Последняя тайна Храма - Пол Сассман

Лайла и Бен-Рой обменялись смущенными взглядами, дивясь про себя, какое отношение эта информация могла иметь к Дитеру Хоту и меноре. Журналистка перевернула страницу. Вставка наверху также была подчеркнута красным карандашом. Выделенный жирным шрифтом заголовок гласил: «Скелеты Хоэр Гролля». Еще раз недоуменно взглянув друг на друга, Лайла и Арие обратили глаза к тексту.

«На этом месте в мае 1961 г. несколько туристов обнаружили шесть человеческих скелетов, после того как необычайно мощный ливень размыл насыпь под погребением, где они были захоронены. Все захороненные были мужчинами, умершими от огнестрельных выстрелов. По фрагментам одежды удалось установить, что убитые были узниками концлагеря, однако ни их личности, ни причина появления трупов у подножия Хоэр Гролля неизвестны. Ныне шестеро расстрелянных мужчин покоятся на берхтесгаденском кладбище. При прохождении этого места в память о погибших принято возлагать небольшой камень».

Несколько секунд они молча переваривал и прочитанное, затем в один голос воскликнули: «Узники Дахау!»

Кинув книгу Бен-Рою, Лайла схватила свою сумку, вынула блокнот и стала лихорадочно шелестеть его страницами.

– Жан Мишель, – сбивчиво бормотала она, пробегая по своим беглым записям, – говорил, что… нацисты…

Палестинка нашла нужное место и, водя указательным пальцем, начала читать вслух:

– «В конце войны нацисты посылали награбленные сокровища за границу или прятали их в засекреченных пунктах в самой Германии, обычно в заброшенных каменоломнях ».

На мгновение их взгляды снова встретились, и, как от внезапного рева сирены, оба неистово завертелись. Лайла схватила книгу и начала трясущимися от волнения пальцами записывать координаты расположения каменоломни, но, нацарапав пару нелепых закорючек, вырвала лист и стала писать заново. Бен-Рой вскочил на ноги и, носясь по холмику и размахивая левой рукой, быстро заговорил по телефону.

Через пять минут все было готово: он забронировал два места на рейс в 11.15 из аэропорта Бен Гурион в Вену, оттуда – на местную линию до Зальцбурга, ближайшего к Берхтесгадену аэропорта, где уже выписана напрокат машина. Исключая непредвиденные задержки, они во второй половине дня должны быть в Германии.

– Поторопись, – крикнул Бен-Рой, устремляясь вниз с холма. – Следующий рейс только завтра!

– А как же Халифа?

– На хрен он нам нужен? Мы и так все знаем.

Он скрылся за изгибом холма. Лайла повернулась к Шлегелю, который все это время молча и неподвижно созерцал поросшие лесом вершины. Она взяла его за руки и положила книгу обратно на колени.

– Спасибо тебе, Исаак, – прошептала Лайла. – Мы не подведем Ханну. Обещаю.

Поколебавшись некоторое время, она наклонилась и поцеловала его в щеку. Он едва заметно качнул головой и прошептал что-то настолько тихо, что Лайла не смогла расслышать. «Сестричка» – так ей показалось, но она не была уверена. Лайла отпустила руку Шлегеля, встала со скамьи и спешно последовала за Бен-Роем – сначала вниз, к больничному корпусу, и оттуда на улицу. Подбежав к машине, она бросила в придорожный мусорный бак выдранный из блокнота лист, который все это время был зажат у нее в кулаке, и, запрыгнув на сиденье, громко хлопнула дверью. Ави Штейнер, притаившийся напротив, за гаражом, подождал, пока они скроются из вида, перебросился парой реплик со связным по рации и, подъехав к углу улицы, вылез из машины. После этого он достал скомканный листок бумаги из бака.

Иерусалим

Телефон зазвонил, когда Хар-Зион втирал лечебную мазь в плечи и торс, выглядывая в окно своей квартиры. Он потянулся к трубке, и гримаса боли исказила его лицо: сколько ни смазывай тело, кожа все больше стягивается, став особенно тугой за последние несколько месяцев. По мере того как он слушал говорившего в трубку человека, болезненное выражение его лица сменилось напряженным вниманием, перешедшим в радостную улыбку.

– Готовь «сессну», – сказал он наконец. – И скажи нашим приятелям в аэропорту, что надо загрузить буксир. Жди меня через двадцать минут внизу. О да, Ави, я поеду. Я непременно поеду.

Он положил трубку на место и, выдавив на ладонь еще сгусток крема, стал размазывать его по животу, всматриваясь в купола и башни Старого города и едва заметный вдали прямоугольник Западной стены. На долю секунды Хар-Зион предался сладким фантазиям: армия, великая победоносная израильская армия, вся из детей Божьих, маршем проходит мимо стены, торжественно неся менору, а затем поднимается на Храмовую гору, дабы уничтожить арабские святыни. Он быстро очнулся от своих мечтаний и, закрутив крышку на банке, пошел одеваться.

Луксор

– Хорошо, попросите его перезвонить мне. Попросите? Меня как зовут? Халифа. Нет, Ха-лифа! Ха-ли-фа. Конечно, он знает! Что? Да-да, это очень срочно. Простите? А, ну отлично! Спасибо большое!

Халифа бросил трубку на аппарат. Некоторое время он сидел на месте, нахмурив лоб и потирая виски; затем вскочил со стула, выбежал из офиса и помчался по коридору в другую комнату, где схватил с полки атлас и вернулся с ним к себе. Положив атлас на стол, инспектор открыл указатель и стал бегать глазами по столбцам с мелкими буквами; затем резко перелистнул книгу в обратном порядке, уставился на карту и, сверив данные на полях координаты широты и долготы, направил палец на город Зальцбург. Халифа закурил сигарету и продолжил задумчиво разглядывать атлас.

Прошло больше часа с того момента, как он последний раз говорил с Бен-Роем. Халифа терпеливо ждал, пока израильтянин перезвонит, как обещал; но, мучимый любопытством и стремясь узнать, удалось ли выведать что-то новое от брата Шлегель, сам набрал номер израильтянина. Занято. Он подождал пять минут и перезвонил снова. Опять занято. Когда он набрал телефон Бен-Роя в третий раз, механический голос сообщил, что аппарат абонента выключен. У Халифы возникло нехорошее подозрение, и с каждым разом, когда он слышал механическое оповещение о недоступности набираемого номера, оно все усиливалось. Наконец он решил позвонить напрямую в полицейский участок Давида.

Как и при первом опыте общения с израильской полицией, инспектору пришлось преодолевать стену упрямства и непонимания, прежде чем его связали с секретаршей, объяснившей на корявом английском, что следователь Бен-Рой с коллегой находятся на пути в Австрию, а точнее – в Зальцбург. Естественно, она не знала – или не стала говорить, – зачем они туда поехали и когда вернутся. Халифу так и тянуло надавить на нее и заставить связать его с кем-нибудь из вышестоящих. Увы, тогда пришлось бы объяснять, зачем ему так срочно нужен израильский следователь, а сделать он этого, учитывая всю секретность операции с меновой, разумеется, не мог. В итоге Халифе оставалось лишь попросить секретаршу как можно быстрее передать Бен-Рою информацию о его звонке.

– Что он там делает? – бормотал инспектор про себя, глядя в лежащий на столе атлас. – Что, черт возьми?

Дверь раскрылась, и в кабинет просунул голову Мохаммед Сария.