Звёздные стражи - Маргарет Уэйс

У Дайена рот открылся от удивления. Он посмотрел на Мейгри, потом на Сагана. Мейгри молчала. Кроме дурного предчувствия, у нее не было никаких оснований просить его отказаться. «Нам нужны пилоты! — напомнила она себе. — Нам нужны их космолеты. Может быть, я просто параноик?»

— Конечно, — продолжал Командующий, — Старфайер — человек гражданский. Я не могу приказать ему взять на себя эту миссию, но если он согласится, я буду ему очень признателен.

Командующий едва заметно улыбнулся, просто темная линия губ чуть удлинилась.

«Твой коварно-тихий смех,

Как змея, пленявший всех.

Все отравы знаю я,

И сильнее всех — твоя».

Мейгри передернула плечами.

Вспыхнув от гордости, видя холодные оценивающие взгляды офицеров, Дайен вскочил и, заикаясь от смущения, произнес:

— Милорд. Я… Для меня это большая честь. А нельзя ли послать со мной леди Мейгри? Я, собственно, не так близко знаю генерала… — Капитан Нада фыркнул при упоминании этого чина, а Командующий бросил на него быстрый хмурый взгляд. — Я, правда, не знаю Дикстера хорошо, а вот леди Мейгри дружила с ним…

— Замечательное предложение, — сказал Саган мрачно, — но считаю присутствие ее светлости на корабле в настоящее время абсолютно необходимым. Она сражалась с коразианцами. Я очень ценю ее советы. И уверяю вас, она будет здесь в полной безопасности.

Дайен открыл рот, чтобы возразить, но почувствовал прикосновение руки Мейгри и, вздохнув, сказал:

— Хорошо, милорд.

— Вы полетите сразу, как окончится совещание. Нельзя терять ни минуты. Господа, я сказал все, что мог. Если есть вопросы — задавайте. До начала битвы корабли прекращают связь. Запрещается передача и получение любых сообщений. Только с помощью курьеров. Противник видит нас, но нельзя допускать, чтобы он нас слышал. Да, между прочим, капитан Нада, боюсь, что, приняв эти меры, мы лишим президента Роубса возможности получать ежедневные донесения. Понимаю, он будет недоволен, но война есть война и всем нам приходится чем-то жертвовать.

«Я в слезах твоих нашла

Яд холодной лжи и зла».

Мейгри вспоминались строчки из поэмы Байрона «Манфред».

Офицеры озадаченно переглянулись, не понимая, что означают его слова. Но капитан Нада все понял прекрасно. От возмущения он выкатил глаза и побагровел. Фыркнув, уставился злым взглядом на Командующего, пытаясь вывести его из себя и одновременно быстро соображая, какой выход можно найти в данной ситуации. Но Саган не дал ему такой возможности. Глаза, затемненные шлемом, холодно смотрели на жертву, пронзая ее взглядом насквозь. Нада тяжело отодвинулся на спинку стула. Краска сошла с его лица, и оно сделалось мертвенно-бледным.

В конференц-зале воцарилась напряженная тишина. Адмирал Экс разрядил обстановку, задав Командующему вопрос. Саган ответил, и разговор перешел на уточнение деталей и обсуждение стратегии и тактики. Дайен сидел, подавшись вперед, и, затаив дыхание, прислушивался к каждому слову. Сильная головная боль не давала Мейгри сосредоточиться на разговоре, и только когда речь зашла о космолетах, в частности о «Ятаганах», она тоже стала внимательно слушать. К тому же ей не хотелось, чтобы Саган заметил ее состояние.

«В сердце, полном мук притворных,

Кровь чернее ядов черных».

Совещание кончилось. Заскрипели стулья, офицеры вставали, кто-то подходил к Командующему, надеясь получить некоторые разъяснения, кто-то говорил в переговорное устройство, отдавая приказы подготовить к отлету челноки. Капитан Нада, не сказав никому ни слова, потихоньку вышел из зала. Никто, собственно, и не пытался с ним заговорить. Всем было ясно, что он впал в немилость. Отныне Нада стал никем, пустым местом.

Мейгри тоже встала. Но Командующий взглядом приказал ей остаться. Мейгри хотела напомнить, что она тоже гражданское лицо и не обязана подчиняться приказам, но затем решила, что это будет просто лукавство. Когда ее жизнь была по-настоящему мирной? Еще в пять лет, сидя на лошади позади отца, она видела первую битву. Она всегда была и остается воином.

Мейгри хотела снова сесть, но, увидев доктора Гиска, пробиравшегося сквозь толпу офицеров в ее направлении, торопливо подошла к Дайену, стоявшему рядом с Командующим. К счастью, Гиска остановил какой-то капитан, желавший обсудить с доктором мучившую его боль в левом боку.

Саган непринужденно разговаривал с теми, кого интересовали неотложные проблемы, и вежливо избавлялся от других — которые просто хотели обратить на себя его внимание. Мейгри не прислушивалась к тому, о чем они говорили. Почему-то было важнее, что там дальше в поэме «Манфред».

«Сорвала я с уст твоих

Талисман тлетворный их…»

Адмирал Экс, помня о своих обязанностях, призвал разойтись по местам наиболее настырных офицеров, не отступавших от Командующего, и лично проводил их к выходу из зала. Когда наконец трое остались наедине, Командующий повернулся к Дайену.

— «Ятаган» уже готовят к отлету. Ты можешь вылететь через час?

— Хоть сию минуту, милорд.

Дайен пылал готовностью выполнить поручение Командующего и не спускал с него глаз. В этом взгляде Мейгри заметила искренний восторг. Когда-то и в ее глазах светился такой же.

«Лицемерием твоим,

Сердцем жестким и сухим…»

Саган посмотрел на Мейгри. Просто посмотрел, ничего не сказав. Даже в мыслях. Но она поняла: его взгляд выражал призыв к победе.

Что он задумал? Боже, что еще он готовит?

— Я распорядился положить в космолет полный отчет о нашей ситуации. Хочу предоставить Джону Дикстеру всю информацию о состоянии моего флота, его мощности, численности, дислокации. Это должно убедить его, что доверять можно. Пусть моя встреча с Дикстером состоится на Вэнджелисе. Ни ему, ни его людям нет необходимости прилетать сюда, на «Феникс». Если он выразит готовность обсудить такое предложение, я уверен, что леди Мейгри с удовольствием примет участие в переговорах.

Саган посмотрел на нее, ожидая получить согласие. А что она могла сказать?

— Да, конечно, милорд.

«Лживой нежностью очей,

Злобой, скрытою под ней…»

— Вы хотите что-нибудь передать генералу Дикстеру, миледи? — спросил ее Дайен. Голубые глаза смотрели пристально, обжигали.

— Может быть, леди Мейгри предпочитает сказать об этом с глазу на глаз, — заметил Саган, и глаза его загорелись огнем.

«Равнодушным безучастьем

К братским горестям, несчастьям…»

— В этом нет необходимости, милорд. Дайен, спроси Джона… генерала Дикстера, помнит ли он того, кто перевоплощался в человека на Ласкаре.