Освобождение шпиона - Данил Корецкий

— Что случилось? — удивленно поинтересовался он.

— Ничего, — сказала она. — Поздний семейный ужин. При свечах.

— Почему? — тупо спросил Евсеев.

Марина улыбнулась. Нет, скорее даже рассмеялась.

— Во-первых, потому что я успешно прошла собеседование и со следующей недели набираю собственный класс в «Ахушке»…

— Где?..

— Академии хореографии. Пора бы знать, дорогой. Во-вторых, потому что у «комитетских» жен принято ждать своих мужей с работы. И кормить их ужином.

Евсеев выставил вперед руку.

— Погоди. Я не понял. Ты ушла из «Синего бархата»?!

— Да. Завтра там будет танцевать уже другая девушка. И вообще… — Марина встала. — Я думаю, хватит пока что разговоров.

Она помогла опешившему Евсееву снять куртку, усадила за стол, налила бульон из супницы, положила котлеты и салат. Наполнила бокалы.

— А в-третьих… — сказала она.

— Так есть еще «в-третьих»? — насторожился Евсеев.

— Конечно. И это самое главное. В-третьих, у нас будет ребенок.

Евсеев поставил бокал.

— Шутишь, — сказал он.

— Пять тестов, Юра. Пять — единогласно. Ошибка исключена.

«Прямо как в кино, — подумал он. — Но кино на мажорной ноте заканчивается, и зрителям кажется, что у героев так прекрасно и будет всю жизнь. А в реальности настроения меняются, да и отношения тоже…»

— Я очень рад, — произнес он вслух. Но вышло довольно сухо, и жена это почувствовала.

— Всё, Юр… — пробормотала она. — У нас теперь начнется другая жизнь. Новая. С этого вечера. Я хочу, чтобы у нас все получилось. Я буду стараться… Вот увидишь.

— Тогда действительно получится, — не очень уверенно сказал Евсеев.

Он знал жизнь с изнанки. Изощренный обман, всевозможные ухищрения, люди-перевертыши, актерская игра вместо человеческих отношений… Он привык разоблачать, срывать маски, выводить на чистую воду… Однажды он даже убил человека. Точнее, застрелил шпиона, но дела это не меняло.

Сейчас он смотрел в черное окно, где отражалось пламя свечей, смотрел на темную пустынную улицу, где не горел ни один фонарь, и надеялся, что в семье эти навыки ему не пригодятся. Наружное наблюдение, прослушка, подвод агента, негласные обыски и экспертизы, погони, засады и аресты — все это пусть остается на работе. А здесь, дома, все честно и чисто: чувства, отношения, люди… Он и Марина. И их будущий ребенок.

— Кстати, — вспомнил он. — А как там насчет семейного абажура?

* * *

На «Старой Ветке» было тихо, затхло и не хватало воздуха. Дизель не работал, никто не окликал непрошеных гостей, вторгнувшихся на запретную территорию и проникших на охраняемый объект. Собственно, он никем и не охранялся. Бессменный часовой Башмакин сдал свою бессрочную вахту и ушел в небытие. И оттого, что он долго здесь был, а теперь его не стало, Старая Ветка казалась Лешему осиротевшей. Раньше у него никогда не возникало такого чувства. То ли оттого, что раньше не находил в «минусе» обитаемых мест, то ли просто стал сентиментальным.

Лампочки в Бункере горели тусклее, чем в прошлый раз. Рудин и Пыльченко сняли было регенераторы, но тут же вновь натянули маски.

— Атмосфера тут, похоже, совсем не обновляется, — голос Рудина искажался переговорным устройством, но смысл слов различался хорошо.

— А зачем мы сюда пришли?

Зарембо и Полосников наполовину отвернулись, как будто не интересовались ответом. На самом деле наоборот — наставили на командира слуховые усилители своих масок. Иными словами, насторожились. Действительно, была в сегодняшнем выходе некая странность. По плану — вроде бы очередной поиск Хранилища. А пришли зачем-то в Бункер. И потом, как-то само собой вышло, что в рейд отправились не десять и не семь бойцов, как обычно, а всего пять. Костяк взвода, «старики» — самые опытные «тоннельщики», во главе с командиром.

— Сейчас узнаем зачем, — Леший отпер дверь третьего склада. — Заходите, посмотрим…

Бойцы протиснулись в отсек, осмотрелись, шаря по сторонам острыми лучами фонарей.

— Пусто! — разочарованно сказал Зарембо.

— Здесь ничего нет! — в тон ему сказал Пыльченко.

Остальные молчали.

— Сейчас посмотрим, действительно ли пусто, — Леший подошел к стенке из черных «кирпичей», расшатав ломиком, вынул один, протянул Рудину, потом извлек второй и отдал Полосникову третий — Пальцу, четвертый — Зарембо.

— Осмотрите внимательно, постарайтесь снять краску. Только осторожно, не царапайте. Не вздумайте ножами. На соседнем складе растворителей полно… А потом обсудим — есть здесь что-нибудь или нет!

Через десять минут оказалось, что считать третий склад пустым было опрометчиво. Освобожденные от краски пирамидальные кирпичики блестели ярким желтым цветом, на верхней плоскости виднелись выбитые буквы. Зарембо снял маску, чтобы стекла не мешали, поднес к глазам, направил фонарь.

— Госбанк СССР, — медленно прочел он. — Тут еще что-то… Цифры. Три девятки. И еще — 10 000 и буковка «г». И герб СССР… И что это значит?

— И на остальных то же самое, — подтвердили бойцы.

Зарембо оказался самым догадливым:

— Девятьсот девяносто девятая проба, десять тысяч граммов. Золото! Неужели это и есть Хранилище?!

— Похоже, — кивнул Леший. — Давайте пересчитаем слитки… Поделите между собой ряды — так будет быстрее…

Слитков оказалось ровно одна тысяча.

— Десять тонн! — сказал Зарембо. — Десять тонн золота! Должны хорошую премию дать!

— Какая премия? На всю жизнь хватит! — выдохнул Полосников.

— Как поднимать только? — задумчиво произнес Пыльченко.

— К «Бухенвальду» перетаскаем, поставим лебедку наверху… — сказал Рудин. — И потом, тут тачки есть…

— Да и некуда спешить, можно хоть за десять раз, — на ходу перестроился Зарембо.

— Не понял, — сказал Леший. — Вы чего? Ничейный клад нашли, что ли?

— Конечно! — удивился Полосников. — Оно тут почти шестьдесят лет лежит, его уже со всех счетов списали. Если мы его сдадим, все равно в Госбанк не попадет: начальники разворуют!

— Не понял! — повторил майор Синцов, и в голосе его звякнул металл, причем гораздо более твердый, чем золото.

— Чего тут понимать, командир? Это наш бонус! — переговорное устройство Полосникова передало звук, напоминающий усмешку.

— Это кто тебе сказал?!

— Как «кто»? Все ребята скажут! — Полосников огляделся, ища поддержки. — Да ты же сам нас выбрал, командир! Ни Середова не взял, ни Цветкова, ни Пекарского. Почему?

— Да чтобы информация не вылилась! — рявкнул Леший. — Не для того же, чтобы разграбить Хранилище!