательности событий. Мужчины слушали вполуха, Оден хмыкал, кивая и