Башня ярости. Книга 2. Всходы Ветра - Вера Камша

Сегодня Его Величество имел все основания гордиться: он сделал все, что намечено. Странно, но некоторые не понимают, что работа с бумагами важнее и нужнее громыхания железом. Правда, Александр Тагэре был силен и в первом, и во втором, но зато не владел искусством интриги и проиграл. Времена, когда король был лучшим воином своей страны, безнадежно прошли. Сейчас победы одерживают не на поле боя, а во дворцах, придет время, и Арция станет сильнее Ифраны, а потом и подчинит ее. Конечно, освободиться из-под Паучьей опеки непросто, но он это сделает. А Сезар Мальвани, сам того не желая, поможет.

Если Оргонда разобьет Ифрану, с ней можно будет говорить другим тоном, а если Ифрана проглотит Оргонду, у нее будет несварение. И, опять-таки, этим нужно воспользоваться. Твои самые сильные враги – это твои друзья и покровители. Их неудачи – это ступеньки к успеху, надо только суметь ими воспользоваться. Правда, иногда существует опасность, что союзники потребуют помощи, но сейчас это не грозит. Жоселин понимает, что впутывать Арцию в оргондскую войну нельзя, в стране многие продолжают симпатизировать Тагэре и Мальвани.

Анастазия попробовала отучить народ от привязанности к горбуну, но ее магия сработала не до конца. Александр Тагэре слишком много болтался по стране, а на тех, кто знал его лично, пиесы Перше не действуют. Оказалось, что человеческое упрямство и верность переламывают даже волшбу, да еще эта песня!

Пьер Тартю объявил награду за голову автора зловредных виршей. Было получено немало доносов, но, по словам циалианок, никто из пойманных рифмоплетов не виноват. Даже те, кто спьяну хвастались, что именно они придумали «крапивную песенку».

И ведь стихи-то ерундовые, ни складу, ни ладу, а не забудешь! Пьер сморщился, отгоняя назойливые воспоминания. «Бей Тартю крапивой по унылой харе»... В юности виконт Эмразский ненавидел свое лицо, как он ни старался выглядеть уверенным и спокойным, оно оставалось кислым и настороженным. Проклятый поэт ударил по больному, добраться б до него!

Король задумчиво коснулся подписанных бумаг. Это должно принести плоды, уже приносит – людям свойственно жертвовать малым, чтобы не потерять все. Тут, главное, вовремя остановиться. За год он изрядно укрепил трон, у него есть наследник, а те, кто посадил его на престол, поняли, что он не марионетка.

Элеонора больше не ввяжется ни в один заговор, он не горбун, который прощал, прощал и допрощался. Такая ведьма, как его теща, должна сидеть или в тюрьме, или в монастыре, хотя жаль, что она не умерла. Анастазии зачем-то понадобилось сохранить старой корове жизнь, но из обители она не выйдет. От слепого Аганна вреда немного, хотя был бы шурин здоров, с ним пришлось бы что-то делать. Отчим Рогге... Пока верен, да и куда ему деваться! Матушка за ним всегда присмотрит. Базиль? Проклятый его разберет... Родичи его всерьез не принимали, но для Пьера это ничего не значило. Его самого долго считали пустым местом, даже когда решили сделать на него ставку. Никто не удосужился понять, что на душе у виконта Эмразского, а что, если и Базиль Гризье не столь прост, как кажется? Да, парень выглядит шутом, много пьет, ему на все плевать, но так ли это на самом деле? Граф Мо вернулся из Набота и стал другом графа Вардо, с этим нужно считаться. А привезенные головы – что это было? Глупость? Наглость? Тонкий расчет?

После возвращения от Лося Базиль Гризье силой прорвался к единоутробным братьям, а на свадьбе о них даже не спросил. Он отвечает на письма Норы, но его ответы пусты, зато донесения об ифранских делах написаны очень неплохо, но сколько в них правды? Базиль видел братьев после Гразы, он знает про пиесу, а Нора получает из Авиры советы побольше думать о собственном ребенке, так как оплакивать давно убитых вредно для здоровья. Почему? Родственные чувства не для Гризье? Если так, на шурина можно рассчитывать, а если он затаил зло?

