Высшие кадры Красной Армии. 1917-1921 гг. - Сергей Войтиков

Еще к началу съезда Ленин обратил внимание на следующий фрагмент доклада, отправленного им для анализа атмосферы в Полевом штабе А.А. Антонова: «Всего в Полевом штабе работает свыше 1 000 человек […]. Я не знаю, действительно ли необходимо такое огромное количество людей (я слышал, что при царизме было гораздо меньше): не этот вопрос в данный момент меня занимает. Характерно то, что из 1 000 человек действительных военных специалистов, т. е. людей, занимающих должности, требующие особой военной подготовки, знаний и опыта, приблизительно можно насчитать 40–50 человек (эта цифра также получена мною от комиссара всех инспекторских отделов тов. Прейсмана[1074] и комиссара оперативного и морского отделов тов. Васильева[1075]). Остальные, т. е. подавляющая масса сотрудников Полевого штаба занимают должности письмоводителей, делопроизводителей, секретарей, машинистов и прочих канцеляристов. Казалось бы, по здравой логике, только должности, требующие специальных военных познаний, и должны быть замещены военными специалистами, а остальные должности – обычной демократической обывательской публикой. Но на самом деле, почему-то, почти все должности, замещаются бывшими офицерами или родственниками военных специалистов […] почему регистратором или письмоводителем должен быть капитан или делопроизводителем полковник? Если они хотят служить Советской России, пусть идут на фронт, а не прячутся на канцелярские должности в тылу»[1076].

Изменилось ли положение в «сердцевине» Красной Армии? В целом нет, и это во многом определяла позиция ее высшего руководителя. 16 июня 1919 года, обращаясь к Политбюро ЦК РКП(б) по поводу решения о чистке ПШ «от шкурников и проходимцев» (выражение И.Т. Смилги), Лев Троцкий писал: после неудачных экспериментов с мобилизацией «мы начинаем экспериментировать… в области Ставки. Американская мудрость вообще рекомендует не пересаживаться с лошади на лошадь, когда переваливаешь через быстрый поток. Мы же в самый критический момент впрягаем таких лошадей, которые тянут заведомо врозь…». После выхода фильма «Плутовство» («Виляние собакой») эта витиеватая фраза главы военного ведомства переводится проще: «коней на переправе не меняют».

Основной кадровый костяк остался в полнейшей неприкосновенности вплоть до проведения в жизнь ряда постановлений VIII Съезда партии о так называемой «реорганизации» Полевого штаба и центрального военного аппарата. В официальной справке Управления делами НКВМ по истории организации центрального аппарата военного управления от 28 июня 1928 года говорится: «Штаты центральных управлений (также как и войсковых частей), созданные наспех, были чрезвычайно раздуты, громоздки и, главное, мало работоспособны. Поэтому уже 23 мая 1919 года РВСР дает первую директиву о необходимости сокращения штатов. В августе вышли первые сокращенные штаты, однако, в скором времени они не только достигли прежнего уровня численности, но и превысили его»[1077]. 20 августа в рамках борьбы с пристроенной в штабы золотой молодежью и «маменькиными сынками» РВСР приказал: «Выделить, не нарушая интенсивной работы, из состава военнослужащих в штабах, управлениях, учреждениях и заведениях, подведомственных Народному комиссариату по военным делам, для укомплектования строевых частей действующих армий всех лиц, не предназначенных на командные должности, годных по состоянию здоровья к несению службы в строю, сверстники коих по возрасту призваны уже на обязательную военную службу в Красную Армию, заместив их должности гражданами не призванных еще наиболее старших возрастов и лицами, негодными к несению строевой службы, либо лицами женского пола»[1078]. Но оговорка – «не нарушая интенсивности работы» – сводила эффективность приказа к нулю. 31 августа—1 сентября, впрочем, были утверждены сокращенные штаты ряда подведомственных Всероглавштабу учреждений, но и это не означало фактического сокращения числа служащих[1079], тем более что одновременно ряд главных управлений расширил свой штат[1080]. Практическое поведение в жизнь решений VIII Съезда РКП(б) в итоге легло на особую комиссию под председательством большевика Л.М. Глезарова (октябрь 1919 г.), решавшую вопрос об отправке на фронт бывших офицеров. Списки служащих подразделений Наркомвоена направлялись комиссией «для сведения» в ВЧК (выявлены списки ряда управлений Всероглавштаба, РВТР, ГАУ и ЦПАЗ, ВУА, ВЗС, ГВХУ, ФИНО при РВСР, ГВСанУ, ГУ РКК ВВФ и ЦУС). Подсчеты по направляемым в ведомство Ф.Э. Дзержинского сводкам позволяет воссоздать «коллективный портрет» служащих центрального аппарата военного управления (всего сводками охвачено 2 532 человека – это репрезентативная выборка).

Если Гражданская война была «войной 30-летних», то служащие центрального военного аппарата оказались даже «моложе» фронта: в возрасте от 20 до 29 лет находилось более трети служащих (36,6 %), от 30 до 39 чуть менее (27,6 %). Количество служащих старших возрастов резко сокращается: от 40 до 49–14,3, от 50 до 59 – 4,8, свыше 60 – 1,1 %. Как видим, наибольшее количество последних (20 человек из 28-ми) наблюдалось в Главном артиллерийском управлении. Это можно объяснить сложностью артиллерийской подготовки и большим количеством лиц с высшим артиллерийским образованием (об этом речь ниже). Самой уязвимой группой, с точки зрения комиссии Глезарова, были люди, занимавшие низшие канцелярские должности – в возрасте от 15 до 19 лет. Таких было 8,9 %.

К осени 1919 года была в определенной степени реализована установка военно-политического руководства страны (и прежде всего В.И. Ленина) на замену военных специалистов на канцелярских должностях женщинами. Среди 2 532 сотрудников Наркомвоена насчитывается 851 женщина – 33,6 %. Впрочем, не своит заблуждаться: служащие пристраивали, как правило, своих родственниц и знакомых. Строгие распоряжения правительства истолковывались по мере спускания вниз своеобразно: еще 27 июля 1918 года СНК издал декрет «О недопустимости совместной службы родственников в советских учреждениях», объявленный приказом Наркомвоена № 774. В сентябре 1918 года Всероссийский главный штаб, в котором непотизм процветал со страшной силой, соизволил дать разъяснения военным учреждениям «для сведения и руководства» приказ Наркомвоена. В «разъяснениях» уточнялось: совместная служба родственников допускается «в различных отделах и различных самостоятельных частях и отделениях, подчиненных непосредственно лицу, стоящему во главе учреждения»[1081].