Жесть - Александр Щеголев

«Никаких специальных средств не нужно. Чтобы расщепить сознание человека и создать новую личность, достаточно простого тривиального галоперидола, которого полно в наших клиниках. Этот нейролептик, призванный избавлять от бреда, попутно вызывает в сознании картины, искажающие действительность. Пациент фактически погружается в транс, которым можно управлять. И вот тут-то на сцену выходит гипнолог. То есть я…»

…Марина сорвала с себя наушники и выскочила на улицу — подышать воздухом (хотя, какой там воздух на бензоколонке?!). Ее почему-то мутило. Может, пирожное в кафе было несвежим. А может, истощенный до опасного края организм, за неимением внешних источников энергии, начал пожирать сам себя… Взгляд ее волей-неволей уткнулся в рекламный щит. Конструкция щита была трехгранной: не хочешь, а посмотришь. С гигантского плаката ослепительно улыбался импозантный мужчина, приветственно вскинувший руку. Реющий на ветру российский флаг был ему фоном.

И слоган:

ВЛАДИМИР ЛЕНСКИЙ! ИЗБИРАТЕЛЬНЫЙ БЛОК «ПРЯМОЙ ПУТЬ»! НАШ УСПЕХ — ВАША УДАЧА!

Мужчина с плаката сально подмигнул Марине — и вдруг… изобразил пальцами хорошо известный жест!

Это было уже слишком.

— Я тебя урою, тварь!!! — крикнула ему Марина.

Она вернулась в кафе, ожесточенно повторяя «Я тебя урою… тварь… урою… тварь…», — достала мобильник и, не присаживаясь, стоя, набрала семь семерок. Отозвался энергичный баритон.

— Евгений Петрович? Это некая Марина из «Комсомолки». Вероятно, вы меня не знаете…

— Ну как же! — обрадовался голос. — Рассказами о ваших похождениях у меня все уши обвешаны. Если хоть десять процентов из этого — не лапша, то я у ваших ног.

— Король не преклоняет колени перед пешками.

— Это вы-то пешка? Офицер! Боевой офицер!.. Я вас внимательно слушаю, Марина.

— Мне поступило предложение от шеф-редактора филиала «Комсомолки» провести журналистское расследование в отношении известного вам лица. Я ничего ему не ответила, потому что ваш материал мне не нужен. Вялый у вас материал, откровенно говоря. Прямой путь надо не скривлять, а взрывать. Вы понимаете, что я хочу сказать?

— Я понимаю, что разговор не телефонный. И что у вас есть, по-видимому, интересные наработки, а также свои… э-э… пожелания.

— Во-первых, если я соглашусь стать подрывником, то хотела бы иметь дело лично с вами, а не с вашими секретарями.

— Законно.

— И вопрос гонорара…

— Своя газета? — предложил голос. — Или, может, своя программа на телевидении?

— Лучше, конечно, целиком телеканал.

В трубке заразительно засмеялись.

— Нет ничего невозможного! Встретимся в «Друкаре», на последнем этаже. Вас найдут и пригласят…

Разговор закончился. Марина села на стул… и промахнулась. Она попыталась подняться — и не смогла. Нащупала бумажку с телефоном в кармане брюк, поднесла мобильник к лицу, трясущимся пальцем набрала номер.

— Это знакомая Терминатора… Да, это Марина… Передайте, пожалуйста, Тёме, что мне… плохо… мне очень плохо… на какой-то бензоколонке, в кафе…

Она упала на пол, безразлично разглядывая потолок. К ней бежала напуганная барменша, но Марина этого уже не видела…

Омоновский автобус догнал «Скорую», едва та отъехала от бензоколонки. Поравнялся и прижал к обочине, вынуждая медтранспорт остановиться. Из автобуса выскочил взвинченный мужчина в форме десантника и в жутковатой маске — дернул дверь автофургона со стороны водителя и кратко сформулировал:

— Открывай зад.

Сиденье пассажира пустовало: врач находился внутри. Он высунулся в окошко и недовольно спросил:

— Чего там?

Водитель, не издав ни единого звука, вышел и распахнул задние дверцы. Жуткий гость запрыгнул в кузов, закрыл за собой дверцы и сказал:

— Поехали.

— Я бы вас попросил… — сварливо начал врач.

— Потом попросишь.

Мужчина кинулся к пациентке, лежащей на каталке.

— Тёмка… — прошептала она, совершенно счастливая. — Я его урою…

— Само собой, — откликнулся тот. — Не вопрос.

— Почему ты черный? Не хочу… Черный цвет тебе не идет… — она вдруг привстала и сдернула с человека маску.

Он отшатнулся. Отшатнулась и она, округлив глаза, — но лишь на миг. Тут же притянула его к себе и начала целовать — куда придется, не разбирая.

— Какой ты у меня эксклюзивный… — бормотала она в паузах. — Экологически чистый… Я рождена для любви, я — последняя радость смертников. Мы имеем право на любовь, даже если это любовь у подножия эшафота. Ты меня понимаешь? Ты, который столько лет танцевал со смертью, ты меня понимаешь? Держи меня крепче, не отпускай. Держи меня за руку…

Это была не истерика. И не бред. Просто люди встретились после долгой разлуки…

…Они не знали, что пожар в садоводствах очистил еще треть территории, отведенной под терминал. Работа будущих строителей сильно облегчилась и удешевилась.

Они не знали, что еще до лета, благодаря усилиям Марины и возглавляемой ею команды, вице-губернатора освободят от занимаемой должности, а выпестованная им партия рассыплется, как карточный домик. Его сын останется на свободе, хоть и будет поставлен на учет в психдиспансере. А через месяц после увольнения господина Ленского застрелят при выходе из казино.

Они не знали, что капитана Серова осудят и отправят по этапу отбывать наказание. Хоть и попадет он в «ментовскую» зону, там его очень скоро удавят — ночью, грязными кальсонами.

Они не знали, что в редкие свободные дни Марина будет ездить на могилу Федора Сергеевича, ухаживать за ней. А в день смерти врача, на Радоницу, Троицу и в Димитрову Субботу — обязательно. Что касается профессиональной карьеры Марины, то мы по сию пору имеет счастье еженедельно лицезреть по телевизору эту невероятно привлекательную и благополучную даму.

От таблеток она решительно откажется, «переломавшись» буквально в одни сутки, но курить, разумеется, начнет снова (да и могло ли быть иначе?).

Филиал «Комсомолки» после ухода Марины и гибели Ильи изрядно потрясет и помотает (хорошо хоть эта история на тиражах не отразится). Откуда-то станет известно, что господин шеф-редактор лоялен отнюдь не московским владельцам, а некоему третьему лицу из числа местных воротил бизнеса. Александр будет трепыхаться до последнего, тщетно пытаясь спасти свою репутацию… а потом его уволят, и он запьет.

Пьет он и поныне.

Марина с Темой очень многого не знали и знать не хотели. Смешно сказать — им даже было решительно наплевать, какая судьба ждет их в личном плане! Между тем, отношения этих странных людей сложатся непросто. Прожив вместе полтора года — невероятно насыщенных сексом, бурными сценами ревности и просто бытовыми скандалами, — они мирно разойдутся, продолжая изредка встречаться…