Рука Хаоса - Трейси Хикмэн

– Вот причина, – сказал Блюститель Душ. Его обычно мягкий голос звучал сурово. Он протянул руку, положил ее на стену и толкнул ее.

Часть стены отошла в сторону, мягко и бесшумно повернувшись на центральной оси, и открыла грубо вырезанную лестницу, которая уходила вниз, во мрак.

Книжница и Привратник заговорили разом:

– Сколько же это тут находилось?..

– Кто мог такое сделать…

– Незримые, – ответил мрачно Блюститель Душ. – Эта лестница выходит в туннель, который ведет прямо к их застенкам. Я это знаю, поскольку бывал там.

Двое прочих Кенкари воззрились на Блюстителя с печальным изумлением, потрясенные открытием и испуганные его значением.

– Я понятия не имею насчет того, сколько времени существует этот ход. Я сам отыскал его только несколько циклов назад. Однажды ночью я не мог уснуть и решил поработать, чтобы собраться с мыслями. Я пришел сюда в поздний час, когда тут обычно никого не бывает. Я не застал их тут только случайно. Уголком глаза я заметил некое движение. Я мог бы пройти мимо, списав все на то, что мои глаза еще не привыкли к яркому свету после полутьмы, но движение сопровождалось странным звуком, который привлек мое внимание к этой стене. Я увидел очертания двери, которая тотчас же исчезла. Три ночи я прятался во тьме, ожидая их возвращения. Они не приходили. Наконец, на четвертую ночь они вернулись. Я видел, как они входили, видел, как они ушли. Я ощутил, что Кренка-Анрис разгневана таким святотатством. И под покровом ее гнева я последовал за ними до самого их логова. До застенков Незримых.

– Но почему? – спросила Книжница. – Неужели они осмеливались шпионить за нами?

– Да, я уверен в этом, – с мрачным лицом ответил Блюститель Душ. – Возможно, и кое-что похуже. Те двое, что приходили той ночью, рылись в книгах. Особенно их интересовали сартанские. Они пытались вскрыть хрустальный ларец, но наша магия не дала им этого сделать. И еще было в них нечто странное. – Блюститель Душ понизил голос и посмотрел на стену. – Они говорили на языке, которого я никогда раньше в этом мире не слышал. Я не мог понять, о чем они говорят.

– Но, может, Незримые создали свой собственный тайный язык, – предположил Привратник. – Вроде человеческого воровского жаргона…

– Возможно, – казалось, Блюстителя это не убедило. – Что бы это ни было, это было ужасно. Я почти оцепенел от страха, всего лишь слушая их разговор. Души мертвых трепетали и кричали в ужасе.

– И все же ты пошел за ними, – сказал Привратник, с восхищением глядя на Блюстителя Душ.

– Это был мой долг, – просто ответил Блюститель. – Так приказала Кренка-Анрис. И теперь мы должны снова войти туда. И мы должны пройти по их пути и использовать их мрачные тайны против них самих.

Блюститель встал на пороге и воздел руки. Из похожего на пещеру туннеля потянуло ледяным промозглым ветром, который взметнул многоцветный шелк одежд, раскинул их и поднял, поднял хрупкое тело эльфа. Кенкари уменьшался до тех пор, пока не стал таким же маленьким, как насекомое, которому он подражал.

Изящно взмахнув крыльями, Кенкари впорхнул в проем темного туннеля. Двое его спутников с помощью своей магии тоже поднялись в воздух и полетели вслед за ним. Их одежды ярко светились, освещая им путь, но, когда они достигли нужного им места, сияние угасло, сменившись бархатной чернотой.

Все трое неслышно вступили в застенки Незримых.

Оказавшись внутри, Кенкари приняли свой обычный облик и обрели прежний рост, разве только одежды их остались бархатно-черными, мягче по цвету, чем окружавшая их тьма.

Хранитель Душ остановился, оглянулся на своих спутников. Ему было любопытно – ощущают ли они то же, что и он. Судя по их лицам, да.

– Здесь таится великое зло, – тихо сказал Блюститель Душ. – Раньше на Арианусе я никогда такого не видел.

– И все же, – робко сказала Книжница, – оно кажется древним, словно оно было здесь всегда.

– Оно старше нас, – согласился Привратник. – Старше нашего народа.

– Как же нам с ним бороться? – беспомощно спросила Книжница.

– Как же нам с ним не бороться? – ответил Блюститель.

Он пошел к темному тюремному отсеку, направляясь к пятну света. Незримый, стоявший на ночной страже, только что ушел. Дневная стража принимала пост. Стражник взял кольцо с ключами и приготовился было к обходу камер, чтобы посмотреть, не умер ли кто из заключенных этой ночью.

Из темноты выступила фигура и заступила стражнику путь.

Незримый резко остановился и схватился за меч.

– Какого… – Он испуганно воззрился на выступившую из мрака фигуру и попятился перед идущим на него эльфом в черных одеждах. – Кенкари?

Незримый убрал руку с рукояти меча. Он уже оправился от испуга и потрясения и вспомнил о своих обязанностях.

– У Кенкари здесь нет власти, – резко сказал он, хотя и с надлежащим, по его мнению, почтением к столь могучим магам. – Вы обещали не вмешиваться. Вы должны соблюдать договор. Именем императора прошу вас удалиться.

– Договор, заключенный с его императорским величеством, нарушен, и не нами. Мы уйдем, когда получим то, за чем пришли, – спокойно сказал Блюститель Душ. – Дай нам дорогу.

Незримый выхватил меч, открыл было рот, чтобы позвать на подмогу, но Блюститель поднял руку, и Незримый застыл молча и неподвижно.

– Твоя плоть лишь оболочка, – сказал Кенкари. – И когда-нибудь ты ее покинешь. Ныне говорю я с твоей душой, что живет вечно и должна будет ответить перед предками за то, что свершила в жизни. Если ты не окончательно предался ненависти и черным стремлениям, помоги нам.

Незримого затрясло в муке какой-то внутренней борьбы. Он выронил меч и потянулся за связкой ключей. Безмолвно протянул ее Блюстителю Душ.

– В какой камере человеческая чародейка? Живые глаза Незримого показали на темный и с виду заброшенный коридор.

– Не ходите туда, – сказал он глухим, как эхо в пещере, голосом. – Туда придут они. Они приведут еще одного заключенного.

– Кто – они?

– Не знаю, Блюститель. Они пришли к нам недавно, – они говорят, что они эльфы, как и мы. Но это не так. Мы все это знаем, но не смеем ничего сказать. Чем бы они ни были, они ужасны.

– В какой она камере? Незримый задрожал, захныкал.

– Я… я… не могу…

– Слишком сильный страх. Я не могу говорить с его душой, – пробормотал Блюститель. – Все равно. Мы ее найдем. Что бы ни случилось, твое тело не будет ничего видеть и слышать, покуда мы не уйдем отсюда.

Блюститель Душ опустил руку. Незримый поморгал, словно только что очнулся от короткого сна, сел за стол, достал журнал ночного дежурства и с пристальным интересом стал его изучать.

Взяв ключи, Блюститель с суровым и жестким лицом пошел по темному коридору. Его спутники последовали за ним. Они шли неверным шагом, сердца их быстро колотились. Они дрожали от ледяного страха, пробиравшего их до костей.