Ученик - Микаэль Юрт

* * *

Харальдссон возмущенно шагал обратно в кабинет. Все получилось совсем не так, как он планировал. Теперь ему придется выдать разрешение на посещение. Хинде встретится с Ваньей Литнер без него. Но он проследит за тем, чтобы ему удалось увидеться с Ваньей сразу после. Заставит ее рассказать, что выяснилось в ходе встречи. Это в его силах.

Это его учреждение.

Его правила.

На мгновение он поиграл с мыслью, не отправиться ли ему в камеру Хинде и не отыскать ли фотографию Йенни, бутылочку и банку. Но что он приведет в качестве причины, если кто-нибудь застанет его в пустой камере? Внеплановый обыск. Но сам он его проводить не может. Это не его работа. Это покажется подозрительным. А что, если он к тому же не найдет эти вещи? Нет, лучше, пожалуй, позволить Хинде встретиться с Ваньей, а потом выжать из той информацию. Из вторых рук. Далеко не лучшая ситуация, но решающим может стать то, что он сделает с полученными сведениями. Ванье предстоит отчитываться Торкелю. Он же имеет возможность сразу пойти выше. Все еще можно спасти.

День по-прежнему может стать совершенно идеальным.

* * *

Ее ждали.

Охранник, едва завидев ее, сразу открыл калитку. На территорию «Лёвхаги» существовал только один путь – мимо маленького кирпичного домика охраны. В первые два раза, когда она сюда приезжала, ей приходилось предъявлять документы через окошечко. Теперь же они ее узнали и, как только она приблизилась, пригласительно замахали руками. Она прошла по дорожке к зданию, мимо высокого забора, увенчанного колючей проволокой. По другую сторону находилось открытое отделение. Она увидела, что несколько заключенных наслаждаются солнцем во дворе для прогулок. Для игры в футбол было, очевидно, слишком жарко, и они, сняв футболки, просто лежали и расслаблялись. Один из них встал, чтобы рассмотреть ее.

– Ты пришла, чтобы встретиться со мной? – крикнул он, напрягая мускулы.

– А тебе бы этого хотелось? – ответила она и пошла к другой калитке, в другом заборе, тоже с колючей проволокой. Этот барьер отделял спецкорпус от остальных зданий. Здесь охранник потребовал, чтобы она предъявила удостоверение и сдала оружие. Впрочем, тут ее тоже ждали.

– Вы быстро доехали, – сказал охранник. – Они думали, что вы появитесь только около двенадцати.

– На дорогах было свободно.

– Харальдссон просил меня сразу провести вас внутрь.

– Но он ведь не будет присутствовать? – Она не смогла скрыть возникшего при этой мысли недовольства.

– Нет, но он хотел знать, когда вы придете. – Охранник запер ее пистолет в серый сейф, взял ключ и вызвал по рации коллегу.

– Посетительница к Хинде прибыла.

Ванья кивнула ему и встала на гравиевой площадке перед караульной будкой. Через несколько минут появился другой охранник и забрал ее. Повел к большой укрепленной входной двери и открыл ее перед ней. Они миновали еще две стальные двери, свернули налево по коридору и поднялись по лестнице на несколько маршей. Казалось, они направлялись не в ту комнату, что в прошлый раз. Однако сказать точно ей было трудно, интерьеры «Лёвхаги» повсюду не отличались друг от друга. Характерные для подобных учреждений голубые стены и относительно плохое освещение. Время тут словно бы застыло. Вскоре охранник остановился и попросил ее подождать.

– Подождите здесь. Поскольку вы одна, нам надо его сперва хорошенько обезопасить.

