Битва за Дарданеллы - Владимир Шигин

Очевидец того славного для русского оружия боя писал: «Турки не могли выдержать такого натиску и, не имея места к отступлению, бросались в воду и на лодки; новые толпы заступали их место и имели ту же участь. Высадкою располагали французские офицеры; три раза под защитою канонерских лодок турки выходили на берег и, невзирая на решительность и мужество, в великом беспорядке наконец отступили и отплыли к Анатолийскому берегу. Жители тенедосские и греки других островов, по случаю бывшие тогда в городе, показали в сем случае храбрость и отважность похвальную. Турок, убитых на берегу, сочтено 200 человек, 30 выбросило морем, сверх того потонуло две лодки с людьми. А как при каждом их отступлении поражаемы они были картечью из 4 пушек, то вся потеря их должна простираться до 300 человек. С нашей стороны, по выгодному положению, коим люди были укрыты от картечных выстрелов неприятельской флотилии, потеря состояла только в 5раненых солдатах и 4 греках».

Глядя на спешно уходящие в море переполненные турками лодки, майор Гедеонов вытер платком мокрое от пота лицо:

– Кажется, сегодня урок преподан хороший! Будем надеяться, что его хватит надолго!

В мутной дали едва-едва угадывались расплывчатые белые пятна, то эскадра вице-адмирала Сенявина спешила пересечься с отходящим турецким флотом. Удастся ли настичь противника, или все старания и труды опять пойдут насмарку? Ответа на этот важный вопрос оставалось ждать уже совсем недолго.

* * *

Только 10 мая задул попутный норд-вест. Корабли сразу же прибавили ходу. Штурманы не разгибались над картами:

– Кажется, успеваем! – докладывали они командирам, перепроверив по нескольку раз свои расчеты. Те лишь молча кивали в ответ, неотрывно оглядывая в окуляры зрительных труб мглистый горизонт. Наконец, вдали показался турецкий флот.

– Ура! – разнеслось в какой уже раз над палубами российских кораблей.

Непосвященным, наверное, было бы более чем странно слышать настолько всеобщее проявление восторга при виде неприятеля, но непосвященных на эскадре не было.

– Турки на ветре! – профессионально немногословно констатировали офицеры на наших кораблях. – Аллах сегодня пока явно за них. Теперь следует ждать атаки!

Но Сеид-Али, несмотря на все свои выгоды, явно не был расположен атаковать гяуров.

– Что ж, – пожал плечами Сенявин. – Если Магомет не идет к горе, то гора идет к Магомету! Дадим неприятелю возможность идти к Тенедосу и тем самым отрежем его от пролива. Затем выйдем на ветер и будем уничтожать!

Энергичной лавировкой русские вышли на ветер и начали сближаться. А вскоре после полудня задул и вовсе попутный зюйд-вест. Над «Твердым» подняли сигнал: «Приготовиться к походу по возможности скорее». Не успели исполнить, на фалах флагмана новая россыпь разноцветных флагов: «Построиться в линию баталии». Вот где сказались долгие месяцы сенявинских тренировок! Не прошло и получаса, как вся эскадра в ордере баталии уже мчалась навстречу турецкому флоту. Выстроиться к этому времени толком не успели, но ждать было нельзя, надо спешить в бой! Первым «Селафиил», вслед за ним – «Твердый».

Немного в стороне от главных сил ленил воду старик «Венус», который все же успел к решающей схватки. Капитан-лейтенант Развозов имел от главнокомандующего на сегодня особое поручение: возглавить флотилию мелких судов, атаковать и добивать турок, как только тому представится возможность.

– На траверзе деревня Жуас! – доложил Броневский. – Слева вижу подводные камни!

Развозов молча кивнул и оглянулся. Позади, воздев всевозможные паруса, мчался навстречу бою весь российский Средиземноморской флот.

– А не уйдут они у нас на сей раз! Чем угодно клянусь: не уйдут! – в азарте ударил он кулаком о планширь. – Будет сегодня веселуха с песнями да плясками!

Некоторое время оба флота держались вдалеке друг от друга. Русские были в невыгодном положении под ветром, а турки все никак не могли решиться на атаку. Но вот ближе к полудню от неприятельского флота отделились два судна и на всех парусах устремились к российскому флоту.

– Это что еще такое? – заволновались на кораблях. – Неужто брандеры?

На перехват неизвестных судов был немедленно отряжен «Венус». По сигналу с «Твердого» фрегат вступил под паруса и вскоре уже сошелся с судами на голосовую дистанцию. Оба судна оказались австрийскими купцами, которые воспользовались выходом турецкого флота для того, чтобы покинуть Константинополь. Шкиперы просили Развозова отпустить их в Триест.

– Следуйте к кораблю под вице-адмиральским флагом! – единственное, что посоветовал им Развозов.

Времени на разговоры с австрийскими купцами у него не было. Не было времени на это и у Сенявина, а потому купцы сразу же были отпущены в столь желанный им Триест.

В два часа пополудни, к всеобщей радости, ветер поменялся на зюйд-вест. С «Твердого» ударила пушка: «Продолжить движение».

Участник сражения пишет: «Радость, надежда сразиться с турками была общая на всем флоте; не думали об опасностях предстоящей битвы, боялись только штиля и перемены ветра. В полчаса все корабли были уже под парусами и в ордере баталии. Мы ожидали, что турки, не осмелившись атаковать нас, примут нападение наш,е стоя на якоре; но они тоже снялись, потом их пять кораблей близ крепостей бросили якорь, и снова, обрубив канаты, вступили под паруса, весь флот их направил путь в Дарданеллы».

– Быстрее! Быстрее! – торопил Сеид-Али своих капитанов. – Нам надо успеть добраться до Дарданелл раньше, чем гяуры доберутся до нас!

Но и Сенявин не терял времени даром. Новый сигнал: «Нести всевозможные паруса и атаковать неприятеля». И русские корабли вновь полностью покрылись белыми облаками парусов. Сразу прибавились и пенные буруны у форштевней, но спустя какое-то время снова упали. Ветер, словно издеваясь, то стихал, то снова появлялся. Лишь к шести пополудни задул хороший и устойчивый вест, но турки к тому времени развернули корабли для бегства в пролив.

– Подвела нас погодка, подвела, – сетовал на ветер командир «Твердого» Даниил Малеев. – Теперь уж и день скоро кончается, да и турки непременно будут жаться к своим береговым батареям! – Атаковать станем все одно! – решил Сенявин.

Из воспоминаний участника сражения: «Легкие корабли пошли вперед, но ветер начал стихать, наконец переменился, подул от W и довольно свежий. Турецкая эскадра поспешала на всех парусах войти в Дарданеллы, ветер им в том весьма способствовал. Хотя в узком месте пролива не можно было надеяться чем-нибудь овладеть, но храбрый наш адмирал решился дать им удар при дверях самих крепостей».

День начинал клониться к вечеру. Турки отходили в беспорядке. Один из их линкоров, замешкавшись, поотстал в стороне, и на его перехват немедленно бросился вездесущий «Венус».. Подойдя под корму отставшему линкору, он точно разрядил в него свои пушки.

Тем временем передовые «Ретвизан», «Рафаил» и «Селафиил», вырвавшись вперед уже настигали основные силы турок. И если «Ретвизан» с «Рафаилом» наносили удар по концевым турецким кораблям, то капитан 2-го ранга Рожнов, стоя на шканцах «Селафиила», уверенно держал на 120-пушечный «Мессудие».