Млечный путь господина Харг Тринста. - Наталина Белова

меня вновь.

Я хотел спросить, откуда он знает, меня, но он продолжил:

— А вот я узнал твоё лицо. И очень хорошо запомнил.

Я узнал голос. Почему-то звук его вызывал во мне чувство неприятности.

— И кто - же ты? — спросил я.

Он снова прильнул к телескопу.

— Если я тебе сейчас скажу, то мне ты не поверишь.

— А что, если всё - же поверю?

— Я — Мельком Трювили.

— Седовласый мужчина, увлечённый скрабблом?

— Я — Томсон Ридли.

— Несуществующий английский философ?

— Я — Кейн Твинстер.

— Это вымышленный персонаж детективной истории времен Екатерины второй?

— Я — все эти люди, но их имена мне не принадлежат.

— А как же зовут тебя?

— Харг Тринст.

— Какое совпадение, — протянул я с сарказмом.

— Если ты хочешь, я могу доказать, — пожал {suggestion} плечами. — Я знаю такие подробности о твоей жизни, которые не ведьмы никому, кроме самого тебя.

И он принялся перечислять имена моих старых школьных одноклассников, адреса домов, в которых я некогда жил. Он знал девичью фамилию моей родной матери!

Когда он закончил, я был зол и находился в состоянии вне себя.

— Ты прочёл все мои дневники! — крикнул я.

— Я не стану этого отрицать. Конечно, я читал наши дневники.

— Что значит наши?

— Меня зовут Харг Тринст. Я родился тысяча семьдесят первого года. В следующем месяце мне исполнится пятдесят лет.

Теперь я понимал, почему голос и манера казались мне такими знакомыми. Этот голос я слышал в записи, а лицо видел лишь на фотографиях. Оно очень похожее на моё, только это лицо старше и смуглее.

— Я тебе не верю, — продолжал упорствовать я.

— Помнишь, ты же сам хотел встретить старшую версию самого, себя кого-то, кто возьмёт тебя за руку и выведет из тёмного лабиринта.

Я молча смотрел на него. Он, что издеваться что-ли?

— Это всего-лишь моя детская мечта. К тому же сейчас март, а не август.

— Для тебя — да, а для меня на часах десять часов прекрасного летнего утра, день обещает быть жарким, а я сижу на кухне в доме...

— Так теперь понятно я сплю, — облегчённо вздохнул я, — сплю и вижу сон.

— Да, ты видишь во сне меня, а я — вижу тебя, хотя я и бодрствую. Понимаешь ли, я пишу о тебе книгу.

— Книгу? — Я рассмеялся. — И что за книгу ты пишешь?