Брестский мир. Ловушка Ленина для кайзеровской Германии - Ярослав Бутаков

Странно было бы ожидать от Пилсудского, чтобы он руководствовался российскими интересами, пусть даже интересами одной из сторон российской Гражданской войны. С ними его интересы могли лишь временно совпадать. Тогда Пилсудский решил, что выгоды Польши ближе к выгодам красных, чем белых. Его действия можно оценивать лишь с точки зрения польских национальных интересов. В Польше Пилсудский до сих пор считается национальным героем. Во всём ли справедлива ли такая оценка?

Коль скоро Пилсудский ставил своей целью создание Польши «от моря до моря», то он не избежал бы войны ни с какой Россией — ни с большевистской, ни с антибольшевистской. Поэтому оправдан с его стороны был путь наименьшего сопротивления — лучше приобрести переговорами, чем войной. Победившие белые не стали бы обсуждать с Пилсудским вопрос о государственной принадлежности Литвы, Белоруссии и Правобережной Украины. А перед большевиками, как показывал опыт брестских переговоров, можно было ставить такие вопросы. Вот Пилсудский ставил, причём не однажды, и в итого решил.

Для достижения поставленной цели действия Пилсудского в 1919–1920 гг. были единственно правильными. Но эта цель… явно превышала возможности Польши на перспективу. Польшу, возродившуюся после Первой мировой войны, в 1939 г. сгубило вовсе не соседство с государством большевиков. А только то, что Пилсудский сумел в значительной мере выполнить свои захватнические цели. Польша в своих этнографических границах, не зарящаяся на украинские и белорусские земли, имела абсолютно все шансы иметь добрым соседом любую Россию — Советскую или антисоветскую. Но это-то как раз поляки в обозримом будущем вряд ли признают…

Перерыв в военных действиях оказался недолгим. В декабре 1919 г. переговоры прервались по инициативе польской стороны. На это решение повлияли два фактора: 1) предупреждение Франции, что она будет вооружать лишь воюющую польскую армию; 2) низкая оценка польскими военными боеспособности РККА, уверенность их в том, что войной они вернее добьются своего, чем переговорами. Уже в январе 1920 г. польская армия возобновила наступление в Белоруссии. Однако до весны 1920 г. военные действия между Польшей и советской Россией всё ещё носили ограниченный характер. Процесс строительства вооружённых сил Польши ещё не завершился, а главные силы Красной Армии были заняты на других фронтах. События до апреля 1920 г. обычно рассматривают лишь как прелюдию к масштабной русско-польской войне.

Решающий этап русско-польской войны, продолжавшийся с конца апреля до конца октября 1920 г., в известном смысле приближался к «нормальной» войне, если таковой считать Первую мировую. Плотность войск, насыщенность фронта огневыми средствами боя не достигали уровня русско-германского фронта Первой мировой, но превышали таковые на большинстве театров российской Гражданской войны. Сражались между собой две национальные регулярные армии.

К весне 1920 г. Красная Армия стала по факту единственной подлинно всероссийской государственной армией. Армия Колчака в Сибири была уничтожена, сам Колчак взят в плен и расстрелян. Только за Байкалом ещё продолжалось сопротивление, опиравшееся на иноземную (главным образом японскую) помощь и не способное преследовать цели общегосударственного размаха. Остатки армии Деникина, командование над которыми принял Врангель, окопались в Крыму. Шансов на победу в общероссийском масштабе они не имели, и их сопротивление лишь затягивало Гражданскую войну, разоряя и истощая Россию. Белое движение окончательно проиграло. Главным фронтом для Красной Армии становился теперь внешний, польский.

В руководстве партии большевиков, как обычно, боролись две тенденции. Разгром Белых армий позволял перейти к мирному строительству социалистической России, чем Ленин собирался заняться ещё весной 1918 г. Эта политика нашла выражение в заключении мирных договоров Советской России с соседними государствами, которые могли служить плацдармом антисоветских сил. Ещё в феврале 1920 г. РСФСР подписала договор о мире и границе с Эстонией, признав её независимость. Мирные переговоры начались с Финляндией и Латвией (в течение 1920 г. с ними также были подписаны аналогичные договоры).

Но Советская Россия не отказывалась от своих державных прав и восстанавливала их там, где было возможно. Так, в конце апреля 1920 г. была установлена советская власть в Азербайджане. В августе 1920 г. советские войска вошли на территорию Бухарского эмирата, завершив покорение Средней Азии, начатое царской Россией. В ноябре 1920 г. Советская Россия взяла под защиту от турок Армению. Конечно, это и там сопровождалось свержением националистов.

Расширение сферы советской власти в Закавказье и Средней Азии не было частью стратегии мировой революции, хотя там Красная Армия приближалась к границам традиционной сферы влияния Англии. Но даже Энзелийская операция в Северном Иране (май 1920 г.), закончившаяся провозглашением Гилянской Советской республики (1920–1921 гг.), была лишь восстановлением присутствия Российской империи в этом регионе, который ещё по секретному договору с Англией 1907 г. признавался сферой влияния России.

Что касается Полыни, то ещё 22 декабря 1919 г. нотой наркома иностранных дел Чичерина РСФСР предложила правительству Полыни «немедленно начать переговоры, имеющие целью заключение прочного и длительного мира между обеими странами»[304]. Это предложение нельзя рассматривать в отрыве от неоднократно повторявшихся в течение 1919–1920 гг. предложений РСФСР странам Антанты, как вместе, так и порознь, заключить всеобъемлющее соглашение о мире и экономическом сотрудничестве. Советская дипломатия в отношениях с Полыней, как и при заключении договоров с другими соседними странами, посягавшими на русские земли, начиная с Брестского мира, допускала принцип «территории в обмен на мир». Ленин, зная о «линии Керзона», лично дал указание Чичерину обещать Польше более крупные территориальные приобретения[305].

О размере тех уступок, которыми Ленин зимой 1919/20 г. рассчитывал купить мир с Польшей, может дать представление его реплика спустя год по поводу заключения мира с Польшей, по которому к Польше отходили Западная Белоруссия и Западная Украина: «Мы в 1920 году предложили польским помещикам и буржуазии мир на условиях более выгодных, чем они имеют сейчас»[306]. Вполне возможно, что тогда большевики были готовы окончательно примириться с Польшей на условиях «кто чем владеет, то у него и остаётся». А у поляков это была вся Белоруссия к западу от Днепра и Западной Двины, Волынь и Подолия. Если так, то Пилсудский, безусловно, совершил ошибку с точки зрения империалистических интересов Польши, решив в начале 1920 г. продолжать войну.

Государственническая, прагматическая сторона натуры Ленина в это время ратовала за скорейший мир с буржуазно-помещичьей Польшей. И лишь под влиянием сильного внешнего толчка он мог склониться на сторону перманентного революционера Троцкого. Такой толчок был дан самими поляками. В конце апреля 1920 г. они перешли в наступление с решительными целями на Украине.