Курская битва. Перелом. Сражение на южном фасе Курской дуги. Крах операции "Цитадель" - Петр Букейханов

На наш взгляд, неудачное оперативное планирование и управление войсками со стороны командования групп армий «Центр» и «Юг» оказалось главным фактором, повлиявшим на окончательные результаты операции «Цитадель» в гораздо большей степени, чем ошибочные решения германского Главного командования и недостатки подготовленного им общего плана операции.

Вместе с тем здесь же целесообразно отметить те ошибочные решения Главного командования германских войск, на которые еще не обращалось должного внимания при анализе подготовки и проведения операции «Цитадель», хотя они имели оперативно-стратегический характер и, без сомнения, послужили причинами провала немецкого наступления на Курск. Другой вопрос, что, по нашему мнению, объективно оценить сравнительную значимость ошибок Главного и оперативного командования вермахта не представляется возможным, поэтому суждение о том, чьи промахи оказались определяющими для неудачного исхода операции, остается субъективным мнением исследователя.

1.3. Оперативно-стратегические причины неудачи операции «Цитадель»

Согласно общему плану, предложенному Генеральным штабом сухопутных войск Германии, исход операции оказался поставлен в зависимость от совместного успеха двух главных ударных группировок, сосредоточенных на южном и северном фасах Курского выступа на удалении до 200 км и действующих практически независимо друг от друга по собственным оперативным планам (общая вероятность успеха в итоге уменьшилась, поскольку стала складываться из вероятности наступления независимых событий). Рассматривая вопросы проведения операции в мае—июне 1943 года, ни один из представителей германского командования, в том числе и Гитлер, не указал или не захотел указать на запланированную Генеральным штабом разобщенность действий ударных группировок германских войск. В итоге наступление каждой из группировок на своем направлении не оказало практически никакого оперативного влияния на развитие обстановки на другом направлении, так что противник не был ограничен в пространстве решений из-за вынужденной необходимости следовать за событиями, но располагал большой свободой выбора при реагировании на изменения оперативной ситуации, а также свободно маневрировал своими силами и средствами. Причем советское командование жестко координировало как стратегические, так и оперативные планы и действия с учетом ситуации на обоих фасах выступа.

Вместе с тем, учитывая отдаленность друг от друга участков нанесения ударов каждой из группировок на северном и южном фасах выступа, а также их оперативную самостоятельность в рамках планов командования групп армий «Центр» и «Юг», основной задачей германского Главного командования являлось прежде всего увязать их усилия и скоординировать действия, оргнаизовать постоянный контроль и немедленно корректировать допущенные отклонения от директивных указаний, чтобы не допустить превалирования частных интересов какой-либо группы армий над общими интересами победы в операции. В данном случае было особенно необходимо реализовать метод непосредственного управления войсками со стороны Главного командования, осуществляя прямое общение с военачальниками и постановку задач войскам на месте проведения операции через специальный полевой штаб.

В связи с этим показательно, что начальник Генерального штаба Красной армии маршал Василевский находился на Воронежском фронте, в эпицентре сражения на южном фасе Курского выступа, поэтому мог немедленно отдавать командующим фронтами обязательные к исполнению приказы и распоряжения, лишь затем согласовывая их со Ставкой Верховного Главнокомандования. Напротив, начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал Цейтцлер следил за наступлением из Летцена в Восточной Пруссии, так что германский Генеральный штаб не располагал реальными возможностями оперативно повлиять на ход операции, на месте контролируя и координируя действия командования групп армий «Центр» и «Юг».

Другим оперативным недочетом подготовки и проведения операции «Цитадель» стало то, что шестнадцати пехотным дивизиям четырех армейских корпусов, обеспечивавших операцию с запада (20-й корпус 9-й армии группы

«Центр» — четыре пехотные дивизии, 7-й и 13-й корпуса 2-й армии группы «Центр» — четыре и пять пехотных дивизий, 52-й корпус 4-й танковой армии группы «Юг» — три пехотные дивизии), не удалось воспрепятствовать переброске частей и соединений советских войск, занимавших вершину Курского выступа, на угрожаемые направления к обоим его фасам. Так, из состава 60-й и 65-й армий Центрального фронта были переброшены две стрелковые дивизии и два отдельных танковых полка; из состава 38-й и 40-й армий Воронежского фронта — три стрелковые дивизии, зенитно-артиллерийская дивизия, три отдельные танковые бригады, пять танковых полков, три бригады и восемь полков истребительно-противотанковой артиллерии, а также некоторые другие части (в период с 5 по 20 июля 1943 года численность 38-й и 40-й армий уменьшилась на 82 тысяч солдат и офицеров, 615 орудий, 674 миномета, 306 танков и САУ; одни только общие потери переброшенных частей и соединений составили свыше 14 тысяч человек594). Манштейн отмечает595, что 2-я армия группы «Центр», удерживавшая фронт протяженностью около 200 км от Севска до Краснополья, располагала девятью слабыми пехотными дивизиями, которые могли только пытаться сковать противостоящие им советские силы. Однако в действительности хотя 2-я армия насчитывала более 96 тысяч солдат и офицеров596, то есть более 9 тысяч военнослужащих в дивизии, но даже эту задачу ей выполнить не удалось, поскольку, например, 60-я и 65-я армии Центрального фронта, против которых располагался 13-й армейский корпус немцев, передали два танковых полка и стрелковую дивизию для усиления стыка 70-й и 13-й армий (из состава 65-й армии) и еще одну стрелковую дивизию для занятия укрепленного района вокруг Курска (из состава 60-й армии)597. 38-я армия Воронежского фронта также смогла выделить на усиление обороны Обоянского направления весьма значительные силы, в том числе две танковые бригады (одна из них первоначально была передана в состав 40-й армии), части армейской истребительно-противотанковой артиллерии и реактивных минометов (всего 148 орудий, 166 минометов, 150 танков и САУ), следовательно, командование армии и фронта не опасалось активных действий со стороны 7-го армейского корпуса противника598. Четыре пехотные дивизии 20-го армейского корпуса 9-й армии группы «Центр» занимали полосу обороны протяженностью всего около 50—55 км (от Погребов южнее Севска до пункта южнее города Дмит-ровск-Орловский), но корпус не предпринял никаких наступательных действий против 65-й и 70-й армий Центрального фронта, за исключением нескольких разведывательных поисков (по воспоминаниям командующего 65-й армией генерала Павла Батова599, слабые демонстративные атаки на участке его армии состоялись только 5 июля)600. При этом две пехотные дивизии 52-го армейского корпуса 4-й танковой армии группы «Юг» — 57-я и 255-я — занимали участок от Краснополья до Трефиловки протяженностью более 40 км601. На заключительном этапе операции «Цитадель», когда 255-я пехотная дивизия выдвинулась в полосу 48-го танкового корпуса, 57-я дивизия была вынуждена оборонять позиции протяженностью около 50 км — одна против всей 40-й армии Воронежского фронта602. Следовательно, командование группы* армий «Юг» не остановилось перед риском и растянуло фронт пехотных дивизий на вспомогательном направлении для поддержки действий ударной группировки. Это показывает, что пассивность немецких войск из состава 2-й и