Викинг. Бог возмездия - Джайлс Кристиан

В сторону дома ярла Рандвера.

Многие из них задыхались, когда они добежали до заросшего березами противоположного склона холма, на котором, подобный гнезду гигантского орла, стоял дом ярла Рандвера.

– Клянусь задницей Одина, все это железо добавляет десять лет жизни, – сказал Брам, когда Сигурд присоединился к нему на гребне холма. – Я видел, как вода бежит в гору быстрее.

Сигурд нашел бы достойный ответ, если б у него хватило дыхания. Он лишь поднял руку с копьем, чтобы тыльной стороной ладони стереть заливавший глаза пот. Кроме того, Брам сказал так из-за того, что только он и Кетиль Картр не имели бриньи, а Медведь принадлежал к той категории людей, которые обязательно дадут понять, что это их сознательный выбор, и ничего другого.

– Я берег силы, – сказал Сигурд, когда Флоки подошел к нему слева, и у него возникло ощущение, что он будет оставаться рядом до самого конца. – Ты кого-нибудь видел? – спросил он у Брама.

Воздух был пропитан древесным дымом, выходившим из дыры над очагом в соломенной крыше располагавшегося под ними дома.

Медведь покачал головой.

– Похоже, все, кто имеет хоть какое-то значение, спустились к пристани и ждут жениха и невесту.

– Они уже должны были добраться до берега, – сказал Сигурд, вспомнив, как сын Рандвера Амлет изо всех сил греб против течения.

– Да, – вмешался Улаф, который все еще тяжело дышал, и сплюнул на мокрую от дождя траву. – И если мы хотим все сделать, как ты задумал, нам следует поспешить. Они вернутся, чтобы намочить свои бороды в меду Рандвера, – сказал он, кивком показав на тропинку, ведущую от южной стороны дома к вершине холма над морем.

– Флоки и Вальгерда, со мной. И ты, Аслак, – сказал Сигурд, поручив Улафу остаться и ждать сигнала.

Пригнувшись к земле, они вчетвером стали спускаться по склону между валунами и пнями огромных деревьев, направляясь к западной стороне длинного дома.

Сигурд выглянул из-за угла. Все было спокойно. Его спутники двинулись за ним, так сильно прижимаясь к стене, что их плащи временами цеплялись за дерево, и Сигурд ощущал запах смолы.

Он остановился у южного угла, выглянул и мысленно выругался. Там, по обе стороны от входа, стояли два вооруженных копьями воина.

Сигурд повернулся к Флоки и жестом показал, чтобы тот обошел дом и ждал сигнала. Флоки кивнул и побежал обратно вдоль стены, наклонившись вперед, точно волк, взявший след. Сигурд посмотрел в сторону тропы, ведущей к вершине холма, и затаил дыхание, чтобы не пропустить голоса или шум приближающихся шагов. Он знал, что рискует и люди Рандвера могут появиться в любой момент. Если они увидят его воинов, то могут вернуться к кораблям и увести с собой Руну. Вот почему он так хотел устроить Рандверу ловушку, отплатив ярлу той же монетой.

Когда Сигурд решил, что Флоки уже занял свое место с противоположной стороны – увидеть его сын ярла не мог, – он сделал четыре глубоких вдоха и побежал.

Воин повернулся, и его глаза широко раскрылись от удивления, когда копье Сигурда вошло ему в живот и появилось со стороны спины. Копье Вальгерды перебило его горло прежде, чем он успел закричать. Сигурд увидел, что Флоки проделал все гораздо чище, пробив коротким топором череп второго воина. Тот мгновенно рухнул на землю. Затем они оказались внутри и немного подождали, когда глаза привыкнут к царящему там сумраку. Дюжина рабов застыла на месте с кувшинами в руках, словно их обратил в камень могучий сейд.

– Держите рот на замке, и вы не умрете, – сказал им Сигурд, а Вальгерда отвела рабов к задней части зала, которую отделяла толстая занавеска из шерсти, раньше служившая парусом.