Ванья кивнула, задумавшись над тем, так же ли они беспокоились бы о безопасности, будь она мужчиной. Вероятно, нет. Впрочем, это, пожалуй, не так уж странно. Хинде, безусловно, обладает специфическим отношением к женщинам. Несмотря на то что Ванья не сомневалась в своей способности постоять за себя, она испытала благодарность. Она относилась к опасности с уважением, хотя никому бы не призналась, что немного нервничает. Ванья вошла в маленькую комнату ожидания и села на простой одноцветный диван. Здесь было душно и довольно темно, единственный свет проникал сквозь маленькое окошко под потолком, снабженное решеткой. Она откинулась на жесткую спинку дивана. Попыталась успокоиться. Весь день прошел в большом напряжении. Совещание, прерванное звонком Хинде, и быстрая, импровизированная поездка в «Лёвхагу». И еще поведение Себастиана. Он сегодня действительно перешел все границы и, похоже, вообще не на шутку разошелся. Через несколько минут после того, как она отъехала, ей позвонил Торкель и сообщил, что Себастиан отправился следом на машине Урсулы. После этого Ванья всю дорогу ехала с мигалкой и, к счастью, так и не увидела машину Урсулы в зеркало заднего вида.

Какое-то время она подумывала позвонить коллегам и попросить их остановить Себастиана, но это было бы напрасной тратой ресурсов, хотя она не сомневалась в том, что он не придерживается ограничений скорости. Кроме того, теперь Себастиану наверняка уже не долго осталось у них работать – единственное положительное во всей ситуации. Она понимала, что Себастиан чувствовал себя загнанным в угол от того, что произошло. Каким бы хладнокровным и бесчувственным он ни был, это на него, естественно, подействовало. Тем не менее то, что ему вообще разрешили продолжать участвовать в расследовании, казалось безумием. Ей никогда не понять того, что Торкель, которого она все-таки уважает, так долго его защищал. Правда, она не знала Себастиана во времена его величия. Вероятно, дело в этом. Она не видела его в действии. Ведь Торкель не идиот. За исключением этой ошибки, он лучший из начальников, с кем ей доводилось работать, и она решила не слишком зацикливаться на происшедшем. Книга Себастиана даже когда-то произвела на нее большое впечатление. Значит, раньше что-то в нем было. А теперь уже нет. И сейчас это понял даже Торкель.

Наконец.

Ей требовалось сосредоточиться на том, чтобы остановить убийства и восстановить отношения с Билли. Ей его не хватало. Может, это просто-напросто связано с его новой девушкой? То, что он вдруг перестал довольствоваться тем, что она и остальные члены команды используют его только для технической помощи? Пожалуй, что-то в этом есть. Ванья слишком долго воспринимала его как данность и не всегда интересовалась его точкой зрения. С другой стороны, они всегда были честны друг с другом. Этого-то она и не понимала. Почему так произошло? Чем он недоволен и почему ничего не сказал ей? Не объяснил своих переживаний. Ванья думала и надеялась, что они как раз в таких отношениях. Очевидно, нет. Она решила, что при первом удобном случае обстоятельно поговорит с ним. Это, вероятно, единственный выход.

Она услышала, как чуть поодаль открылась дверь, и вышла, чтобы посмотреть. Это вернулся охранник.

– Он готов.

Ванья с напряжением последовала за ним. Распрямила плечи и попыталась приобрести максимально спокойный вид. Она встречалась с Хинде только раз. Но одно она поняла. Он видит людей насквозь. Читает их. Нельзя нервничать или быть напряженной.

Необходимо просто-напросто блефовать.

Новая комната. Меньше той, где они встречались в прошлый раз. Окон нет. Тот же грязно-голубой цвет, что в коридоре. Похоже на камеру, которую больше не используют. Два стула, между ними стол, и все. Хинде сидел спиной к ней, ноги и руки накрепко пристегнуты наручниками к толстому металлическому столу. Стол, в свою очередь, привинчен к полу. В следственном изоляторе полицейские никогда бы не зашли так далеко. Помимо всего прочего, этого не допустили бы представители арестованных. Но здесь никаких адвокатов нет. Это «Лёвхага». И это не обычный допрос. Повышенная безопасность была, очевидно, одним из требований Харальдссона, чтобы разрешить Хинде с ней встретиться. Ее интересовало, как Хинде удалось добиться встречи за такое короткое время. Себастиан еще по-прежнему не получил разрешения. Вероятно, Хинде что-нибудь дал директору изолятора. Хотя она ничего не имела против именно этого свидания, ей казалось неприятным то, что Харальдссон вообще может влиять на расследование.