Проклятый наследник - Лаура Кнайдль

– Фрейя. – Ее имя бездыханно слетело с его уст. – Неужели… неужели это действительно ты? – спросил принц за клинками своих гвардейцев.

Девушка тяжело сглотнула. Ее горло пересохло, а глаза увлажнились. Принцесса кивнула, пытаясь понять, что только что произошло. Не так она представляла в своих мечтах свое воссоединение с Талоном. Талон – фейри. Неблагой фейри. Ошеломленная Фрейя уставилась на своего брата, которого весь народ и ее родители считали мертвым. Талон был жив. Так повзрослел и так вырос. Тогда, во время похищения, она была выше него, теперь же ей нужно было догонять в росте своего брата. Его плечи стали шире, несмотря на типичную для всех Неблагих фейри стройную фигуру. Фрейя перевела взгляд с тонкого шрама на подбородке к его ушам, но он был прикрыт длинными светлыми волосами.

– Оставьте нас одних, – сказал Талон голосом, который был намного ниже того, что помнила Фрейя.

Гвардейцы обменялись тревожными взглядами и посмотрели на Ларкина.

– Ваше Высочество…

– Убирайтесь отсюда! – зашипел Талон, прерывая фейри, как будто его раздражало, что мужчина оспаривает его приказ.

– Конечно.

Неблагой фейри склонил голову и убрал меч обратно в ножны на поясе. Другие фейри последовали его примеру, прежде чем покинуть камеру. Дверь за ними со щелчком захлопнулась, и в комнате повисла полная тишина. Фрейя все еще смотрела на Талона. Язык вдруг стал тяжелым и неповоротливым, будто кто-то подвесил в нему груз, иначе ей было бы легко сказать хоть что-то. Но принцесса не знала, что она должна была сказать. Девушка так часто представляла себе этот момент, но никогда не задумывалась над своими первыми словами, хотя, возможно, слова сейчас тоже были бессмысленны.

Рыдания вырвались из горла Фрейи. Она прижала руку ко рту и протиснулась мимо Ларкина. Талон устремился ей навстречу, и они встретились на полпути. Принц обнял девушку и прижал к себе, как потерянное сокровище, которое он наконец-то нашел. Фрейя закрыла глаза и спрятала лицо на груди Талона. Она дрожала всем телом, боясь, что ее ноги могут подогнуться в любой момент. Это было слишком волнительно. Талон был здесь. Она нашла его! Он был жив. Он не был рабом. Ему не пришлось голодать. Его не пороли. Над ним не издевались. С ним все было в порядке, за исключением…

– Твое плечо, – пробормотала Фрейя, осматривая его мундир.

– Не беспокойся об этом, – прошептал принц ей на ухо, и в его голове девушка услышала те же слезы радости.

– Что ты здесь делаешь?

– Спасаю тебя.

– От чего?

На этот вопрос у Фрейи не было ответа, потому что дела у принца явно шли хорошо. Она выпустила его из объятий и отступила на шаг.

– От жизни без меня, – сухо пошутила она.

Юноша посмотрел на нее сверху вниз, и улыбка озарила его лицо, что заставило девушку со всей очевидностью осознать, кто стоял перед ней. Талон улыбался все в той же манере, что и прежде, слегка скривив губы. Фрейя услышала позади себя скрип. Ларкин. Талон, казалось, в этот момент тоже вспомнил, что они были здесь не одни, и оба повернулись к Бессмертному Хранителю. Фрейя смахнула со щеки слезу.

– Видите, я была права. Дело было вовсе не в яде эльвы!

– При чем здесь яд эльвы? – тут же спросил Талон.

– Это не имеет значения, – быстро ответила Фрейя, не желая беспокоить брата.

Ларкин, однако, перечеркнул этот план:

– На нее напали в Туманном лесу.

Талон обеспокоенно посмотрел на Фрейю:

– Ты в порядке?

– Все отлично. Царапины уже зажили.

В качестве доказательства своих слов принцесса задрала рукав плаща вверх, чтобы показать брату исчезающие шрамы на предплечье, которые выглядели так, как будто они появились у нее несколько месяцев назад. Талон поднял руку, будто бы желая коснуться бледных отметин, но в последний момент остановился.

– Могу ли я?.. – спросил он после некоторого колебания.

Фрейя кивнула, и Талон взял ее за запястье. Осторожно принц повернул руку девушки сначала влево, затем вправо. При этом Фрейя заметила, что собственная кожа Талона была абсолютно безупречной. На тыльной стороне его руки не было ни единого шрама, даже с той зимы десять лет назад, когда они, катаясь на санках, врезались в дерево. Сама принцесса повредила голову, а Талон… она не знала. Девушка могла поклясться, что заметила кровь на его предплечье, но, вспоминая об этом сейчас, поняла, что не видела самой раны. В общем, Фрейя не могла припомнить, чтобы Талон когда-либо был ранен или болел. Ей это никогда не казалось странным – до сих пор. Неужели никто не заметил?

Талон нежно водил пальцем по одному из исчезающих шрамов, но выглядел так, будто на самом деле не видел принцессу. Взгляд принца был устремлен в пустоту, и он, казалось, был погружен в раздумья. Фрейе хотелось задать Талону так много вопросов. Как он попал сюда? Как он стал принцем Кираном? Есть ли у него здесь друзья? Подруга? Понравилась ли ему еда в Мелидриане? Было ли фехтование до сих пор его любимым занятием?

Внезапно раздался стук в дверь. Талон отпустил ее руку и сделал шаг назад. Кожу Фрейи покалывало в тех местах, которых касались его пальцы.

– Да? – сказал Талон, и эти две буквы прозвучали скорее не как вопрос, а как приказ. Теперь его голос звучал потрясающе твердо, почти доминирующе, совсем как голос настоящего короля.

В камеру проскользнул мужчина. Светлые волосы Неблагого фейри были распущенными, лишь по бокам лицо обрамляли две тонкие косички с вплетенными в них золотыми кольцами. Взгляд вошедшего переместился с Талона на Фрейю, потом на Ларкина и, наконец, снова вернулся к Талону – к принцу Кирану.

– Что ты здесь делаешь? Твои гости ждут тебя. Сейчас не время общаться с заключенными.

Талон фыркнул:

– Они не заключенные.

Фейри закатил глаза:

– Тебе, конечно, виднее.

– Олдрен. Я серьезно, – предупредил Талон. – Я хочу познакомить тебя кое с кем.

Олдрен посмотрел на Фрейю, приподняв брови.

– Это… – Талон указал на нее, – …это Фрейя.

Глаза другого фейри удивленно распахнулись.

– Это – Фрейя?

Талон кивнул, и что-то, похожее на гордость, сквозило в этом жесте, словно он был счастлив представить ее. Сердце Фрейи подскочило. Олдрен осмотрел принцессу с головы до ног и сморщил нос. Вероятно, девушка выглядела просто ужасно после всего, что произошло за последние несколько часов.

– Ммм, – усмехнулся наконец Олдрен. Он отклонился назад и задумчиво потер щетинистый подбородок. – Неудивительно, что в течение одиннадцати лет ты сходил за ее брата.

– Он мой брат, – решительно сказала Фрейя.

Она понятия не имела, что происходило в Нихалосе и почему Талон вскоре должен был взойти на трон Неблагого Двора, но одно девушка знала точно: он был ее братом. Фрейя ощущала эту истину своим сердцем.