Особый склад ума - Джон Катценбах

Сьюзен прежде тоже не доводилось путешествовать. Она объясняла это тем, что не хотела оставлять мать одну. Но правда заключалась в том, что ее путешествия были совсем иного рода — либо умозрительные, когда она странствовала по просторам интеллекта, создавая свои головоломки, либо водные, когда она в полном одиночестве носилась на своем скифе по пространствам голубых отмелей и зеленых мангровых зарослей. Каждую свою рыбалку она воспринимала как совершенно неповторимое приключение. Даже когда она заплывала в хорошо знакомые воды, в них всегда находилось нечто особенное и необычное, чего там никогда не было прежде. Точно так же она относилась и ко всему, что придумывала ее вторая ипостась, Мата Хари.

Они сели на борт самолета в аэропорту Майами, находясь под впечатлением, что история, частью которой они неведомо для самих себя стали уже давно и которая каким-то непонятным образом довлела над их судьбами, близится к своему завершению. Сьюзен Клейтон, в частности, как только узнала, что выслеживающий ее человек приходится ей отцом, оказалась охваченной каким-то странным возбуждением, видимо свойственным всем сиротам, внезапно отыскавшим родителей. Оно сумело в значительной степени потеснить ее прежние страхи. «Теперь я наконец узнаю, почему я такая, какая есть», — то и дело твердила она самой себе.

Но по мере того как самолет уносил их все дальше и дальше, к незнакомому для них миру Пятьдесят первого штата, уверенность в своем будущем, порожденная возбуждением, вызванным столь необычным для них путешествием, постепенно ослабевала, и к тому времени, когда самолет заложил вираж и стал заходить на посадку, чтобы приземлиться в аэропорту Нового Вашингтона, они обе, терзаемые сомнениями, погрузились в тягостное молчание.

«Познание — страшная вещь, — говорила себе Сьюзен, — а познание самой себя может оказаться не только полезным, но болезненным, а то и просто опасным».

Хотя мать и дочь не высказывали друг другу своих страхов и опасений, они обе хорошо сознавали, что внутренне находятся в напряженном состоянии. В особенности это касалось Дианы, с ее материнским чутьем, которое заставляло уже немолодую женщину ощущать тревогу всякий раз, когда она сталкивалась с чем-то недоступным пониманию. Она чувствовала, что их жизнь теперь становится зыбкой, подобной лодке на гребне волны с заглохшим мотором в момент, когда вот-вот разразится шторм. Они отчаянно поворачивают ключ зажигания и прислушиваются к тарахтению стартера, в то время как ветер смеется над ними и несет клочья пены.

Едва самолет выпустил посадочные шасси, Диана закрыла глаза и постаралась представить себе то время, когда Джеффри и Сьюзен были еще детьми и они втроем жили в бедности, но зато в безопасности, укрывшись в их домике на маленьком островке, счастливые тем, что вырвались наконец из объятий недавнего кошмара. Ей хотелось воскресить в памяти обычный, рядовой день, прошедший без каких-либо происшествий, — день, в котором не было бы ничего, кроме часов, пролетевших незаметно и ничем не примечательных. Но подобные воспоминания были смутными и почему-то совершенно ускользали от нее.

Поскольку они обе замешкались у «бегущей дорожки», агент Мартин отлепился от противоположной стены коридора, которую только что подпирал рядом с надписью «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЛУЧШЕЕ МЕСТО НА ЗЕМЛЕ». Под ней находились стрелки с надписями: «ИММИГРАЦИОННАЯ СЛУЖБА», «ПАСПОРТНЫЙ КОНТРОЛЬ» и «СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ». Тремя огромными шагами он преодолел разделяющее их пространство и скрыл свое чувство негодования, вызванное тем, что ему пришлось выполнять работу, которая пристала разве только шоферу такси, за широкой и, возможно, не вполне искренней улыбкой, после чего решил поздороваться:

— Здравствуйте. Профессор прислал меня вас подвезти.

Сьюзен посмотрела на него настороженным взглядом и, когда Мартин предъявил свое удостоверение, принялась внимательно его разглядывать. По мнению детектива, чуть дольше, чем требовалось.

— А где Джеффри? — спросила Диана.

Агент Мартин улыбнулся, причем улыбкой настолько фальшивой, что на сей раз Сьюзен просто не смогла этого не заметить.

— Знаете, я, собственно, как раз хотел спросить об этом у вас, — ответил полицейский. — Мне он сказал только то, что поедет домой.

— Значит, он поехал в Нью-Джерси, — заключила Диана. — Интересно, что он там собрался искать?

— Вы уверены, что не знаете этого? — спросил Мартин.

— Мы с ним там родились, — вступила в разговор Сьюзен. — Там все и началось. Там было положено начало многим вещам. Думаю, он поехал туда, чтобы еще раз пройтись по старой тропе и посмотреть, не осталось ли на ней каких-нибудь знаков или зарубок, показывающих, где с нее надо сворачивать, чтобы доискаться, куда кто пришел в конце пути. Думаю, это вполне понятно, и как раз полицейский должен был догадаться об этом в первую очередь.

Агент Мартин нахмурился:

— Вы та самая дама, которая придумывает интеллектуальные игры?

— Похоже, вы справились со своим домашним заданием. Да, это я.

— Так вот, это вам не игра.

Сьюзен ухмыльнулась, однако было видно, что ей не смешно.

— Конечно же игра, — возразила она и сардонически добавила: — Просто не слишком веселая.

На какой-то миг повисла тишина, поскольку детектив счел за лучшее ничего не отвечать, но Сьюзен прервала молчание, спросив:

— А теперь вы собираетесь нас куда-то отвезти?

— Да, — ответил он и указал в сторону пассажиров, послушно выстроившихся в длинную очередь перед пропускными пунктами иммиграционной службы. — Но туда нам не нужно. Я тут кое-что уладил по своим каналам, и мы можем обойтись без обычных в таких случаях формальностей. Я должен отвезти вас в безопасное место.

Сьюзен цинично расхохоталась:

— Превосходно! Всегда мечтала там побывать. Вот только не уверена, что такое существует.

Детектив пожал плечами и поднял сумку, которую Диана незадолго до того поставила на пол. Затем он потянулся также за сумкой Сьюзен, однако та отказалась от его помощи:

— Я сама ношу свои вещи, причем всегда.

Агент Мартин вздохнул, улыбнулся и проговорил с еще более фальшивой веселостью, чем прежде:

— Ну, как хотите.

При этом он решил, что Сьюзен Клейтон ему не понравилась с первого взгляда. То, что ему не нравится ее брат, он понял еще раньше. Насчет же Дианы он решил, что едва ли вообще составит о ней какое-либо мнение, плохое или хорошее. Пожалуй, можно было бы подумать, что ему на нее наплевать, когда бы не мучившее его любопытство. По правде сказать, его сильно интересовало, какого рода женщины выходят замуж за серийных убийц. Жена маньяка. И дети маньяка. С одной стороны, ему не хотелось с ними возиться, но с другой — он понимал, насколько они важны для выполнения той задачи, которая была перед ним поставлена. Он протянул руку, указывая на выход, и мысленно напомнил себе, что когда он использует их всех до конца, то его ни капли не тронет, если при решении той проблемы, которая поставила на карту существование самого Пятьдесят первого штата, вся эта семейка сгинет и провалится в тартарары.