Живой проект - Дарья Еремина

Офисы корпорации располагались на всех континентах и практически во всех часовых поясах. Всем сотрудникам Live Project Inc. от руководящих сотрудников и ведущих специалистов до уборщиц и охранников был доступен корпоративный канал. Из него люди в разных уголках мира узнавали о завершении успешных проектов, о назначениях и праздниках, об изменениях во внутрикорпоративных правилах и открытии новых офисов, о трагедиях и победах — обо всем, что так или иначе руководство компании считало нужным сообщить.

Так, в покинутом Михаилом Бруме его сообщение увидели перед обедом, тогда как на Арктике-1 в это время уже был полдник. В Нью-Йорке наступила ночь. В Москве же люди только начинали рабочий день, когда президент компании заставил замереть у экранов тысячи человек, гордо причисляющих себя к Live Project Incorporated. Он говорил тихо, заставляя выкручивать звук на максимум. Приглушенный свет салона самолета накладывал глубокие тени, скрывая глаза. Могло показаться, что человек на экране зачитывает завещание, признаваясь в неизлечимой болезни и уже смирившись с неминуемой смертью. Те, кто знал Михаила лично, периодически слышали в низком голосе рычание обложенного со всех сторон зверя. Но и это впечатление не отвечало бы реальным чувствам президента корпорации, будь он в состоянии проявлять их. Лишь три человека из полумиллиона услышали в его голосе нежность.

— Где бы ты сейчас не находился, известие о гибели Океана-3 уже облетело мир и я знаю, что ты видел, скорбишь и напуган. Я никогда не распространялся, что значит для меня Live Project Incorporated, но настал момент, когда я вынужден открыться, потому что все, что я скажу далее, не будет иметь значения без понимания ценности, какую корпорация представляет для меня. Я принял дело отца в двадцать восемь лет. Сразу после окончания университета и до непосредственной работы с отцом в должности его заместителя я работал на научных станциях, которые, по сути, являются отдельными мирами, компаниями внутри компании, со своими законами, планами и течением времени. На Океане-3 я работал младшим инженером под руководством Гила Гилберта, спокойный и рассудительный нрав которого любит и уважает каждый, кому повезло общаться с ним. На Арктику-1 я прилетел сразу после университета младшим лаборантом, но уже через восемь месяцев дослужился до старшего лаборанта и очень горжусь тем, что заслужил уважение и повышение от такого строгого руководителя как Степан Денисович. На Песок-3 мне позволили оправдать свой диплом — Михаил улыбнулся, — и заняться финансами. Вот тогда я и получил доступ к средствам корпорации! И с тех пор имел возможность сохранять и приумножать наш корпоративный капитал. Это не мой личный капитал, потому что я точно так же как и ты работаю за зарплату, ныне являясь Генеральным директором компании «Живой проект» и президентом Live Project Incorporated. На учредительном собрании я представляю Ларису Сергеевну Королеву — вдову профессора Королева, мою мать. И ты не ослышался: у меня нет ни одной акции компании, которую я считаю своей. В отличие от некоторых сотрудников корпорации, таких как мой секретарь, например, мне даже не причиталось ни одного спец подарка, — Михаил снова улыбнулся. — И если ты недавно работаешь в LPI и считаешь наличие неких спец подарков мифом, хочу тебя обрадовать: это не миф. И техника и машины и квартиры и дома и участки — объективные ценности материального мира — предоставляются сотрудникам корпорации за личные достижения и за выслугу лет. И это искреннее выражение признательности профессора Королева, а теперь и моей, за то, что ты выбрал LPI плацдармом для реализации своих амбиций, приложением своего ума, местом своей работы.

Михаил отпил из кофейной чашечки и закурил.

— Все это так, — продолжил он вскоре, — и я верю, что для тебя мои слова — не пустой звук. Я считаю, что человек, для которого блага, получаемые за свой труд, не являются объективными ценностями, просто не хочет жить. И таких людей, я надеюсь, среди наших коллег нет.

Я принял руководство компанией от отца как величайший дар и ответственность. В последний год действия профессора Высоцкого и его протеже — живого проекта Александра подпортили нам с тобой крови, заставив работать усерднее. Как и ты, я начинаю рабочий день в девять. Пунктуальность свою и своих коллег я считаю одним из главных достоинств личности, потому что именно пунктуальностью проверяется мера ответственности и обязательности человека. Если не запланировано встреч вне офиса, я покидаю его в начале восьмого, потому что в восемь дома меня ждет мой единственный и всегда заботливо приготовленный обед. Готовит его моя экономка Мария. Роботов в моем доме нет. Как ты, вероятно, знаешь, я не женат, хотя считаю отмирание традиции связывать отношения социальными узами губительной тенденцией. Женщина, которой я предлагал стать моей женой, насмехается над тем, что я ассоциирую себя с корпорацией. Она прекрасный человек и у нас схожие ценности, но сбегая в очередной раз между моими назначениями с Океана-3 на Песок-2, она спросила: «Миша, если на равном расстоянии будем тонуть я и твоя станция, а ты будешь знать, что спасти удастся лишь одного, к кому ты поплывешь?» Это был риторический вопрос…  наверно, она поняла это и продолжила: «Мне можешь не отвечать, ответь себе». С тех пор, когда я понимаю, что не имел права ставить человека перед выбором, я дополняю именно так. Позже я смог себе ответить, но она уже ушла, как уходила еще ни единожды.

— Что ты ответил? — спросил Гил. Михаил вскинул взгляд и улыбнулся.

— Я чертовски хороший пловец, Гил. Ты же знаешь.

Смотрящие выступление могли услышать смех главного инженера затонувшей станции, сидящего в двух метрах перед президентом. Тот продолжал:

— И это тоже о том, как я отношусь к компании. Так вот, я живу в десяти минутах от офиса и перед ужином успеваю принять душ и поговорить с мамой. Она сейчас совсем одна. После ужина, примерно до одиннадцати я работаю дома, а потом выделяю час на плавание. В это время разгар рабочего дня на другом полушарии и руководители офисов всегда знают, что с двенадцати до часу застанут меня на месте, если им необходимо связаться со мной. В офисе в это время работает один из ночных секретарей.

У меня нет других причин для гордости, кроме повышения котировок Live Project Inc.

Я скучный человек, многие считают меня упертым и несговорчивым. Однако, прошедшие со дня смерти отца годы доказали акционерам и прочим сомневающимся то, что я способен значительно приумножить капитал и вывести Live Project Inc. на радикально новый уровень. И, несмотря на развернувшийся вокруг корпорации террор, они по-прежнему доверяют мне. Способствует этому доверию не столько факт того, что рано или поздно контрольный пакет перейдет ко мне, и я работаю на себя. Не только то, что я неплохо подготовленный специалист и нахожусь на своем месте. И не только то, что я позволяю себе требовать от подчиненных тех же усилий для достижения успеха, какие прикладываю сам. Они доверяют мне свой капитал потому, что досконально знают: LPI — моя жизнь. И ввиду этого работать она будет по моим правилам, в соответствии с моими принципами, моими жизненными устоями и установками, моим пониманием добра и зла, моей правдой и меркой по моей компетентности и способности к самоотдаче.