Соната для грешника - Джулия Тард

Оставляя его заведение, я ощущал себя полностью обессиленным. Казалось, что всего за одно мгновение из меня выкачали совершенно все соки. Бернард Крамс был прав, то что родители использовали любые возможности для того чтобы выжить было далеко не той новостью которая бы могла повергнуть меня в шок. Но почему-то именно сейчас, именно в отношении Мадлен, она показалась мне чем-то противоестественным.

Тяжело осознавать, что эту девочку продали те единственные, ради которых, она была готова терпеть жизнь бок о бок с серийным убийцей. Знают ли они где их дочь сейчас? Важно ли то, что она всё ещё жива?

Сев в коляску, я приказал отвезти меня в Холланд-парк. Возвращаться домой не хотелось, не хотелось снова встречаться с Кэролайн и случать её бесконечное причитание по поводу моих постоянных отлучек, но сейчас во мне что-то сломалось, заставляя понять, что пора бы уже расставить всё по своим местам. Я устал от постоянных метаний между женой и любовницей, устал от сомнений о том, как стоит поступить с Мадлен. Сейчас мне хотелось определённости и постоянства.

Адлэй был прав, говоря, что перед принятием окончательного решения я должен узнать все нюансы нашей с Мадлен встречи. И я на самом деле не предполагал, что полученная информация сможет так сильно ударить меня по живому. Трясясь в коляске по мощеной дороге, я снова и снова вспоминал лицо своего отца. Густая щетина, заплывшие глаза, опухшая физиономия и постоянная вонь от перегара. Сколько же всевозможного дерьма мне пришлось вынести, сколько боли, муки и унижений. Розги, кулаки, ремень. Удушье, ушибы, вывихи и переломы.

«Волшебная» жизнь в отчем доме научила меня ненавидеть всех. Подозревать всех и никому не верить. Потому что никто не приходил к нам с матерью на помощь. Никто не путался избавить нас от этого мерзкого ублюдка. Никто…

Именно тогда я и понял, что нужно быть сильным. Ненависть – это сила. Она заставляет тебя идти вперёд. Заставляет подниматься. Не обращать внимания на боль и страдания. Моя ненависть сделала из меня того, кого уже никому невозможно сломить. Превратила из слабого, беспомощного щенка в сильного и кровожадного волка. Но даже сейчас, смотря на себя со стороны, я совершенно не мог понять, что же это? Благословение или проклятье…?

Экипаж остановился, а я так и остался сидеть в нём, смотря через окно на свой особняк. Сейчас мне как никогда нужно было понять, а стоит ли игра свеч? Стоит ли сейчас отказываться от уже привычной жизни ради той, в которую придётся окунуться с головой, даже не ведая того, какие опасности она может таить?

– Сер? – открыл передо мной дверь Огест. – Что-то не так?

– Нет. Всё нормально, – встал на ступеньку, опускаясь на сырую землю. Серое небо, серая погода, серое настроение. – Распорядись заменить лошадей и как следует, пообедай. У тебя на всё про всё полчаса, после того как я выйду мы сразу же направимся в имение.

– Как прикажите.

Кэролайн как всегда была в гостиной, только на этот раз меня ждал небольшой сюрприз в виде её матери и трёх подруг. Чай, пирог и бесконечная болтовня про моду, шляпки и прочую ерунду.

– Добрый день милые дамы, – улыбнулся, подходя к мисс Холл поцеловав в руку.

– С возвращением дорогой, – взглянула на меня супруга. – Распорядиться, чтобы тебе накрыли на стол?

– Ненужно, – поцеловал её в щеку, – я уже уезжаю.

– Уже? Но ты ведь всего три дня как приехал?

– Кэрри, мы ведь с тобой уже это обсуждали. Так что давай не сейчас, – шепнул ей, оставляя комнату вместе с её четырьмя парами любопытных ушей.