Сигурд повернулся к Аслаку и попросил его привести остальных.

– И посмотри, что можно сделать с беспорядком, который мы учинили у входа, – добавил он, потому что они с Вальгердой не слишком чисто поработали копьями, и на залитой дождем земле осталась кровь.

Вальгерда и Флоки раскашлялись, а Сигурд пытался сглотнуть застрявший во рту ком, одновременно оглядывая медовый зал их врага. Стены покрывали шкуры и кожи, на скамьях, стоявших у стен, лежали меха.

– Боги, здесь дымно, как в пещере дракона, – пробормотал Флоки, помахивая щитом, чтобы разогнать дым.

– Зал моего отца был больше. И потолок выше, – сказал Сигурд, подходя к трону ярла Рандвера. «Как странно, – подумал он, – Руна живет в этом темном доме, под крышей из старой соломы…» – От Рандвера я ожидал другого.

Да, честолюбие ярла должно было заставить его желать зала побольше. Вот почему он так хотел завладеть «Дубовым шлемом».

– И все же, в целом, он щедрый ярл, – сказал Флоки, с вожделением глядя на три длинных стола, уставленных деревянными тарелками и блюдами с пищей, над которой поднимался пар. – После драки это будет особенно вкусно, – с ухмылкой добавил он.

Сигурд не стал соглашаться относительно щедрости Рандвера, но Флоки был прав, неохотно признал он, глядя на огромную запеченную свинью, от которой исходил восхитительный запах, – она висела над центральным очагом, жир уже начал капать, и периодически раздавалось шипение, словно там прятались змеи из страшной сказки для детей.

«Теперь, когда рядом не будет раба, мясо подгорит с одной стороны», – подумал Сигурд, делая шаг вперед и усаживаясь в стоявшее на помосте кресло ярла, на полпути к восточной стене, которая выгибалась наружу так, что середина была шире краев. Он задул лампу, висевшую рядом, и прислонил щит слева от кресла, чтобы иметь возможность быстро его подхватить.

– Ему не понравится, – сказала Вальгерда, чьи глаза поблескивали из-под низко сидящего шлема.

«И это мягко сказано», – подумал Сигурд, укладывая копье поперек колен и стараясь выглядеть уверенно и спокойно, что совсем не так просто, когда ты занимаешь почетное место в зале ярла, устроившего набег, в котором погибла твоя мать.

– Как хорошо, что эта задница бешеного барсука приготовила для нас пир, – сказал Улаф, входя в зал. Закаленный воин не закашлялся, как более молодые люди. – Все проходят назад, – начал отдавать он приказы, указывая концом копья в заднюю часть зала, где с потолочных балок свисал старый парус. Потом подошел к Сигурду, и все остальные обтекали его с двух сторон, как вода крупный валун в реке. – Ты уверен, парень? – тихо спросил он.

Сигурд кивнул.

– Пусть не шумят, дядя, – сказал он. Улаф кивнул в ответ, поднял щит и присоединился к остальным.

Сигурд знал, что сильно рискует, сидя здесь, так же далеко от занавеси, как от двери. Воины Рандвера могут броситься на него и проткнуть копьями прежде, чем Улаф и его отряд успеют прийти к нему на помощь. Это было безрассудно, даже глупо. Но также дерзко и смело и вызовет улыбку скальда, когда он будет рассказывать о том, что здесь произошло, – и Сигурд не смог удержаться от искушения.

А пока он ждал, вроде бы совсем один в зале вражеского ярла, потрескивало дерево в очаге, и пламя пульсировало оранжевыми и золотыми вспышками всякий раз, когда со свиньи падала капля жира. Мерцали масляные лампы, посылая змеевидные полосы сажи к низкому потолку, где стоял дым, густой, точно морской туман. На столе стояли блюда, над которыми поднимался пар, и от пропитавших все вокруг ароматов рот Сигурда наполнялся слюной.