Молот Эдема - Кен Фоллетт

Джуди погрустнела:

– Значит, не осталось никаких документов, по которым мы могли бы узнать, где она сейчас.

– Может быть, в самом альбоме найдется что-нибудь полезное.

«Пластинки от Вика» оказался крошечной лавкой, где все полки были забиты старыми пластинками. Несколько традиционных подставок в центре терялись среди картонных коробок и ящиков из-под фруктов, которые тянулись высокими пирамидами к самому потолку. Пахло здесь, как в пыльной старой библиотеке. Внутри торчал один покупатель – весь в татуировке мужчина в кожаных шортах разглядывал один из первых альбомов Дэвида Боуи. В задней части лавки у кассы стоял невысокий худой человек в плотно облегающих голубых джинсах и пятнистой футболке. Он пил кофе из кружки с надписью: «Давайте легализуем это!»

Раджа представился.

– Вы, наверное, Вик, я разговаривал с вами по телефону несколько минут назад.

Вик озадаченно посмотрел на него.

– Наконец-то ко мне прибыло ФБР, – заявил он. – И кто же – два азиата! Куда мы катимся?

– Я представитель этнической группы, а она женщина, – пояснил Раджа. – В каждом отделе ФБР по правилам должно быть по одному такому агенту. Все остальные – белые, мужчины, с короткими стрижками.

– Ну ладно, – смущенно проворчал Вик, который не понял, шутит Раджа или нет.

– Как насчет пластинки? – нетерпеливо спросила Джуди.

– Вот она.

Вик повернулся, и Джуди увидела, что за кассой стоит проигрыватель. Вик включил его, и тут же зазвучал пронзительный перезвон гитары в качестве вступления к на удивление медленной джазовой мелодии, в сопровождении рояля и изощренного барабанного боя. Затем они услышали женский голос:

Я таю,

Почувствуй, как я таю,

Становлюсь водой,

Становлюсь мягче…

– По-моему, это наполнено огромным значением, – заявил Вик.

Джуди считала, что это чушь собачья, но ей было все равно. Она сразу поняла, что слышит голос, который звучал на пленке Джона Правдолюба. Моложе, яснее, мягче, но с теми же узнаваемыми влекущими нотками.

– У вас конверт от пластинки есть? – спросила она у Вика.

– Есть, конечно. – Он протянул ей конверт.

Углы обтрепались, прозрачная пленка местами облезла. Обложку украшало переплетение разноцветных линий, от которых у Джуди тут же заболели глаза. Среди линий пряталось название пластинки: «Дождь из свежих маргариток». Джуди перевернула конверт. Оборотная сторона была захватана руками, а в верхнем правом углу красовался круг от чашки с кофе.

Текст, рассказывающий о содержании пластинки, начинался следующими словами: «Музыка открывает двери в параллельные миры…»

Дальше Джуди читать не стала. В самом низу она увидела пять портретов – четверо мужчин и женщина – и имена:

Дейв Роландс, рояль

Ян Керри, гитара

Росс Мюллер, бас

Джерри Джонс, барабаны

Стелла Хиггинс, декламация.

Джуди нахмурилась.

– Стелла Хиггинс, – возбужденно проговорила она. – Мне кажется, я уже слышала это имя.

Он была уверена, что слышала, только не могла вспомнить где. Может быть, ей так только кажется? Она принялась разглядывать маленькую черно-белую фотографию – девушка лет двадцати, чувственное улыбающееся лицо, обрамленное вьющимися волосами, большой рот, о котором ей говорил Саймон Спэрроу.

– А она была красавицей, – пробормотала Джуди.

Она поискала на этом лице признаки безумия, которое могло заставить человека угрожать миру землетрясением, но ничего такого не обнаружила. Джуди видела лишь молодую женщину, полную надежд и жизненной энергии.

Что же пошло не так в ее жизни?

– Я здесь продаю пластинки, а не даю их напрокат, – мрачно проворчал Вик.

Джуди не собиралась вступать с ним в пререкания.

– Сколько?

– Пятьдесят.

– Хорошо.

Он остановил проигрыватель, взял пластинку и убрал ее в конверт. Джуди заплатила и сказала:

– Спасибо, Вик. Мы признательны вам за помощь.

Когда они ехали назад в машине Раджи, она проговорила:

– Стелла Хиггинс. Где я видела это имя?

– Я его никогда не слышал, – покачав головой, ответил Раджа.

Они вышли из машины, и Джуди отдала ему альбом.

– Нужно переснять фотографию и отправить во все полицейские участки, – сказала она. – Отдай пластинку Саймону Спэрроу. Может быть, ему в голову придет какая-нибудь разумная идея.

Они вошли внутрь огромного танцевального зала, в котором было полно народу. В углу, где сидели руководители операции, поставили еще один стол. Джуди не сомневалась, что среди тех, кто столпился вокруг него, наверняка появилось еще несколько высокопоставленных лиц из вашингтонского штаба ФБР плюс из отделов по борьбе с чрезвычайными ситуациями города, штата и страны.

Она подошла к столу, за которым работала команда следователей. Большинство из них разговаривали по телефонам, проверяя те или иные идеи.

– Ты чем занимаешься? – спросила Джуди у Карла Теобальда.

– Пытаюсь выяснить, кто видел желто-коричневую «плимут-барракуду».

– Тут для тебя кое-что поинтереснее. У нас на диске есть телефонная книга с калифорнийскими номерами. Поищи имя Стелла Хиггинс.

– А если я ее найду?

– Позвони и послушай, как звучит ее голос – так же, как на пленке Джона Правдолюба, или нет.

Сама Джуди уселась за компьютер и включила поисковую программу регистрации судимостей. Она нашла в файлах какую-то Стеллу Хиггинс. Ее оштрафовали за хранение марихуаны и дали условный срок за нападение на полицейского во время демонстрации. Судя по дате рождения, это была та самая Стелла Хиггинс, и проживала она на Хайт-стрит. В базе данных не оказалось фотографии, но Джуди решила, что обнаружила то, что искала.

Сведения относились к 1968 году, и с тех пор – ничего.

Иными словами, то же самое, что и у Рикки Грейнджера, который выпал из поля зрения полиции в начале семидесятых. Джуди перепечатала данные и повесила их на доске «Подозреваемые». Она отправила агента проверить адрес на Хайт-стрит, хотя не сомневалась, что через тридцать лет вряд ли они найдут там Стеллу Хиггинс.

Неожиданно она почувствовала, что кто-то положил руку ей на плечо. Она обернулась и увидела Бо. В его глазах застыла тревога.

– Детка, что с твоим лицом?

Бо осторожно прикоснулся пальцами к повязке.

– Я вела себя не слишком осторожно, – ответила Джуди.

– Сегодня я работаю, но все равно заехал посмотреть, как у тебя идут дела, – сказал он и поцеловал ее в лоб.