– Ты позоришь меня Виктор! – поспешила за мной, закрывая дверь рабочего кабинета. – Каждый раз, когда наш дом посещают гости, я вынуждена принимать их одна! – голосила Кэролайн пока я доставал чемодан, скидывая в него свои вещи. – И теперь ты в очередной раз оставляешь наш дом для того чтобы проводить практически половину недели непонятно где! Больше не спишь со мной и даже не пытаешься скрыть того, что теперь я уже не привлекаю тебя как женщина! Ты завел себе любовницу, я ведь права Виктор? Это к ней ты постоянно ездишь, верно?

– Нет, – повернулся к ней, затягивая ремни. – Она не просто любовница и не просто содержанка. Я живу с ней Кэролайн, и я её люблю, – видя, как резко Кэрри переменилась, словно каждое сказанное мной слово било её ничуть не слабее пощёчины, я не мог испытать ни капли жалости. – Так что можешь и дальше истерить, устраивать скандалы, но это всё равно ничего не изменит.

– За что ты так…? Я ведь столько лет любила тебя, Виктор… – подошла ко мне, хватаясь за сюртук, словно на спасительный круг. – А теперь ты хочешь бросить меня как изжившую себя лошадь…? Ты подлец! – наградила меня пощечиной. – Безжалостная скотина! – попыталась снова меня ударить, но на этот раз её рука зависла в воздухе в нескольких сантиметрах от моего лица. – Отпусти!

– Хватит изображать из себя жертву, – выпустил её, смотря на то, как болезненно она морщится, потирая запястье. – Думаешь, я не знаю, скольких любовников ты уже сменила?

– Я…!

– Помолчи! – закрыл ей рот, прекращая весь этот бред. – Сколько раз ты уже была беременна не от меня? Я бесплоден Кэрри! Или ты думаешь, что я этого не знаю? Так что хватит дорогая, – твёрдо отрезал. – Хватит. Я уезжаю, а ты выбираешь, что для тебя лучше: остаться здесь и изображать из себя миссис Олдридж и хозяйку поместья Холланд-парка. Или же собрать вещи и уехать в поместье родителей. Так что решай как можно вдумчивей.

Не обращая внимания на её слёзы, я оставил поместье. Какое странное чувство, ещё вчера ты был готов отправить свою любовницу в пансион и вернуться к жене, а сегодня делаешь всё с точностью наоборот. Из-за нескончаемого осеннего дождя, ехать пришлось гораздо дольше обычного. Много воды и много грязи. Коляска то и дело грузла в чёрной жиже не позволяя ехать дальше, а дождь лил всё сильнее и сильней. Казалось ещё немного и начнётся самая настоящая гроза. Безжалостная и беспощадная.

– Ехать дальше невозможно! – соскочил Огест, смотря в окно экипажа. – Колёса погрузли в грязи, так что без помощи нам тут не справиться!

– Хорошо, – согласился, открывая дверь экипажа. – Оставайся с лошадьми, а я схожу за помощью.

– Сер? – непонимающе взглянул на меня мужчина, не веря собственным ушам. – Возможно, для вас будет лучше подождать моего возвращения в повозке?

– Отдохни и согрейся, – предоставил ему сидение своего экипажа, – а мне нужно пройтись.

Не обращая на его слова никакого внимания, я пошагал напрямик, пробираясь через бесконечные ветвистые кусты и деревья. Сейчас мне хотелось движения. Хотелось идти, хотелось чувствовать у себя на коже капли дождя и холод ветра. Хотелось видеть, как изо рта идёт пар, как быстро меняется пейзаж и как всю эту картину наполняют звуки грозы. Шум деревьев, свист ветра, удары капель и бесконечный хаос ливня. Гром рвал небеса, молния пронзала посеревшее небо, а я всё шел и шел, утопая сапогами в липком болоте.

Казалось, что на мне не осталось ни одной сухой нитки. Вода стекала по полосам, падала на лицо, застилая глаза, но мне было хорошо. Сам не знаю, почему в этот самый момент хотелось смеяться словно сумасшедшему. Хотелось кричать, сжимая кулаки. Кричать так сильно, чтобы всё вокруг заполнилось моим охрипшим голосом. Чёрт, какое же удивительное ощущение свободы! Свободы и счастья!