Четвертый крестовый поход - Джонатан Филипс

В Константинополь помчались вестники, чтобы доложить о событиях графу Людовику и дожу Дандоло. Старшие крестоносцы проклинали тех, кто спровоцировал этот разрыв, опасаясь, что он приведет к потере всех добытых таким трудом завоеваний. Решив прибегнуть к дипломатии, они призвали на помощь Виллардуэна. Тот отправился к маркграфу в качестве «доверенного друга» и упрекнул за столь поспешные действия. В ответ Бонифаций заявил, что его поведение полностью оправдано, а сам он был чудовищно обманут. В конечном счете Виллардуэн убедил его передать дело на суд дожа, графа Людовика, Конона Бетюнского и самого Виллардуэна. Эти люди с самого начала были сердцем крестового похода, и согласие Бонифация можно считать знаком всеобщего уважения.

Когда Балдуин узнал, что маркграф осадил Адрианополь, его первой реакцией был гнев. Он решил отправиться в город и выступить против Бонифация. Ситуация выходила из-под контроля. «Увы! Сколько бед принес нам этот раскол! Не вмешайся Сам Господь, возможно, мы оплакивали бы теперь христианство», — скорбел Виллардуэн.[604]

За время отсутствия императора в Фессалониках латинский лагерь поразила серьезная болезнь. Среди погибших были канцлер императора Иоанн Ноэнский, один из героев осады Константинополя Пьер Амьенский и около сорока других рыцарей. Это был серьезный удар для уроженцев Запада, продемонстрировавший, насколько легко могут иссякнуть их ряды. Возможно, эти прискорбные события привели Балдуина в чувства. Когда из Константинополя прибыли посланники крестоносцев для переговоров, часть знати сочла их появление дерзостью. Однако Балдуин понял, что в конечном итоге не может позволить себе испортить отношения с четверкой виднейших крестоносцев, равно как и с маркграфом Бонифацием, и потому согласился подчиниться решению четверки.

В Константинополе четверо мудрецов быстро убедили императора в том, что он совершил ошибку и должен восстановить добрые отношения. В город был вызван Бонифаций, которого приветствовало множество его друзей и союзников. Было проведено собрание, на котором постановили передать маркграфу Фессалоники с окрестными землями, как только он снимет осаду с Демотики. Это было выполнено, и Бонифаций отправился на запад, чтобы вступить во владение. Большая часть населения быстро признала его власть.

Именно в это время, в сентябре 1204 года, после очередного разрешения внутренних противоречий, Виллардуэн единственный раз мог с полным правом написать о мире, воцарившемся в Латинской Греции. Он отмечает, что «на землях от Константинополя до Салоник [Фессалоник] царит спокойствие. Дороги между городами настолько безопасны, что люди могут ездить, когда им заблагорассудится, несмотря на расстояние в двенадцать дней пути».[605]

Уроженцы Запада начали расширять сферу своего влияния на греческие острова и через Босфор на Малую Азию. Венецианцы заняли плодородные и удобные острова Корфу и Крит, служившие также важнейшими пунктами морских коммуникаций с Восточным Средиземноморьем. Людовик де Блуа планировал присоединение Никейского княжества — но здоровье графа не улучшалось, и он направил для проведения военных действий против греков Пьера де Брасье.

Примерно в это же время латинянам удалось достичь подлинной удачи. Ослепленному Мурзуфлу удалось бежать от Алексея III. Он пытался скрыться в Малой Азии, но был выслежен, пленен и перевезен в Константинополь. Латиняне были воодушевлены, поскольку наконец-то в их руках оказался человек, который убил их претендента на престол, направил против них зажженные корабли и вообще причинил множество бедствий своими резкими антизападными действиями.

Мурзуфл понимал, что ему придется дорого заплатить за свои поступки. Ему оставалось надеяться только на то, что уроженцы Запада окажутся несколько менее жестокими, чем его собственные предшественники. В сентябре 1185 года императора Андроника постигла ужасная судьба. После переворота он был схвачен сторонниками Исаака Ангела, брошен в темницу и подвергнут жестоким пыткам. Ему выкололи один глаз, выбили зубы, вырвали бороду, отрубили правую руку. Затем его провезли по улицам Константинополя на шелудивом верблюде, подвергая надругательствам злобствующей толпы. В него швыряли навозом и камнями, а одна проститутка вылила в лицо горшок мочи. На форуме его повесили вниз головой, отрезав гениталии. Толпа колола его мечами в лицо и между ягодиц, пока милосердная смерть не положила конец мучениям Андроника. Такова была одна из самых ужасающих публичных казней средневековья.[606] Мог ли Мурзуфл рассчитывать на большее милосердие от латинских «варваров»?

Было организовано некое подобие показательного судебного процесса, на котором Мурзуфл пытался оправдаться в убийстве Алексея IV. Он утверждал, что молодой император предал собственный народ, и большинство населения поддерживало действия Мурзуфла. Разумеется, эти доводы отчасти были правдивы — но отчаянные мольбы грека были оставлены втуне, и он был приговорен к смерти. Вопрос состоял в том, как погибнет пленник.

Балдуин посоветовался со знатью. Некоторые советовали протащить Мурзуфла по улицам, другие — просто повесить. С решением выступил венецианский дож. Он заявил, что Мурзуфл слишком важная персона, чтобы его вешать. «Высокому человеку — высокую справедливость! — предложил он. — В городе есть пара колонн… Поднимем его на верхушку одной из них и сбросим вниз».[607] Игра слов и непривлекательность кончины удовлетворила всех. Такая форма наказания могла быть знакома Балдуину и Генриха Фландрскому, поскольку подобные казни происходили в XII веке в городе Брюгге.[608]

В ноябре 1204 года Мурзуфла подняли на колонну Феодосия на форуме Быка. Пока его вели по узким ступеням внутри колонны, ее стены заглушали рев толпы. Конечно, он много раз видел колонну и знал, где находится, но слепота усугубляла чувство безнадежности.

Выйдя с узкой винтовой лестницы на открытое пространство наверху колонны, поверженный император наверняка ощутил простор вокруг себя. Не сохранилось упоминаний о молитвах или речи. Резкий толчок — и он был низвергнут в пустоту. Сперва тело падало ногами вниз, затем приобрело ускорение и перевернулось вниз головой, после чего начало вращаться и, наконец, рухнуло на землю, превратившись в разломанный и исковерканный куль плоти и костей. Отмечая, что среди украшений колонны было и изображение падающего императора, Виллардуэн удивлялся точному совпадению со смертью Мурзуфла.[609]

Через несколько недель латинянам удалось устранить другого претендента на власть. Алексей III был пленен Бонифацием неподалеку от Фессалоник. Пурпурные чулки императора и его облачение было отправлено в Константинополь, чтобы удостоверить событие, а сам он был заключен в темницу. Алексей не вызывал такой неприязни, как Мурзуфл, а потому был отправлен на родину маркграфа в Северную Италию.[610]