Обнаженный Бог. Феномен - Питер Гамильтон

— Это чтобы защитить вас от возможного выброса, — пояснил он. — Вот, взгляните-ка во внутреннюю камеру. Увидите весь процесс. Хотя смотреть-то там особо не на что: спектр, который мы используем, заблокирован сенсором.

И верно, изображение было бледным, цвет почти отсутствовал. Все, что они увидели, — это маленький диск. Он выскользнул из электронного модуля и накрыл собою глаз. Мелькнули непонятные пиктограммы.

— Ну, вот и все, — объявил Мэттокс.

Первый адмирал отключил канал, и все заметили, что диск вернулся в электронный модуль. Стекло лаборатории снова стало прозрачным.

Гилмор повернулся к монитору.

— Младший, ты меня слышишь?

Подрагивающее свечение экрана оставалось неизменным. Мэттокс принял сообщение от программных щупов конструкции:

— Функции мозга нарушены, — сказал он. — А синаптические разряды рандомизированы. [Случайны. (Примеч. пер.)]

— А что с сохранностью памяти? — поинтересовался Гилмор.

— Тридцать — тридцать пять процентов. Полный анализ будет проведен после стабилизации.

Ученые улыбнулись друг другу.

— Это хорошо, — сказал Гилмор. — Просто замечательно. Такого процента у нас еще не было.

— Что вы имеете в виду? — спросил Первый адмирал.

— Мыслительные процессы полностью нарушены. Младший утратил способность к размышлениям. Сейчас биотехническая конструкция — просто хранилище фрагментов памяти.

— Впечатляет, — задумалась Мэй Ортлиб. — Ваш следующий шаг?

— Мы пока не уверены, — сказал Гилмор. — Должен признаться: потенциал этого устройства устрашающий. Наша идея — использовать его в качестве угрозы. Тогда души забудут дорогу в наш мир.

— Если они и в самом деле испугаются, — засомневалась Джита Анвар.

— Тогда перед нами встанут новые проблемы, — печально признался Гилмор.

— Постойте, — вступил в разговор Самуэль. — Если вы примените ваше устройство к одержимому, то сотрете и память его хозяина, уничтожите его душу.

— Вполне возможно, — подтвердил Эуру. — Нам известно, что разум хозяина заключен в мозгу одержателя, при этом душа одержателя сохраняет контроль над телом. И доказательством тому — ячейки ноль-тау.

— Значит, антипамять не может действовать избирательно?

— Нет, сэр, она убьет и душу хозяина.

— Может ли данная версия работать в потусторонье? — резко спросил Самуэль.

— Вряд ли, — сказал Мэттокс. — Она пока слаба и неэффективна. Мыслительные процессы Младшего она разрушила, но память до конца так и не стерла. Этот отдел мозга изолирован, и антипамять на него не действует. Если вы мне позволите такую аналогию, это все равно, что уничтожить городские дороги, оставляя в неприкосновенности здания. Связь одержателя с потустороньем весьма слаба, поэтому мы не даем гарантии в том, что настоящая модель туда проникнет. Необходимо разработать более мощную конструкцию.

— Но вы пока не уверены?

— Нет, сэр. Это пока теории и прикидки. Добились ли мы успеха, мы узнаем, лишь применив устройство на практике.

— Загвоздка в том, что в случае успеха антипамять уничтожит все души в потусторонье, — спокойно заметил Эуру.

— Это правда?

— Да, сэр, — ответил Гилмор. — В этом-то и дилемма. Мы не можем проверить это в лабораторных условиях. Антипамять — глобальное оружие.

— Души никогда в это не поверят, — сказала Лалвани. — К тому же, насколько мы наслышаны о потусторонье, они даже не станут прислушиваться к предупреждению.

— Я не могу разрешить использование оружия, уничтожающего миллиарды человеческих жизней, — заявил Первый адмирал. — Необходимо разработать альтернативный вариант.

— Но, адмирал…

— Нет. Мне очень жаль, доктор. Знаю, вы много работали, и я благодарен вам и вашей команде. Я больше, чем кто-нибудь, знаю, как велика угроза одержания. Но даже она не может служить оправданием к применению такого оружия.

— Адмирал! Мы изучили все, что было в нашем распоряжении. Привлекли ученых из всех научных дисциплин. Приняли во внимание все идеи и дикие теории, даже изгнание духов пробовали после того, как священник с Лалонда сказал, что это помогает. Ничто, ничто не выдержало проверки. Так что это — единственное наше достижение.

— Доктор, я не принижаю вашу работу, но разве вы сами не видите? Это совершенно неприемлемо как с моральной, так и с этической стороны. Этого не должно быть. То, что вы предлагаете, — геноцид. Я никогда не одобрю такую чудовищную акцию. И надеюсь, что ни один офицер флота этого не сделает. Ищите другое решение. А этот проект я отменяю.

Штаб Первого адмирала сыграл в своеобразный тотализатор: требовалось угадать, через сколько времени президент Хаакер устроит виртуальную беседу. Победитель угадал — через девяносто семь минут. Уселись друг против друга за овальным столом. Оба придали виртуальным лицам нейтральное выражение, а голосам — спокойную размеренность.

— Самуэль, — начал президент, — вы не можете отменить проект «Антипамять». Это все, что у нас есть.

Сидя в своем офисе, Самуэль Александрович улыбнулся: то, что Хаакер обращался к нему запросто, по имени, означало, что он занял непримиримую позицию.

— Кроме мортонриджского Освобождения, вы хотите сказать? — и живо вообразил себе, как поджались тонкие губы его собеседника.

— Да ведь вы и сами как-то сказали, что Освобождение не является решением проблемы. В отличие от антипамяти.

— Без сомнения. Проблема будет снята окончательно. Послушайте, я не знаю, все ли объяснили вам Мэй и Джита, но ученые считают: антипамять уничтожит все души в потусторонье. Не может быть, чтобы вы серьезно рассматривали этот вариант.

— Самуэль, эти души, о которых вы так волнуетесь, собираются всех нас тут поработить. Ваша позиция меня крайне удивляет. Вы военный человек, вы знаете, что война — это результат всеобщей иррациональности и конфликта интересов. И данный кризис — лучшее тому подтверждение. Души стремятся вернуться, а мы им этого позволить не можем. Если они своего добьются, человеческая раса погибнет.

— Согласен, они разрушат почти все, что мы создали. Но жизнь как таковую уничтожить не смогут. Я даже не думаю, что они одержат нас всех. Эденистов им одержать не удалось, да и вообще процесс одержания сейчас почти остановился.

— Да, благодаря вашему карантину. Это был удачный ход, не отрицаю. Но ведь мы до сих пор не придумали, как вернуть утраченное. А население Конфедерации именно этого и хочет. Они просто настаивают на этом. Процесс, быть может, и замедлился, но не остановился. Вам это известно так же хорошо, как мне. К тому же не вечно нам жить в карантине.

— Вы сами не понимаете, что предлагаете. Ведь там миллиарды душ. Миллиарды.