Инсомния - Вова Бо

Послышались знакомые отзвуки битвы, крики, стоны и звон металла о металл. Понеслись приказы, крики, ругань, а затем появились и образы умирающих людей. Сначала они умирали за кругом полупрозрачных камней.

А затем и внутри. Я не видел, что их убило, но по рисунку из тел, мог понять, что это те самые защитники, что сейчас лежат истлевшими на камнях. А в центре стояло двое. Мужчина и женщина. Нет, трое. Мужчина, женщина и скат.

Я подошел ближе, чтобы разглядеть их. Черты лица расплывались, но общую картину я смог уловить. Высокие скулы, ярко-рыжая волна волос, черные глаза. Лицо резкое, словно высеченное, но, тем не менее, очень красивое.

Встревоженный взгляд, девушка что-то кричит или шепчет, не понять. Она кажется мне очень знакомой, но я не могу вспомнить, где мог видеть ее раньше. А еще от нее пахло весной и цветочным лугом.

А вот мужчину я узнал сразу. Эту идеальную внешность ни с чем не спутаешь. Рядом с женщиной стоял Убо. Именно Убо, а не человек из моих снов. Добрый наивный взгляд, ребяческая улыбка, все, как у нашего любителя сладостей.

Глаза человека с меткой Шики из моих снов были пронзительными и холодными. Это были глаза человека, что видели многое в этой жизни. У Убо они другие. Теплые.

А затем девушка достала изящную птицу, сделанную из самого белого материала, который мне только доводилось видеть. Я даже не мог с уверенностью сказать, фарфор это или хрусталь, потому что фигурка была одновременно белой и прозрачной.

Она поднесла ее к губам Убо, тот наклонился и подул в фигурку. Врум, парящий над их головами, тот, что из воспоминаний, а не мой, задрожал всем телом и выгнулся.

От ската выстрелил луч куда-то в сторону. Полупрозрачная нить соединилась с изумрудной звездой, вокруг которой летали какие-то грациозные тени. Затем точно такая же нить протянулась в сторону до другой звезды, которая скорее напоминала пятно мрака.

И затем появилась третья нить, вернувшаяся от черной сферы обратно к Вруму. В бесконечном пространстве появился устойчивый треугольник и когда все нити соединились, рядом с нами уже не было ни девушки, ни Убо.

— Устойчиво, когда тройственно, — прошептал Хоуп в восхищении.

От Врума сорвалась какая-то волна, движущаяся вдоль нити. Она долетела до изумрудной звезды, оттуда к черной сфере, а затем от сферы вернулась к нам.

И вместе с этой волной о камень под ногами ударилось пятно мрака, принявшее очертания человека. Следом за ним потянулись еще такие же, разбившиеся рядом. И на местах столкновения остались лишь очертания тел, что тут же принялись шевелиться и метаться из стороны в сторону.

Одна из нитей, соединяющая Врума и черную сферу, лопнула и втянулась обратно в последнюю. Затем то же самое произошло между сферой и изумрудом, только теперь нить втянулась в изумруд. А следом лопнула и последняя связующая нить, потянувшись к Вруму.

И когда она втягивалась в ската, на мгновение, но я увидел очертаний китов, плавающих вокруг зеленой звезды. И, возможно, даже услышал их прощальную песнь.

А потом все вновь исчезло, камни стали камнями, круг под ногами — кругом, а небо — небом. От навалившейся тяжести, после невесомости, я рухнул на колени. Верх и низ навалились внезапно, так что я на несколько мгновений потерялся в пространстве, а перед глазами все завертелось.

Рядом Хоуп пытался отползти в сторону из круга, но не успел. Его вырвало прямо на камни. Я с трудом, но все же сумел удержать завтрак в себе, но сам распластался и закрыл глаза. Надо подождать, пока головокружение не прекратится. Просто подождать.

— Значит, все-таки из-за тебя весь переполох, — раздался глухой голос.

Я моментально подскочил на ноги, обнажив мечи. Зря, конечно, второй раз пришлось бороться со своим же желудком за съеденный завтрак. Но я снова победил и уставился на говорившего.

С противоположной стороны от той, откуда мы пришли, между камней стоял человек в мантии до колен. Зеленоватый цвет не оставлял сомнений, к какой секте он принадлежит, да еще и Туман, сидящий на верхушке одного из камней, отсалютовал мне трубкой.

— Давно не виделись, обезьяна.

— Туман, — произнес человек в мантии строгим голосом.

И улыбка моментально сползла с рожи старшего сына, хоть из-за расплывающихся черт лица это было трудно заметить.

Я же пригляделся к новому гостю, который безболезненно вступил в круг, подходя ближе. Сначала я решил, что у него нет лица, затем мне показалось, что это какая-то фарфоровая маска. Но не совсем так.

Да, это действительно была маска, из-под которой виднелись лишь глаза. Она имела очертания человеческого лица, гладкая, идеальная. А еще она закрывала не только лицо, но и шею, а возможно и больше.

Потому что на маске сияли зеленоватым светом ниточки рун, которые постоянно перемещались, переплетались, сползали вниз, куда-то под мантию, лезли на лоб, уходя под капюшон. И ни на секунду не останавливались.

В отличие от всех видимых мной рун в этом мире, такую искусную и тонкую вязь можно легко узнать из многих. Точно такая же, как и на моем зеленом браслете.

Человек в болотистой мантии остановился в паре метров от меня, и я наконец смог разглядеть его посох, покрытый такими же рунами, как и все его тело. И только сейчас я заметил, как ниточки плетений перетекают с его рук на посох и обратно, оплетают круглое навершие, образуя невероятные узоры, чтобы затем вернуться обратно на руки и скрыться под рукавами.

Ладони человека такие же фарфоровые, как и маска на лице, но гибкие, будто это перчатки. Хотя, скорее вторая кожа.

— Отец Сумрака, — прошипел Йозеф у нас из-за спины.

Краем глаза я заметил, что он тоже вошел в круг, хотя до этого не решался. Но на ремесленника мне было плевать, все-таки тут было существо поважнее. Но я все же заметил проявившееся сновидение Йозефа.

Это был какой-то огромный саквояж, больше похожий на вытянутый шкаф. В него как раз мог бы поместиться худой человек, только вот створки были наглухо закрыты. Шкаф просто плыл в воздухе за спиной ловца.

— Чего тебе от меня надо? — обернулся я к Отцу Сумрака.

— Это скорее тебе от меня кое-что надо.

Из-за спины Отца вальяжно, но грациозно, выступило сновидение. Тишки-етишки, сегодня точно не тот день, когда я перестану удивляться. Потому что сновидением Отца был огромный кошак с густой шерстью и небольшой гривой.

Только шерсть была не цвета слоновой кости, а скорее пепельно-серой. Впрочем, из-за мантии ловца все вокруг принимало болотистый оттенок.

— Это Скай? — прошептал Хоуп, удивившись не меньше меня.

— Я похож на этого слабака? — прорычало сновидение.

— Ты похож на поросший мхом валенок, — ответил я. Почему-то его фраза задела меня.

— А может вскрыть тебе брюхо и выпотрошить? — блеснули длинные клыки, как у саблезубых тигров.