Эндимион - Дэн Симмонс

– Похоже, вы стараетесь ничего не упускать. – Де Сойя моргнул. «Им наверняка пришлось задействовать два других „архангела“, иначе подобное расследование растянулось бы на годы. Но с какой стати его затеяли?»

– Совершенно верно, – отозвался Фаррелл.

Де Сойя вздохнул и позволил себе сесть посвободнее.

– Значит, нас обнаружили в системе Свободы и выяснили, что Реттиг мертв…

– Прошу прощения, капитан. – На губах Фаррелла промелькнула едва уловимая усмешка. – Вы упомянули систему Свободы? Насколько мне известно, ваш корабль обнаружили в системе Семидесятой Змееносца. Он тормозил и двигался в направлении Безбрежного Моря.

– Что? – воскликнул де Сойя, садясь прямо. – Я же запрограммировал «Рафаил» на возвращение в случае неприятностей к ближайшему миру Ордена. А таковым является как раз Свобода.

– Возможно, компьютер счел необходимым изменить курс, чтобы оторваться от преследования, – ровным тоном заметил Фаррелл. – Возможно, он принял решение вернуться в исходную точку.

Де Сойя кивнул и пристально поглядел на собеседника, стараясь угадать, что у того на уме. Лицо Фаррелла оставалось бесстрастным.

– Вы сказали «возможно». Разве техники не проверили бортовой журнал? – Молчание Фаррелла можно было принять за что угодно. – И потом, если мы возвращались на Безбрежное Море, то каким образом очутились здесь? Что произошло у Семидесятой Змееносца?

Фаррелл улыбнулся:

– По чистой случайности, капитан, на орбите Безбрежного Моря находился авизо «Михаил». На борту «Михаила» присутствовала капитан Ву…

– Марджет Ву? – перебил де Сойя, забыв о своей мысленной клятве.

– Совершенно верно. – Фаррелл смахнул воображаемую пылинку со своих отутюженных черных брюк. – Учитывая то… гм… напряжение, которое возникло во время вашего пребывания на планете…

– А, вы про епископа Меландриано, которого я отослал в монастырь, чтобы он не путался под ногами? Понимаете, епископ заступался за изменников, которые связались с местными браконьерами и торговали имуществом Ордена…

– Эти события меня нисколько не касаются. – Фаррелл поднял руку, останавливая де Сойю. – Я просто отвечаю на ваш вопрос. Могу я продолжать? – Де Сойя подавил гнев, к которому примешивались печаль по Реттигу и обычная после воскрешения сумятица в мыслях. – Капитан Ву, которая уже успела выслушать жалобы епископа Меландриано и местных чиновников, решила, что разумнее всего будет переправить вас на Пасем.

– Значит, воскрешение прервали во второй раз? – спросил де Сойя.

– Нет. – В голосе Фаррелла не было и намека на раздражение. – Когда было принято решение переправить вас на Пасем, процесс воскрешения еще не успел начаться.

Де Сойя посмотрел на свои руки. Они дрожали. Перед мысленным взором капитана появилась каютка «Рафаила» с четырьмя трупами в реаниматорах. Прыжок к Хеврону, возвращение к Безбрежному Морю, дорога на Пасем… Де Сойя вскинул голову:

– Сколько времени мы были мертвы, святой отец?

– Тридцать два дня.

Де Сойя чуть было не вскочил, но кое-как совладал с собой и произнес, стараясь, чтобы голос звучал ровно:

– Если капитан Ву решила переправить нас на Пасем до того, как началось повторное воскрешение, и если мы так и не успели воскреснуть на орбите Хеврона, на все должно было уйти не более семидесяти двух часов. Допустим, три дня мы провели здесь… Но откуда взялись остальные двадцать шесть?

Фаррелл провел пальцами вдоль аккуратной «стрелки» на брюках.

– Задержка связана с тем, что расследование началось еще на Безбрежном Море. Кроме того, следовало разобраться с жалобами, подобающим образом похоронить стрелка Реттига… и так далее. «Рафаил» вернулся на Пасем вместе с «Михаилом». – Фаррелл неожиданно встал. Де Сойя последовал его примеру. – Капитан, кардинал Лурдзамийский просил передать вам свои поздравления и пожелать скорейшего восстановления сил, да будет на то воля Господня. Завтра утром, в семь часов, в приемной Священной Конгрегации доктрины веры состоится ваша встреча с монсеньером Лукасом Одди и другими членами Конгрегации.

Ошеломленному де Сойе не оставалось ничего другого, как щелкнуть каблуками и почтительно наклонить голову. Он был иезуитом и офицером космофлота, а потому научился не оспаривать приказы.

Отец Фаррелл попрощался и удалился.

Де Сойя несколько минут не мог прийти в себя. Естественно, простого священника, тем паче офицера космофлота, никто и никогда не посвящал в таинства ватиканской политики, но даже провинциалу была известна церковная иерархия Ватикана.

Ниже Папы в этой иерархии располагались администраторы – Римская Курия и так называемые Священные Конгрегации. Де Сойя знал, что Курия представляет собой достаточно громоздкую и весьма сложную структуру, «современную» форму которой придал еще в 1588 году от Рождества Христова Сикст Пятый. В состав Курии входил государственный секретариат, которым управлял кардинал Лурдзамийский, исполнявший обязанности премьер-министра (официальное название его должности – кардинал-секретарь – сбивало с толку непосвященных). Секретариат являлся центральным звеном образования, которое частенько именовали Старой Курией и на которое папы опирались с шестнадцатого века. Имелась также и Новая Курия, объединявшая первоначально шестнадцать подразделений и основанная Вторым Ватиканским собором – в просторечии Вторым Ватиканом, завершившимся в 1965 году нашей эры. На протяжении двухсот шестидесяти лет правления Папы Юлия количество подразделений увеличилось с шестнадцати до тридцати одного.

Однако де Сойю вызывали не в Курию, а в одно из наиболее самостоятельных и влиятельных подразделений, а именно – в Священную Конгрегацию доктрины веры. За минувшие два столетия Конгрегация приобрела – точнее, вернула – громадное влияние. Папа Юлий вновь стал префектом Конгрегации, что и привело к возрождению организации. На протяжении двадцати столетий, предшествовавших избранию Папы Юлия, Конгрегация – известная с 1908 по 1964 год как священная канцелярия – постепенно утрачивала могущество и в конце концов превратилась в едва ли не рудиментарный орган. Однако при Юлии власть священной канцелярии вновь окрепла и распространилась на территорию в пятьсот световых лет и на временной промежуток в три тысячелетия.

Де Сойя вернулся в свою комнату и оперся на кресло. Мысли путались. Он понимал, что до завтрашнего утра ему не позволят повидаться с Грегориусом и Ки. Вполне возможно, он никогда их больше не увидит. Интересно, что все это означает? Капитан попытался мысленно проследить дорожку, которая привела его к подобному исходу, но быстро запутался в хитросплетениях ватиканской политики и церковных интригах (для недавно воскрешенного сознания такая нагрузка была непосильной).

Достоверно де Сойя знал одно: Священная Конгрегация доктрины веры, ранее известная как священная канцелярия, до того на протяжении многих столетий именовалась священной вселенской инквизицией.