Княжий пир - Юрий Никитин

Конь Залешанина бил копытами и хватал страшными зубами.Рагдай едва не слетел с седла, когда в его сторону полетел клок красного мяса,вырванного то ли из шеи чужого коня, то ли из плеча его всадника.

– Ого, – вскрикнул он, – какой конь!

Залешанин бросил уязвленно:

– Да и я вроде бы ничо!.. Это ты, аль мне в глазах что-тоскачет?

– Я. У тебя ж был черный!

– Купил. Рагдай, как ты…

Его шарахнули по спине так, что ткнулся мордой в гриву.В ушах звенело, перед глазами рассыпались длинные хвостатые звезды. Сквозьрев в ушах слышал клич Рагдая, красивый и торжествующий, конская спинаподбрасывала, едва не вышвыривая из седла. С изумлением ощутил, чтообвисшая в бессилии рука все еще сжимает палицу, с усилием поднял, огромный истрашный, заорал дико, вздувая жилы на шее и выпучивая глаза, от негошарахнулись, и он пошел крушить шлемы, разбивать черепа, просаживать щиты.

Когда на стороне противника остались двое, только б идраться по-честному, но попятили коней, развернулись и понеслись обратно так,что кони не успевали за своими ногами. Залешанин без сил опустил руки:

– Только в охотку вошел… Рагдай, не мучь меня. Честноговоря, я уж не надеялся… Казнился, что оставил тебя на смерть. Но ты в самомделе, с твоими воинскими хитростями… В самом деле ты?

– Пощупай, – предложил Рагдай.

– Что я, грек? – отмахнулся Залешанин. Он жадно всматривалсяв красивое лицо витязя. – Приеду, пощупаю кого хочу. Если приеду… Фу, тымеч далеко не убирай. Там еще…

– Догадываюсь.

– Эти всего лишь… вырвались вперед… Как ты… сумел?

Рагдай отмахнулся:

– Потом расскажу. Лучше бы не скоро…

В глазах Залешанина были страх и недоумение, чтоуступали место счастливой улыбке. Он попытался развести руками, но усталыеруки, что только что с легкостью размахивали тяжелой палицей, сейчас не моглиудержать на весу даже боевых рукавиц.

– Ты их расшвыривал… как лягушек!

– Быть воином – это уметь драться, – ответилРагдай.

– Но… на тебе нет даже тех ран, что… что были тогда!!!

Рагдай слышал в радостном вопле друга недоумение, чтовот-вот перейдет в страх. Он сказал без охоты:

– Хоть я и не смерд, но заживает как на… смерде.

– Рагдай!

В вопле Залешанина были страх и мука. Рагдай сказалнехотя:

– Ладно, Залешанин. Сам напросился… Я убит! Понимаешь,дурак, я убит. А там, куда я попал, раны заживают перед тем, какпредстать…

– Но как же…

На лицо красивого витязя набежала тень, а плечами слегкапередернул, как на морозном ветру:

– Я предстал… как всякий предстает. Но я вскричал всмертной тоске, что если бы хоть на сутки вырваться на свет… Не для пиров, недля свершения мести – для женитьбы! Ждет меня, от которой помножится мое семя…Я тебе говорил, помнишь? Сейчас уже утро, я должен успеть свершить обрядвенчания… ну, это недолго, потом пир с родней и гостями, ночью зачать ребенка,а в полночь этот конь снова стукнет под окном копытом: пора! Но я прыгну вседло с улыбкой, ибо что может быть ценнее, чем продлить себя в веках, обрестибессмертие через детей, смотреть на мир из глаз потомков?

Залешанин слушал, и у самого мороз гулял по коже, словноголым оказался перед остриями копий. Рагдай не мертв, хоть и говорит, чтомертв, в нем жизни больше, чем во всей дружине Владимира, но этой жизни емуподарено всего на сутки…

– Ты погиб, закрывая меня!

– Иди ты, – ответил Рагдай. – Я не тебяспасал. Для Отечества, дурак, никакие жертвы не жертвы.

– Ну да…

– Это честь – погибнуть за род свой, за народ.

Не ради него, мелькнула мысль, а ради его родителей,достойно живших из колена в колено, отпустили его на денек. Ну, может быть, иради него тоже малость: один из тех, кто судит, молвил все же, что и он,Рагдай, жил достойно и незапятнанно. Так что и слово родителей не помогло бы,если бы в своей жизни гулял да бражничал, сирот да вдов обижал…

Теперь они скользили над степью, как два орла, что настигаютдобычу. Впереди разгоралось багровое зарево, оба неслись прямо в море огня.Красные отблески падали на черного коня Рагдая. Залешанин вдруг вспомнилстарого лесного волхва, как наяву увидел чару, а в ней сквозь пар – двухскачущих всадников. Одного на черном как смоль коне, другой несся на белом. Вотпочему при первой же встрече лицо и статная фигура Рагдая показались знакомыми…

– Что с тобой? – крикнул Рагдай.

– Ничего, – с натугой ответил Залешанин.

– Ты перекосился весь! И побледнел… Наверное, съелчто-нибудь?

– Наверное, – процедил сквозь зубы Залешанин.

Ветер трепал волосы, конская грива звенела, а копыта стучалиуж не звонко, а зловеще. Все, что предсказал волхв, сбывалось. Впереди Киев,осталось только переплыть через Днепр… А там протянет жестокому князю щит,выслушает слова благодарности, обещания золотых гор, повернется… и получит ударножом в спину. Или князь, сам великий воин, попросту рассечет его пополам своимнебесным мечом.

Воздух был тих, сух, даже на росу не хватит… нет, хватит.В утреннем воздухе чувствовалась влага, словно распыленная водяная пыль,посвежело, рядом чему-то расхохотался Рагдай. Залешанин прислушался, сам заоралдико и счастливо, пугая коня. Чувствовалось дыхание могучего Днепра, отца всехрек, а вот на светлеющем небе, закрывая зарю по виднокраю, начинают проступатьприбрежные яворы, плакучие ивы…

– Днепро!

Рагдай не ответил, лицо его было серьезным. Сзади отчетливодонесся мощный гул множества копыт. Земля словно стонала под тяжкими ударамисотен коней.

– Опять печенеги? – поморщился Рагдай.

Залешанин пугливо оглянулся:

– Давненько ты не был на Руси. Забыл, что степняки коней неподковывают. Сюда несется тяжелая дружина! Не знаю, древляне выступили,дряговичи или еще кто, но теперь нас сомнут.

Рагдай красиво выпрямился в седле, конь под ним веселотряхнул гривой, глаза полыхнули раскаленными углями.

– Скачи, – велел Рагдай мужественным сильнымголосом. – Щит должен быть в Киеве сегодня же.

– Ты что? – испугался Залешанин. – Я тебя неоставлю. Ты меня уже один раз спас.

– Скачи, – повторил Рагдай. – Их слишком много.Уже понятно, что заговорщики раскрылись. Бросили все силы… Доставь щит! Он нетолько ослабит Царьград, но и спасет Киев.

Залешанин отшатнулся:

– Ни за какие пряники. Хоть в зад меня поцелуй, не поеду.В конце концов, добыть щит поручали тебе! Вот и вези. А я тут перекроюдорожку.