Свиданий не будет - Фридрих Незнанский

Оказалось, что в современных российских фирменных поездах можно вполне прилично провести почти сутки, на некоторых перегонах даже оказываясь наедине друг с другом в чистом купе с кондиционером…

Казалось, летняя жара не очень способствует поцелуям и объятиям, однако в заветный момент, когда поезд вовсю летел к Москве, а недолгие их спутницы – две тетки средних лет, перевозившие неподъемные баулы (Гордеев ощутил их вес на себе, когда помогал женщинам дотащить их до выхода из вагона), – высадились на маленькой станции, они вновь бросились в объятия друг друга, опьяняясь горячим ароматом собственных тел… Лида, слабея в его умелых руках, шептала: «Ты целуешь… не меня… ты целуешь… пыль дорог…» – а Гордеев, не отвечая, в головокружении и дрожи, все шел и шел от одного заветного места на ее теле к другому…

В число услуг, предоставляемых российским железнодорожным транспортом, пока не входит создание условий для страстных тет-а-тет в четырехместных купе скорых поездов. Неожиданное явление нового пассажира – командированного, которому продали билет на уже занятое место в соседнем вагоне, заставило булавинских изгнанников смириться с превратностями пути и, смиряя нетерпение, ждать Москвы…

Зря говорят, что понедельник – день тяжелый! Утром, выскочив из поезда и схватив на Курском вокзале такси на последние деньги, Гордеев мчал Лиду к себе домой. Садовое кольцо, Кудринская площадь с ветшающей высоткой, новые ворота зоопарка… Вот и знакомый двор, из которого он устремился в неведомое больше недели тому назад.

И что же! Как много произошло за эти десять дней, как много изменилось, сколько трагедий, катастроф, страстей, любви… А он, Гордеев, сделав, казалось, немало, не добился главного…

Не очень радостные размышления господина адвоката, позабывшего даже о том, к чему они с Лидой так нервно, так сладостно и так безысходно устремлялись уже многие часы, эти размышления Юрия Петровича Гордеева были прерваны тем, что он увидел во дворе, когда такси проезжало мимо, – возле соседнего с его, гордеевским, дома стоял автомобиль-фургон с подъемником-клетушкой на крыше, используемый обычно для ремонта троллейбусных линий и оборванных проводов.

А чтобы никаких сомнений не оставалось, на боку фургона было крупно начертано: «Московские электрические сети». Ниже, как это стало принято в наши времена, были помещены номера телефона и факса.

Я уже видела, как «самые близкие» друзья будут пересказывать эту историю один другому.

Д. Дю Морье. Ребекка, XV

Первой мыслью Гордеева было – развернуть такси и уехать отсюда, к чертовой матери, нет, прямо на Большую Дмитровку, в Генпрокуратуру, где незамедлительно пуститься на штурм высоких кабинетов. Рассказать, объяснить происходившее, произошедшее с ним в течение последних двух недель заместителю генерального, самому генеральному прокурору…

Гордеев мог теперь представить себе любую слежку за ним, однако ему все же необходимо было понять, почему тогда их с Лидой не перехватили где-нибудь на дороге. Конечно, путь их в Москву был довольно замысловат, и действительно, вероятно, надежнее караулить птичек у входа в клетку, где у одной из них имеется постоянная прописка (значит, и у квартиры Лиды кто-то пасется, решил он), но при этом так нахально…

Гордеев уже хотел было скомандовать таксисту поворот со двора, но вдруг увидел появившегося из подъезда и идущего ему навстречу добровольного помощника их домоуправительницы Анны Савельевны – доцента-пенсионера Михаила Кондратьевича.

Рядом с ним спокойно вышагивал, подлаживаясь к неторопливому шагу старика, высокий молодой человек со стремянкой.

«ЗИГ-зауэр» всю дорогу был у Гордеева наготове, а сейчас он лежал в боковом отделении портфеля и выхватить его оттуда было делом одной секунды. Правда, нередко как раз одной-то секунды и может не хватить… Надежда на то, что им в первую очередь нужна кассета, а кассета у него в кармане, но то, что она в кармане, еще надо догадаться…

Извинившись и попросив у таксиста минуту, Гордеев вышел из автомобиля – портфель на ремне через плечо – и окликнул общественника.

Тот, увидев господина адвоката, радостно махнул ему рукой, но, естественно, Юрий Петрович, глядя на него, боковым зрением видел парня, который отнесся совершенно безразлично к его появлению.

Они шли навстречу друг другу, и Гордеев был готов к любым неожиданностям, но то, что произошло через несколько мгновений, его потрясло.

Поздоровались с Кондратьевичем, пожав друг другу руки. Гордеев протянул ладонь и парню, хотя на правом плече у него висела стремянка.

– Гордеев Юрий Петрович, – внушительно произнес господин адвокат, одновременно прикидывая, как эта стремянка может заехать ему по лбу.

– Коля, – без церемоний ответил молодой человек.

– Что-то сломалось? – меланхолически спросил Гордеев.

– Да вот уж, не первый день возимся, – ответил за парня Михаил Кондратьевич.

– А что такое? – развивал разговор Гордеев.

– Частные предприниматели, понимаете! Установили на квартире хлебопекарню с печами электрическими… – возмущенно стал рассказывать Михаил Кондратьевич. – Вот проводка и не выдержала…

– А! – «вспомнил» Гордеев. – Это из-за них недели две назад во всем доме свет вырубился и у меня чуть компьютер не полетел?!

– Точно! – кивнул Михаил Кондратьевич. – Но сейчас-то мы нарушителей выявили!

– Да-да, – продолжал «вспоминать» Юрий Петрович. – Это не вы ли тогда обходили все квартиры… где жильцов не было… нас то есть… проверяли… чтобы короткого замыкания не было?..

– Конечно, мы, – кивнул парень. – А разве зря? Сколько одних только продуктов спасли, времени для уборки сохранили…

– Здорово, – согласился Гордеев, хотя мозги его начали идти набекрень. – А кто же за все это платит? Я имею в виду за проводку…

– Пекари эти новоиспеченные и будут платить, – желчно ответил Михаил Кондратьевич. – Сейчас ребята нам выставят счет, а мы – им… Возможно, еще к вашей юридической помощи придется обратиться, Юрий Петрович…

– Это пожалуйста…

Гордеев попытался, ради собственного успокоения и понимания происходящего, еще выяснить, что же это за такая замечательная организация так внимательно и тщательно ликвидирует электрические аварии, однако ему помешал таксист, терпение которого иссякло.

– Командир, – вырос он рядом с господином адвокатом. – Ты что же, хочешь, чтобы я твою девушку в счет оплаты увез? Смотри, таких красивых нельзя оставлять без присмотра!

Спохватившись, Юрий Петрович попрощался с Михаилом Кондратьевичем и электриком, который действительно, как оказалось, был ни при чем, и, расплатившись с таксистом и подхватив Лиду, устремился по месту постоянной прописки.

Да, господин адвокат! Не будет тебе покоя! Не будет тебе страсти, когда нет ни дней, ни часов, ни минут, когда облака в вышине словно белые птицы плывут… Злокозненные лжеэлектрики оказались добропорядочными работягами, однако история кокаиновых пакетиков ему не примерещилась, и, главное, тот, что обнаружил у него Елисей в конфетнице, никуда не девался и теперь был предметом исследований в прокуратуре и соответствующей экспертной лаборатории.