Игра со Зверем. Шах королю - Алена Алексина

Губы тронула холодная усмешка.

Этот самоуверенный гаденыш, похоже, до последнего верил в свою победу. Даже сейчас обвиненного в измене квардинга колотило от ярости, когда он вспоминал многочисленные попытки левхойта помешать ему, устранив Кэсс. Шлец, который был просто счастлив переметнуться к более сильному хозяину и строить всевозможные козни; сережки, подсунутые нарочно затем, чтобы сломить волю девчонки и подчинить грияну. Но до чего же предсказуемо мыслил безумный заговорщик! Так же, как и большинство. Почему они все считают, что Кассандра ценна для Амона лишь потому, что он хотел быть единственным, кто ею владеет? Почему каждый думал, что стоит ей посмотреть на кого-то еще, как хозяин сам убьет нииду? Убьет… но не нииду.

Демон тряхнул головой, отгоняя неуместные мысли. Не сейчас. Сейчас важно другое. Например… Он втянул воздух, чувствуя, что следом из подземелья выходит оракул. Вот теперь можно отпускать Зверя.

Сила, ярость, неудержимый голод… Амон расправил плечи, глубоко вздохнул и обернулся. Хищник внутри рванулся, предчувствуя свободу. Старый колдун застыл. Он увидел приговор в желтых глазах и замер, стремительно поглощая силу прошедшего боя – боль, отчаяние, гнев…

Ненависть и злоба древнего, как камни Мертвой долины, прорицателя ничуть не уступали ненависти и злобе противника, а присутствие выживших воинов Ада и Безымянных, стоявших сейчас бок о бок, только усиливали бушующую в груди ярость. Увы, в отличие от своего недруга, Динас не мог напасть первым – ратники, не погибшие в сражении, просто разорвут его на части. Не важно, что Амон больше не их вожак, не важно, что он нападает на оракула, его авторитет все равно слишком высок… Вот почему сейчас провидец мог только защищаться. Но кто сказал, будто это не принесет ему победы?

Мягко, крадучись, квардинг сделал шаг вперед. В узких вертикальных зрачках разверзлась бездна. Достаточно притворства и игр. Теперь нет смысла лукавить. На черном лице вспыхнули багровые узоры. Он оскалился, прыгнул, и… огненный вихрь отбросил нападавшего прочь. Кожу лизнуло пламя.

Не обращая внимания на гневный рык своей сотни и кровожадный рев Безымянных, демон поднялся. Он был спокоен. Сделал шаг вперед и застыл напротив хрупкой фигурки в плаще.

– Отойди, – выдохнул сквозь зубы.

– Обойдешься. – Тонкие руки откинули капюшон, и на Амона посмотрели золотисто-карие глаза.

Огненные волосы полыхнули в свете заходящего солнца, когда ниида сделала решительный шаг назад и встала рядом с Динасом.

– Схватки не будет, – сказала она твердо. – Я не допущу.

– Кэсс! – Теперь в голосе Амона звучала нескрываемая угроза.

Девушка задумчиво подняла ладонь, на которой ярко горела метка оракула.

– Не позволю его убить. – Говоря это, рабыня отыскала глазами изумленного колдуна и улыбнулась. – Не позволю, пока я жива.

Взгляд темных глаз вновь впился в кошачьи зрачки. Секунда, другая… Молчание. Немое противоборство. Казалось, само пространство и воздух начнут звенеть от повисшего в них напряжения.

– Не лезь! – наконец прорычал хозяин. – Почему ты вообще за НЕГО заступаешься?

– Потому что я буду следующей… – тихо отозвалась невольница.

И в ее взгляде отразилась такая боль, что собеседник замер.

– Амон… это правда?

– Что?

– Что все то, что было… – Она беспомощно взмахнула рукой. – Все это было игрой? Игрой одного Зверя с другим.

Демон выдохнул. Его переполняли эмоции, к которым он еще не успел привыкнуть, а потому не умел контролировать: досада, разочарование, недоумение. Это сводило с ума. Наклонившись к нииде, он прорычал:

– Ты. Остановила. Меня. Ради. Этого?

Меж тем мысли прорицателя, на защиту которого выступила отчаянная мятежница, неслись стремительной чередой. Колдун запоздало пытался постичь смысл происшедшего. Оракул. Как? Как смогла? Для этого нужно было умереть и возродиться… когда? Неужели Амон… провел ритуал? Нет, не мог. Не успел бы. Но тут память услужливо подсунула ему напоминание: соревнование, тяжелая стрела вонзается в грудь претендентки квардинга, несчастная жертва корчится на песке, взгляд стекленеет, кожа наливается землистой бледностью…

Тогда. Больше некогда.

Но неужели за такое короткое время она успела? Сама? Возможно ли это? И он не почувствовал… Да, не почувствовал, так как стал очень слаб. В былые времена исход сегодняшнего боя был бы известен прорицателю еще до того, как Амон вышел из грота, но сейчас… Сейчас будущее сокрыто от него. А стоящая напротив соплячка знала. Она видела то, что должно было случиться. И предотвратила это. Защитив его, Динаса. Что же ей открылось?

– Девочка, не надо, – как можно мягче сказал старик.

Сухая коричневая рука тронула худенькое острое плечо. Кассандра вздрогнула, но не подчинилась. Не сдвинулась ни на шаг, по-прежнему загораживая собой провидца. Квардинг взбесился.

– Отойди. Прочь. – Он стремительно терял контроль над собой. Еще немного, враг восстановит силы, и тогда…

– Ты думал, почему я здесь? Из-за того, что боюсь тебя? Или потому, что не могу без тебя жить? – Эти слова, сказанные с жаром отчаяния, повисли в мертвом воздухе.

На поле боя воцарилась тишина. Все замерли, даже звероподобные Безымянные и те неслышно сопели, понимая своим скудным умом, что происходящее выходит за рамки нормального и безопасного.

Только Амон не впечатлился этой дерзостью. Он скрестил руки на груди и насмешливо приподнял бровь:

– Так просвети, человечка, ради чего ты тут? Удиви меня.

– Хочу получить ответы.

– Пока ничего удивительного, как и всегда. – Говоривший хмыкнул. – Все та же глупая, наивная девка. Все те же бестолковые мысли.

По коже собеседницы заплясало пламя, но усилием воли она подавила рвущуюся прочь стихию.

– Скажи мне, ради чего ты все это устроил? Ради власти? Ради самолюбия? Ради игры? Сколько демонов, ангелов, людей стали жертвами твоих интриг? Сколько отдали свою жизнь за тебя?! Ну? Сколько?

В его взгляде была лишь холодная насмешка. Ни интереса, ни смущения, ни досады. Мужчина разглядывал девушку, словно диковинное животное. Прыгает, рычит, безобидно кидается. Словом, развлекает жалкими потугами напугать, разозлить, вывести из себя.

– Я не считал.

– Конечно, зачем?! – горько сказала Кэсс и крикнула срывающимся голосом: – Ты играл со мной, сволочь бездушная! Как и со всеми! Я всегда была для тебя только рабыней, которая – вот удача! – оказалась способна любить и удачно вписалась в плетение интриги…

– Да.

Растрескавшаяся окаменелая земля ушла из-под ног. Обличительница пошатнулась. Несмотря на эти бессвязные обвинения, она до последнего надеялась…

– Почему? – прошептала несчастная. – Почему так жестоко?