Верить нельзя никому, все играют в свои игры, все продают и предают всех. Он приблизил к себе простолюдина, сделал капитаном своей стражи, но что у того в голове? Что в голове у толстого Клавдия? У Рогге? У Анастазии?

Дворцовый колокол отзвонил два и три четверти. Опять король просидел полторы оры, думая о крапиве и своем предшественнике. Александр не отпускал, несмотря на то, что все портреты прежнего короля были сожжены, обстановка заменена, а дворец Анхеля трижды обходили клирики со своими кропилами и кадильницами. Скоро год, как Пьер перестал видеть глупые сны, а из дворца Анхеля исчезли кошки, но избавиться от горбуна не удавалось, потому что он не был ни призраком, ни портретом.

Герцог Эстре в свое время поразил воображение виконта Эмразского, и с этим нельзя было поделать ничего. Александр погиб (конечно, погиб, иначе бы он отыскался!), но осталась память о давнем унижении и осознание того, что мертвый волк остается волком, а живая кошка – кошкой. Пьер Тартю знал, что его презрительное прозвище связано с тварями, которых он ненавидел, и это было еще одним оскорблением. Так же как и красные, зудящие пятна на руках и шее, которые ни за что не желают сходить. Медикусы в один голос утверждают, что это от переутомления и излишней возбудимости. Надо больше спать и меньше работать, но он не может себе позволить такой роскоши. Если он хоть немного отпустит вожжи, он не удержится...

Колокол отзвонил три. Хватит сидеть, нужно лечь и уснуть. Утром предстоит много важного, он не может себе позволить валяться в постели, даже если хочет. Король должен быть прежде всего королем самого себя. Ты можешь нарушить слово, данное кому угодно, если это нужно тебе и государству, но то, что обещал себе, нужно выполнять.

Его Величество прошел из кабинета в спальню. Торопливо вскочивший слуга помог ему облачиться в алый халат с золотой оторочкой и поясом в виде шнура с кистями, принес таз и кувшин, полил на руки, подал нагретые полотенца и удалился.

Говорят, Тагэре раздевался и одевался сам. Еще бы, горбуну незачем хвастаться своим уродством. Но, Проклятый побери, Пьер Тартю согласился бы и на горб, если б в придачу ему дали лицо Тагэре и его глаза. Серые глаза в обрамлении очень длинных черных ресниц, смотрящие сквозь собеседника, словно его нет и не было... Глаза герцога Эстре на свадьбе Дариоло Кэрна, он никогда их не забудет!

Горбуна обожало и простонародье, и нобили без помощи Перше и Анастазии, он выигрывал сражения, за ним шли в огонь и в воду, за него с готовностью умирали. Наемники из Дарнии защищали Тагэре до конца, как вождя и короля, а не как нанимателя. Лось и Лидда остались верны свергнутому союзнику, даже герцог Мирийский – и тот ввязался в войну... Ну, с ним как раз понятно, он это сделал из-за детей, но Рафаэль ИЗБРАЛ Александра своим сюзереном. Пока живы мириец, Сезар и Марта, покоя не будет. Проклятый, да его не будет, пока в Арции останется хоть кто-то, кому мимоходом улыбнулся герцог Эстре. Говорят, его отец был таким же.

Можно стать королем, утвердиться на троне, уничтожить врагов, отделаться от союзников, сделать страну великой и сильной, но нельзя стать всеобщим любимцем, им нужно родиться. Умом, настойчивостью, хитростью можно получить многое, но не все. И это несправедливо! Несправедливо!

Его жена, самая красивая женщина Арции, родила ему сына, теперь про него никто не скажет, что он слабосильный ублюдок! Он будет править долго и умно. Он не добыча – он охотник, а если предпочитает ставить ловушки, а не бросаться на зверей с копьем, то оттого, что умом можно добиться больше, чем силой. Он назовет сына Анхелем и оставит ему сильную державу, в которой никто не посмеет не то что восстать, но даже помыслить об этом. Теперь ему нужно несколько дочерей, чтобы скрепить выгодные союзы. Наследник же должен быть один, хотя это, в известном смысле, риск. Риск? У Шарля Тагэре было четыре сына, не осталось ни одного, а он у своей матери один, и он жив, здоров, стал королем и уже имеет наследника.