Солнечный зайчик. Шанс для второй половинки - Сергей Юрьевич Ежов

я сильно заблуждался. Сближение с Сергеем она только изобразила, это такая попытка вызвать мою ревность. Попытка незачётная: я не стал изображать из себя черномазого Отелло. Катя не растерялась и отнюдь не опечалилась, и сменила тактику: теперь она лучшая студентка на курсе и ведёт научную работу, а меня подключила в качестве первого помощника. А в моей работе она уже моя первая помощница. Сотрудничать с Катей — одно удовольствие: она умна, распорядительна, умеет создать рабочую атмосферу и увлечь сотрудников своими идеями. При этом Катя способна воспринимать чужие идеи, причём, зачастую заставляет авторов развивать идеи, высказанные иногда вполне случайно.

Хорошо с Катей. Надёжный товарищ, редкостная умница.

Наша группа шла одетая в одинаковые джинсовые костюмы, в джинсовых пуховиках, а на груди и спине у каждого — бело-красные аппликации «МГУ. Экономический факультет». Это я заранее дал заказ отчиму, и в его цеху нам быстренько всё пошили и отправили багажом по железной дороге.

Когда мы произвели положенный фурор, меня поманил декан факультета:

— Юрий Бобров?

— Совершенно верно, это я!

— Юрий, мне сказали, что это Вы организовали пошив единой формы для своей группы.

— Это правда.

— Хорошая идея. Вот Вам задание: разработайте сами, или найдите модельера, который бы разработал удобную, практичную и приличную униформу для всего нашего факультета. Просто мне кажется, что униформа, которая получилось у вас, отлично подходит студентам, но профессорам ходить джинсе несколько несолидно. А вот эмблема факультета у Вас получилась вполне удачной.

Стоящие вокруг декана солидные товарищи закивали головами, одобряя слова руководителя.

Я поблагодарил декана за лестный отзыв и пообещал заняться делом вплотную.

По Красной площади прошагали весело, задорно подпевая песням, звучащим из репродукторов, и крича «ура» в ответ на звучащие лозунги. Я краем глаза наблюдал, как со счастливым лицом размахивает красным флажком наследница старого аристократического рода, и улыбался.

Хорошо!

Возвращались пешком — здесь недалеко, какие-то час-полтора ходьбы. Сначала завалились в квартиру Кати, снятую ею через посредство сотрудников Сергея и Антона: Катя обещала угостить нас блюдами русской кухни. Блюдами оказались борщ, блины с разнообразной начинкой и кисель. Мы с аппетитом поели, поблагодарили хозяюшку, да и отправились восвояси, на три этажа выше.

— Антоша, расскажи новости этого лучшего из миров.

— Это можно. Ты к информации допущен. Как ты знаешь, в США пару лет назад было создано «Объединение комитетов в защиту евреев в СССР», и американской правительство потребовало разрешить выезд евреям.

— Много раз слышал. Вроде бы полгода назад разрешили выезд, и уехало немало народу? Правда я всё это время был занят написанием сразу трёх работ, никаких газет не читал и даже радио ни разу не включал. Расскажи подробнее, много уехало евреев?

— Ага! — с удовольствием подтвердил Антон — Только мы заявили на весь мир, что разрешать выезд только одной национальной группе, противоречит интернациональному духу советского общества, и разрешили всем. Но была проведена предварительная работа: религиозным общинам была предоставлена свобода богослужения и разрешено занимать старые или строить новые храмы. Условие одно: содержать здания на собственный счёт. И огромное количество староверов, пятидесятников и прочих верующих решили остаться. Настаивали на выезде не более трёхсот верующих. Их со всем уважением, на самолётах Ил-62, отправили в Аргентину, как они и просили. Насколько я знаю, им даже были открыты кредиты в местных банках, на благоустройство общин.

— Так-так-так! Чувствую, что дальше будет интересно.

— Ты догадлив, Юрий! Наибольшая группа, желавшая выехать, это евреи. Вторая по численности, армяне, потом, по нисходящей: немцы, грузины, греки и жители Западной Украины. Всем было разрешено выехать, с условием оплаты обучения и полученной медицинской помощи. Ну и отказ от советского гражданства, это обязательно. Все нажитое можно вывезти, но имущество не должно превышать объёма ручной клади, без учёта веса. То есть, можно распродать имущество, а эти деньги и ценности можно вывезти.

Антон широко ухмыльнулся.

— Нашим правительством было объявлено, что ответственность за этих людей мы несём только до границы, а дальше пусть ими занимается принимающая сторона. Запад согласился, маршруты вывоза согласованы, репатрианты собраны в местах погрузки. Начну с севера на юг. В Мурманске и на Кольском полуострове оказалось две тысячи желающих выехать. Их на автобусах доставили к норвежской границе и помахали ручкой. В Финляндию было отправлено семь тысяч человек. Финны, карелы, евреи. Но основная концентрация евреев в Москве и Ленинграде. Квартиры им продавать запретили, поскольку квартиры получены от государства. Можно продавать только лично построенные дома, но таковых единицы по стране. В общем, поезда с сидячими вагонами, совершили почти пятьсот рейсов из европейской России к границам ФРГ, Австрии и Греции. В Прибалтике выразили готовность выехать до двадцати тысяч человек. Из Украины, в основном на выезд настроились евреи, западенцы и греки. Их автобусами довозили до Австрийской границы, и гуд бай. Из Крыма, Северного Кавказа, Закавказья людей доставляли в Батуми, а оттуда на автобусах везли в пограничный пункт Сарпи, и пешком — за кордон. Из Средней Азии направляли в Иран, оттуда американцы их вывозили к Персидскому заливу, в Бендер-Аббас, а оттуда морем в США и Австралию. Из азиатской части России — везли в Советскую Гавань и Владивосток. Самолёты военно-транспортной авиации совершили больше двух тысяч рейсов, и это не считая поездов. Из портов репатриантов забирали уже американцы, на своих и зафрахтованных в Японии пассажирских кораблях. Нашу страну покинуло больше полутора миллионов человек. Явление уже назвали Великим исходом евреев из СССР.

— Погоди, Антоша, те же западенцы и прибалтийские «зелёные братья» люто ненавидят евреев.

— И, тем не менее, они тоже пошли в зачёт как евреи.

— А в чём подвох?

— Подвоха нет. Всё по-честному. Мы отправили за рубеж всех, кто выразил желание покинуть СССР. Тонкость в том, что со всеми, кто представляет собой ценность для страны, проводили беседы. Их просили остаться. Причём, реально решали проблемы людей: с квартирами, с лечением и с прочими объективными трудностями. А вот с ненужными и вредными людьми, кто не очень хотел уезжать, наоборот, проводилась работа по стимуляции к отъезду. Помнишь, как в течение двух дней повязали всех фарцовщиков, валютчиков, валютных проституток и крышевавших их ментов и гэбистов?

— Как такое забудешь?

— Кроме этого подняли всех бандеровцев, власовцев, «зелёных братьев» и прочую сволочь, выпущенную Хрущёвым, и убедительно с ними поговорили. Взяли и активных националистов, особенно прибалтийских, закавказских и украинских. Полгода их попрессовали на зонах, и субчики созрели. Все поехали в «Свободный мир». Туда же отправили всех воров в законе и рецидивистов, особенно с национальным колоритом. Некоторым даже отменили смертную казнь