Вкус убийства - Анна Малышева

– Короче, Таня не замечала, что у мужа возникли проблемы?

– Точно. То есть замечала, наверное, но не решалась спросить. А сам бы он не сказал.

В следующий раз Слава встретился с братом уже в конце августа. И снова обратил внимание на состояние его машины – правое переднее крыло помято, кое-где – царапины, будто краску соскребали ножовкой. Слава спросил брата, не было ли еще одной аварии. Стас ответил, что все это пустяки, но вид у него был подавленный.

После долгих расспросов Стас все же сказал ему, что у него есть кое-какие обязательства. Денежные или нет, этого Слава не понял, а уточнить Стас отказался. Слава понял одно – тут что-то связано с женщиной. Он знал, что брат женился по любви и вроде бы не изменял жене. Поэтому решил, что всплыл какой-то старый грешок, какая-нибудь знакомая, с которой Стас был в связи еще до Тани.

– Я задал тогда вопрос, раздобыл ли он оружие.

Стас сказал, что никакого оружия ему не надо.

И вот наступило тридцатое августа. Братья встретились в городе и поехали на дачу к родителям. Слава не мог припомнить, чтобы брат особо волновался в то утро. Он вел себя как обычно. Разве что немного замкнуто. Видно, ему было о чем поразмыслить.

Машина была в порядке, ее подлатали, подкрасили.

Стас всегда следил за тем, чтобы она выглядела аккуратно, любил с ней возиться. Мать встретила их очень радостно и просила, чтобы они остались до вечера, позагорали, отдохнули. Она как раз готовила ранний обед. Но Стас неожиданно отказался от обеда. Сказал, что у него слишком много дел в городе.

Все удивились; потому что он был одет в спортивный костюм. Какие уж там дела? Стас тогда предложил, чтобы Слава остался, если хочет. А он поедет. Но Слава решил ехать с братом, иначе долго не выберешься с дачи.

Славка говорил все тише и сбивчивей, Виталию пришлось подвинуть диктофон поближе. Кассета подходила к концу.

В результате братья уехали вдвоем. Сворачивая на шоссе, Стас глянул в зеркальце заднего вида. Что он там увидел, Слава так и не понял, но Стас неожиданно свернул на проселочную дорогу. Слава спросил, что случилось. Брат остановил машину и крикнул: «Беги в лес!»

…Раздался резкий щелчок – это автоматически отжалась кнопка записи. Славка вздрогнул как от выстрела. На его лбу блестела испарина, глаза погасли. Виталий поскорее перевернул кассету и потребовал:

– Дальше, дальше! Ты что же – так и побежал?

Даже не узнал, в чем дело?

– Я… – Славку трясло. Он подходил к тому моменту, начиная с которого раньше врал. Было ясно, что правда давалась ему нелегко. – Вы уверены, что они все арестованы? Все трое?

– Их было трое?

Но Слава не заметил промаха. Виталий прикусил язык и предоставил ему рассказывать, как сможет.

Парень медленно, спотыкаясь на каждом слове, заговорил:

– Я никуда, конечно, не побежал. Спросил еще раз, что происходит, и вдруг услышал сигнал. Высунулся из окошка и увидел «уазик» с брезентовым верхом. За рулем сидел парень, а рядом еще двое. Я спросил брата, знает ли он этих людей. Стас сказал… – Дыхание у Вячеслава пресеклось, он нервно сглотнул комок в горле. – Он сказал, чтобы я бежал и ни о чем не думал. Что у меня двое детей.

Долгая пауза. Еле слышный шорох пленки. Виталий молча ждал продолжения.

– Тогда я побежал.

Удалившись от дороги метров на пятьдесят, Слава впервые оглянулся. Он не увидел машины брата на прежнем месте. Она неслась к лесу, а «уазик» следовал по пятам. Потом «УАЗ» нырнул на обочину и срезал петлю, которую делала дорога на подходе к лесу.

Слава говорил, что никогда бы не решился на такой маневр. Наверное, у водителя были не все дома. В какой-то момент ему показалось, что машина перевернется. Но «УАЗ» выровнялся и загородил дорогу. Стасу некуда было бежать. Он попытался развернуться, но колесо попало в яму, забуксовало и безнадежно увязло в глинистой почве. Позже, подойдя поближе, Славка все хорошо рассмотрел.

Но тогда он увидел только одно: из кабины «УАЗа» показался парень. Он был слишком далеко, чтобы рассмотреть лицо. Слава был уверен в одном – у парня были темные волосы. Парень взмахнул рукой, в воздухе мелькнуло нечто полупрозрачное… Через две секунды машина Стаса заполыхала.

– Они бросили пакет с бензином и горящую вату, – тихо сказал он.

– Ты это видел со своего места?

– Это мне потом сказал он сам. Тот, кто назвался Денисом. И сказал, что с моей машиной будет То же самое. Потом никто и не поймет, сам я загорелся или меня подожгли.

Все это время Славка находился в каком-то странном оцепенении. Он понимал, что надо бежать, что он стоит на открытом месте и его отовсюду видно. Но он не мог шевельнуться. «Уазик» не вернулся, быстро скрылся за лесом. Потом Слава понял этот маневр – там было место для разворота. Водитель «УАЗа» не хотел рисковать на плохой дороге еще раз, тем более что теперь дорогу загораживала пылающая машина и в любую минуту мог взорваться бензобак. «УАЗ» вынырнул с другой стороны леса и понесся по кочковатому лугу к шоссе.

К Славке подъехали через несколько минут.

– Мне велели садиться в салон, – дрожащим голосом сообщил Славка. – Я отказался. Я понимаю, что вел себя как трус, но ничего не мог с собой поделать. Это было страшно. Я видел их глаза и понимал, что все трое не в себе. Водитель тоже. За рулем был не Денис, кто-то другой. Я того парня больше не видел. А Денис выглядел хуже всех. Он наркоман.

Я потом видел его руки. Там все исколото – от запястья до подмышки. Он конченый человек. Да он уже и не человек.

Парень, который потом представился ему как Денис, вышел из машины и заявил, что сам поможет Славке сесть в кабину. Слава ответил, что в кабину не пойдет. Именно тогда у него вырвалось жалкое обещание – что он никому ничего не откроет. Все трое заржали. Особенно смеялся тот парень, который стоял рядом со Славкой.

– Он говорил, что я зря наложил в штаны. Что мне ничего не сделают, просто прокатимся. И спросил, кем мне приходился Стас. Я ответил, что он мой брат.

После этого ответа смеялся только шофер. Парень, стоявший рядом со Славкой, сказал, что Стас был дерьмом, он оскорбил его мать. И Славка тоже дерьмо, если у него такой брат.

– Он говорил очень зло, и глаза у него были наркоманские. Я знал, что возражать нельзя. Я знал, что надо было бежать от них, пока есть силы, звать на помощь… Это не люди, это звери, они в любой момент могли меня зарезать. Они и сами не знали, что сделают в следующую минуту. Но я не мог бежать.

Я просто окаменел. Машина все еще горела, мне казалось, что я слышу запах паленого мяса. Я хотел подойти к машине, может. Стас был еще жив… Они меня не пустили.

Именно тогда черноволосый назвался ему Денисом. И почти дружелюбно сказал, чтобы Славка отдал все деньги, какие у него есть при себе. Тот вывернул карманы и нашел сто пятьдесят рублей.