Магистраль Вечности - Клиффорд Саймак

– Данные военного характера?

– Ну, в основном военного. Это вроде игры. Преобразователь обрабатывает информацию и сообщает, что произойдет при данных условиях, – показывает в виде картинок. Так легче понять. Тот, что мы нашли здесь, почти не действует. Что-то показывает только часть экрана. Похоже на окно в другой мир, и в нем иногда различимы какие-то живые существа.

– Может быть, те, что жили здесь.

– Не думаю. Город предназначен для людей или кого-то, похожего на них. Конструкция окон, дверей, лестниц удобна для человека.

Город производил угнетающее впечатление. Кто-то или что-то все еще пряталось в нем, что-то потаенное, выжидающее и наблюдающее. Лэнсинг поймал себя на том, что пристально всматривается в дома, как бы ожидая поймать взглядом это постоянно ускользающее нечто.

– Значит, и вы чувствуете, – сказал генерал, – чувствуете, что, как ни пусто вокруг, кто-то притаился рядом.

– Просто естественная осторожность, – ответил Лэнсинг. – Я боюсь теней.

– Может быть, вас утешит, что и я ощущаю то же. Как положено старому вояке, я всегда высматриваю засаду. Я никогда не иду вслепую. Город вроде бы пуст, но я все равно жду засады. Будь у нас оружие, я чувствовал бы себя более уверенно. Что за экспедиция без всяких средств защиты? Я по-прежнему считаю, что подлец трактирщик нагло соврал, сказав, что у него ничего нет, подобного оружию.

– Может быть, нам оно и не понадобится, – ответил Лэнсинг. – До сих пор мы обходились без него.

– Это ничего не значит, – упорствовал генерал. – Можно тащить его сотни, а то и тысячи миль, чтобы применить один-единственный раз.

Они вышли на площадь.

– Вон в том здании мы расположились, – показал генерал.

Это было самое большое строение из окружающих площадь, и, несмотря на разрушения, оно казалось более сохранным, чем остальные. От просторной площади отходило несколько улиц. Дома того же красно-коричневого оттенка, что и те, мимо которых шли путешественники. Здание, на которое показал генерал, венчали полуразрушенные башни, широкая лестница вела ко входу.

– Тут все покрыто пылью, – сказал генерал, – улицы, площадь, внутренние помещения – куда ни сунься. Разрушающийся камень обращается в пыль. Там, где мы разбили лагерь, видны следы тех, кто тут был до нас. Наверное, такие же бедолаги, как и мы. Одна такая группа, должно быть, немного нас опередила – следы совсем свежие. Следы здесь сохраняются недолго – ветром быстро сдувает пыль.

Оглянувшись, Лэнсинг обнаружил, что вся их команда держится сплоченной группой. Даже Юргенс продемонстрировал большую прыть, чем обычно. Мэри и Сандра шли слева и справа от робота, пастор замыкал шествие. Он походил на ворону с низко опущенной головой.

– Должен вас предостеречь, – обратился к Лэнсингу генерал, – за пастором нужно присматривать. Он, без сомнения, безумен. Мне еще не приходилось встречать человека, который бы не слушал никаких доводов рассудка.

Лэнсинг ничего не ответил; они одолели лестницу, ведущую ко входу в здание.

Внутри было сумрачно и пахло дымом. Посреди вестибюля теплился маленький огонек почти погасшего костра. Рядом высилась груда дров и были сложены желтые рюкзаки. Отблеск огня играл на начищенном металлическом котелке.

Внутренние помещения здания хранили гулкую пустоту, и шаги отдались гулким эхом. Высоко над головой массивные арки свода уходили во тьму. Повсюду мерещились танцующие в пустоте тени.

Когда все члены группы присоединились к Лэнсингу и генералу, болтовня Мэри и Сандры отдалась таким гулом, что казалось, будто сотни невидимых обитателей переговариваются по всему зданию.

Все сгрудились вокруг костра. Генерал подкинул дров и раздул огонь. Пламя побежало по сухому дереву, огромные тени вытянулись по стенам. Лэнсингу почудилось, что крылатые существа взлетели высоко к скрытому в темноте потолку.

– Я займусь завтраком, но на это нужно время, – сказала Сандра. – Генерал, вы могли бы пока показать графический преобразователь – это не так уж далеко.

– Прекрасная идея, – откликнулся генерал. – Я только возьму фонарик. Чем глубже в здание, тем темнее.

– Я останусь и помогу с завтраком, – сказала Мэри. – Преобразователь я могу посмотреть и потом.

Генерал повел их в глубь здания, освещая дорогу фонариком. Стук костыля Юргенса отдавался бесконечным эхом.

– Этот так называемый преобразователь – дьявольская штука, – пожаловался пастор. – Я предлагаю докончить начатое кем-то дело – уничтожить его окончательно. Всего несколько ударов топорищем…

– Только попробуйте, – рявкнул генерал, – и я огрею топорищем вас. Преобразователь – часть наследия народа, который был талантлив и цивилизован, хотя невозможно предположить, для какой цели создали этот прибор.

– Но вы же назвали его графическим преобразователем, – напомнил Лэнсинг.

– Правильно, но только потому, что ничего лучшего не пришло в голову. А теперь я уверен, что это нечто большее. Мне кажется, что преобразователь – средство связи с другим миром; и знания, и техника, примененные здесь, неизвестны у нас и, может быть, никогда не станут известны.

– Вот и хорошо, если так, – снова забубнил свое пастор. – Есть вещи, которых лучше не знать. Я уверен, что вся Вселенная должна подчиняться великому моральному закону…

– Чума на ваш моральный закон. Вечно вы бормочете о нем. Неужели нельзя говорить более вразумительно?

Пастор ничего не ответил.

В конце концов они добрались до графического преобразователя. Он находился в дальнем конце совершенно пустого здания. На первый взгляд преобразователь не обещал многого. Он походил на кучу металлолома, явно не работал, не имел никакой структуры и был грязен до невероятности. Тут и там сквозь пыль и мусор проглядывал ржавый металл.

– Не могу понять, – сказал генерал, – как в этой груде хлама хоть что-то работает.

– Может быть, то, что вы нашли, – это визуальный контроль, ничего другого и не существовало, – предположил Лэнсинг. – Остальное – исполнительный механизм, каким-то чудом еще действующий. Посильнее топнуть ногой – и последнее работающее реле отключится и изображение пропадет.

– Я как-то не подумал об этом, – задумчиво произнес генерал. – Хотя сомневаюсь, что вы правы. Мне кажется, эта куча хлама была раньше панорамным экраном, а то, что осталось, – всего лишь часть его.

Генерал обошел груду покореженного металла и выключил фонарик.

– Посмотрите сюда, – сказал он.

То, что предстало их взору, больше всего напоминало полуметровый телевизионный экран с зазубренными краями. На нем мерцало изображение призрачного мира, погруженного в красноватые сумерки. На переднем плане было видно скопление ограненных, как кристаллы, валунов, сверкавших в тусклом свете невидимого солнца.

– Похоже на алмазы, вам не кажется? – спросил генерал. – Куча огромных алмазов!