За борт! - Клайв Касслер

По-прежнему никакого ответа.

— Зачем вести баржу в море? — вслух удивился Броган.

— Не вижу никаких причин, — ответил Сандекер.

На столе Эммета зазвонил внутренний телефон.

— Срочно вызывают адмирала Сандекера, — сказал Дон Миллер, заместитель Эммета.

Адмирал поднял голову.

— Вызывают вас, адмирал. Если хотите, можете поговорить в приемной.

Сандекер поблагодарил и вышел в приемную, где секретарша Эммета показала ему отдельный телефон на пустом столе.

Он нажал мигающую белую кнопку.

— Говорит адмирал Сандекер.

— Минутку, сэр, — отозвался знакомый голос главного оператора штаб-квартиры НПМА.

— Алло?

— Сандекер слушает. Кто говорит?

— Вы крепкий орешек, адмирал: никак не расколешь. Если бы я не сослался на Дирка Питта, ваша секретарша ни за что меня не соединила бы.

— Кто говорит? — снова спросил Сандекер.

— Меня зовут Сал Касио. Я с Дирком работаю над делом Бугенвилей.

Десять минут спустя, возвращаясь в кабинет Эммета, Сандекер выглядел потрясенным и ошеломленным. Броган сразу почувствовал: что-то неладно.

— В чем дело? — спросил он. — На вас словно напал банши.

— Баржа, — тихо сказал Сандекер. — Бугенвили договорились с Мораном. Они отводят баржу в море, чтобы затопить.

— О чем вы?

— Лорен Смит и Винс Марголин приговорены к смерти, чтобы Алан Моран смог стать президентом. Баржа станет их могилой на глубине в семьдесят сажен.

— Есть признаки преследования? — спросил лоцман, управляя рулем с изяществом дирижера оркестра.

Ли Тонг отошел от открытого окна рубки и опустил бинокль.

— Ничего, кроме необычного черного дыма в двух или трех милях за кормой.

— Вероятно, горит нефть.

— Но он как будто движется за нами.

— Это иллюзия. Река играет в странные игры со зрением. То, что кажется милей, на самом деле четыре. Огни совсем не то, чем должны быть. Когда приближаешься к судну в канале, оно вдруг исчезает. Да, река может одурачить, особенно когда она в игривом настроении.

Ли Тонг снова посмотрел на проток. Он научился пропускать мимо ушей бесконечные рассуждения лоцмана о Миссисипи, но восхищался его искусством и опытом.

Капитан Ким Пуйон давно служит лоцманом в „Морских перевозках Бугенвиль“, но сохранил суеверность азиата. Не отрывая взгляда от протоки и идущей впереди баржи, он искусно управлял четырьмя двигателями мощностью двенадцать тысяч лошадиных сил и четырьмя передними и шестью задними рулями. Внизу на полную мощность работали могучие дизели, толкая баржу со скоростью почти шестнадцать миль в час, натягивая тросы, соединяющие суда.

Они миновали застрявший шведский нефтяной танкер, и Ли Тонг напрягся, когда буксир и баржа миновали отмель.

— Сколько еще до глубокой воды?

— За десять миль отсюда мы вышли с пресной воды на соленую. Еще через пятьдесят минут минуем прибрежные отмели.

— Ищите исследовательское судно. Красный корпус и британский флаг.

— Затопив свое судно, мы захватим английское? — удивился Пуйон.

— Это бывший норвежский торговец, — объяснил Ли Тонг. — Я купил его семь лет назад и переделал в наше исследовательское судно — отличная маскировка, чтобы дурачить таможенников и береговую охрану.

— Будем надеяться, это одурачит тех, кто за нами гонится.

Ли Тонг хмыкнул.

— Почему бы нет? Американцам, которые будут о нас спрашивать, скажут — с лучшим английским акцентом, какой можно купить за деньги, — что мы задержаны и сидим под замком. Но задолго до того, как исследовательское судно придет в Новый Орлеан, вы, я и весь наш экипаж исчезнем.

Пуйон показал:

— Это огни Порт-Идса. Скоро будем на открытой воде.

Ли Тонг кивнул с мрачным удовлетворением.

— Если нас не смогут остановить сейчас, не остановят вообще: будет поздно.

Генерал Меткалф, рискуя своей долгой безупречной карьерой, не обратил внимания на угрозы Морана и объявил боевую тревогу по всем штатам Мексиканского залива. С военно-воздушной базы Эглин и военно-морской базы Хелберт-Филд во Флориде в воздух поднялись истребители и двинулись на запад корабли группы специального назначения, а с авиационной базы Корпус-Кристи в Техасе на восток полетели боевые эскадрильи.

Меткалф и Сандекер переехали в Пентагон, чтобы руководить операцией из командного центра. Машина была приведена в действие, и им оставалось только выслушивать отчеты и смотреть на огромную аэрофотокарту, которую проектор воспроизводил на экране.

Меткалф не мог скрыть свои дурные предчувствия. Он стоял, в тревоге потирая ладони, и смотрел на огоньки на карте, обозначавшие передвижение частей: самолеты сходились в круге, обозначенном красным.

— Сколько до прибытия первого самолета? — спросил Сандекер.

— Десять минут. Самое большее — двенадцать.

— А сухопутные части?

— Самое раннее — через час, — с горечью ответил Меткалф. — Нас застали врасплох. По соседству нет ни одного военного корабля, кроме атомной подводной лодки в шестидесяти милях в заливе.

— А береговая охрана?

— Один вооруженный катер-спасатель у Гранд-Айленда, он может успеть.

Сандекер посмотрел на фотокарту.

— Сомнительно. До него тридцать миль.

Меткалф платком вытер ладони.

— Ситуация выглядит мрачно, — сказал он. — С воздуха мы бессильны, можем только напугать. Мы не можем приказать самолетам напасть на буксир, не рискуя повредить баржу. Они буквально друг на друге.

— Бугенвиль в любом случае сразу затопит баржу.

— Если бы у нас был в этом районе корабль, мы решились бы на абордаж.

— И освободили Смит и Марголина живыми.

Меткалф опустился в кресло.

— Еще можно успеть. Отряд сил специального назначения должен прибыть на вертолетах через несколько минут.

— После того что случилось с агентами ФБР, их может ждать бойня.

— Это наша последняя надежда, — беспомощно сказал Меткалф. — Если они не смогут их спасти, не сможет никто.

Но первым на сцене появился не реактивный истребитель, а четырехмоторный флотский самолет-разведчик, отозванный из метеорологического патруля. Пилот, парень двадцати пяти лет с мальчишеским лицом, похлопал второго пилота по руке и показал вниз и влево.

— Буксир толкает баржу. Должно быть, то самое, из-за чего такой шум.