Мятеж - Евгений Малинин

— И тем не менее, — снова покачал головой Ирвинг, — чтобы ученый не «застолбил» за собой перспективную гипотезу!.. Это просто невероятно!

— Я не знаю, как там в научном мире обстоит дело с вопросами приоритета, — включился в разговор Кокошко, — но с точки зрения практикующего врача, и сама гипотеза, и основанный на ней эксперимент глубоко…

Видимо, он хотел сказать «аморальны», но понял, что этот термин в сложившейся ситуации не совсем подходит, и после секундной заминки сказал:

— …извращают само понятие «Человек» в философском, если хотите, плане. Ведь в результате этого эксперимента люди перестали быть людьми! И вообще подобное обращение с человеческим геномом, на мой взгляд, является преступлением!

— Но допускаете ли вы, что в результате этого, пусть, как вы говорите, преступного, эксперимента Орлов и Капп добились поставленной цели?! — спросил Старик, остановившись прямо напротив Виталия Сергеевича. Он явно не хотел дать своим специалистам перейти к спору на общие темы и жонглированию отвлеченными «философскими» понятиями.

— Ну… — протянул Кокошко, — после того, что мы видели на этой планете, и особенно после знакомства с… мальчиком, я думаю, что такой вывод… допустим…

— Я согласен с моим коллегой, — неожиданно произнес Ирвинг, — Орлов и Капп добились успеха в своем эксперименте… Вернее, Капп… поскольку Орлов стал скорее жертвой этого эксперимента…

— Но в таком случае, — прищурив глаз, проговорил нуль-навигатор, — получается, что Высший Совет и в особенности его председатель допустили непростительную ошибку, приказав уничтожить Гвендлану! И дело не только в том, что Землей безвозвратно утеряны научные данные о возможном преобразовании человека как вида, самое главное, что мы, возможно, лишились эффективного способа отражения агрессии!

— Вы верите, что такая агрессия возможна?! — удивленно воскликнул Ирвинг, а Кокошко не менее удивленно и выразительно посмотрел на нуль-навигатора.

— Агрессия, о которой было якобы заявлено более пятисот лет назад!! Мне кажется, ни одно разумное существо не станет предупреждать жертву о своем нападении за пятьсот лет до самого нападения!

Ирвинг скептически улыбнулся и пожал плечами. Однако нуль-навигатор покачал головой и с оттенком горечи произнес:

— Вы рассуждаете, как житель Земли. Для нас действительно весьма необычно такое предупреждение, и не только за пятьсот лет до нападения, а вообще! Мы считаем, что нападать надо без всякого предупреждения. Для нас, как говорили в древности, внезапность — половина победы. Однако не забывайте, что мы «имеем дело с совершенно иной цивилизацией, у которой совершенно другие законы, обычаи, правила поведения. Возможно, для них такое предупреждение в порядке вещей, возможно, они настолько уверены в своем превосходстве, что готовы дать жертве шанс подготовиться к сопротивлению, или у них действует именно такой кодекс чести. А может быть, это очень точный, хорошо рассчитанный психологический ход, нацеленный на создание паники! И потом, если жители Земли на самом деле испугаются и уберутся из Солнечной системы, разве это не сбережет агрессору силы и ресурсы?! А что касается пятисотлетнего срока… ну что ж, за пятьсот лет жертва вполне может забыть о сделанном ей предупреждении…

— Ну-у-у, чтобы лелеять такую надежду, надо совершенно не знать человечество! — воскликнул Кокошко.

— Или знать его очень хорошо… — негромко произнес Вихров, — В конце концов, человечество ведь до сих пор не знает о сделанном ему предупреждении…

В кают-компании долго висело молчание, после чего нуль-навигатор устало произнес:

— Вот еще одна проблема, которую нам предстоит решать… — Он оглядел своих собеседников и добавил: — Оповещать граждан Содружества о грозящей им опасности или продолжать соблюдение секретности во избежание паники и в надежде, что никакого нападения не будет…

— Командир, мне кажется, вы накладываете на нас слишком большую ответственность, — едва слышно пробормотал Ирвинг. — Мы всего лишь подчиненные, как вы решите, как прикажете, так мы и поступим…

Старик как-то странно дернул головой и хрипловато ответил:

— А я в этом вопросе приказывать вам не могу, это не входит в компетенцию командира линкора. Это входит в компетенцию вашей совести… вашего человеческого достоинства…

И тут же, словно недовольный своей последней, получившейся столь высокопарной, фразой, он быстро проговорил:

— Впрочем, подумать об этом у всех нас еще будет возможность, приказа о возвращении к Земле нет, так что пока мы остаемся на орбите Гвендланы.

Он задумчиво посмотрел на Вихрова и неожиданно произнес:

— Ну что ж, я думаю, мы можем на этом закончить наше обсуждение. Тем более что наш… главный герой валится с ног от усталости. Все свободны, если появятся новые соображения, прошу ко мне…

Прошли отпущенные контр-адмиралом Эльсоном сутки, прошли еще одни… и еще одни, на планете было пусто, никаких признаков биологической жизни, никаких модулированных излучений или сложных полевых образований. Наконец контр-адмирал отослал на Землю повторный доклад о выполнении задания в системе двойной звезды Кастор и запросил дальнейших указаний. Ответ, подписанный Председателем Высшего Совета Содружества, пришел через четырнадцать часов. Эскадра и линкор-ноль «Одиссей» отзывались в Солнечную систему. Три поврежденных корабля должны были остаться на орбите Гвендланы в ожидании ремонтного транспорта, на них были оставлены половинные команды.

«Одиссей» уходил к Земле последним. До старта оставалось восемь часов, и на корабле полным ходом шла подготовка к возвращению. Капитан Вихров отдежурил очередную вахту и сразу же отправился в свою каюту. Усталость, навалившаяся на него после посещения Гвендланы и разговора с Отто Каппом, не проходила. Нет, он, конечно, выспался, отдохнул и чувствовал себя в отличной форме — ни один врач не усомнился бы в его физических кондициях, однако в душе он ощущал странную растерянность, неуверенность, словно то ли недоделал что-то чрезвычайно важное, то ли сделал нечто нехорошее… мерзкое. Его все время терзала мысль о том, что он принял участие в уничтожении надежды Земли или… будущего земной цивилизации, человечества!

Но спал он спокойно, без сновидений, просыпался вполне отдохнувшим, готовым к работе.

Вечером накануне старта во время очередной вахты ему пришлось рассчитывать орбиты возврата на линкор автономных артиллерийских батарей, энергопоглотителей, стационарных биолокаторов и контролировать их соблюдение службами линкора. Работа была нервная, суматошная, и Игорь порядком вымотался. Вернувшись в свою каюту, он сразу же улегся в постель и заснул.

На этот раз его сон был зыбок и поверхностен. Он осознавал, что спит, и тем не менее мелькавшие перед его глазами сновидения воспринимались им с крайней отчетливостью, словно происходили на самом деле.

Сначала на край его узкой кровати присел маленький босоногий мальчишка, не имевший имени, потенциальный полный супер четвертого года подготовки. Он долго молчал, со странной недетской улыбкой разглядывая спящего Вихрова, а затем тихо произнес: