Алиф-невидимка - Дж. Уиллоу Уилсон

— Ну же, давай!

Дина рванулась за баллончиком и схватила его как раз в ту секунду, когда стекло разлетелось вдребезги. Алиф инстинктивно согнулся пополам, чтобы защитить лицо от осколков. Раздалось громкое шипение, коридор наполнился едким белым дымом, тотчас обжегшим носоглотку Алифа. Задыхаясь, чихая и кашляя, он сделал несколько шагов на ватных ногах. Сквозь повисшую белую пелену раздавался визжащий хор боли и бессильной ярости. Чьи-то руки схватили Алифа и потащили его вперед, в коридор с массивными дверями, где находилась квартира Нового Квартала. Из глаз Алифа ручьем лились слезы.

— Живей, не останавливайся, — услышал он сзади голос Дины.

Он повиновался, с трудом ступая не слушавшимися его ногами, пытаясь протереть глаза нижними половинками ладоней. Алиф на ощупь шагнул вправо, где послышался кашель и стон. Ухватив Нового Квартала за воротник, он молча потянул его вперед. Перед ним оказался зияющий дверной проем, ведший в квартиру его друга. Кое-как преодолев его, он проковылял в комнату, некогда представлявшую собой роскошно убранную гостиную, жадно хватая ртом воздух. Размахивая руками, Новый Квартал вырвался и рухнул на пол. Алиф оглянулся, ища глазами Дину. Прихрамывая, она прошла сквозь дверной проем.

— Спасибо, — прохрипел Алиф. — Я немного облажался.

Дина покачала головой и откашлялась, после чего рассмеялась икающим, истерическим смехом.

— Ну что ж, — сказала она, — по крайней мере мы оказались в исходной точке, а не где-нибудь похуже.

— О, это не совсем так.

Алиф подпрыгнул на месте, лихорадочно мигая, сквозь застилавшую глаза пелену стараясь разглядеть место, откуда раздался этот голос. Знакомый голос. Столь же знакомым был запах серы, распространившийся по комнате, казавшейся слишком темной для полудня и слишком душной для зимнего времени. Его охватил ужас.

— Ну, здравствуй еще раз, Алиф, — произнес Рука. Он сидел спиной к окну, облаченный в свое белое одеяние. Алиф поднял на него слезящиеся глаза, и ему показалось, что светившее в окно солнце создавало вокруг Руки какой-то жуткий ореол. — И ты здравствуй, Абу Талиб. Кто бы мог подумать, что за такой тривиальной, ничем не примечательной внешностью скрывается опасный бунтовщик. Ты доставил мне немало непредвиденных забот и расходов. Твой матушке известно, чем ты занимаешься?

Новый Квартал лишь захныкал в ответ. Рука сидел во вращающемся кресле, которое он перетащил из угла, и был спокоен, словно проводил совещание у себя в кабинете. По обе стороны от него располагались два одинаковых бестелесных чудища, некие сколы пустоты, вытягивающие тепло из окружавшего их воздуха и двигающиеся, как люди. В извивающейся внутри их тьме Алиф заметил жуткие очертания зубов, когтей и языков, которые молчаливо свидетельствовали о такой кровожадности, какую и вообразить-то было нелегко.

— Алиф, — дрожащим голосом пролепетал Новый Квартал, — я должен перед тобой извиниться. Никогда бы не поверил…

— О, ради всего святого, будь же мужчиной, — оборвал его Рука с презрительной гримасой. — Мне в той же степени претит сама мысль о том, чтобы убивать юнцов, едва начавших бриться, что и тебе ненавистна мысль о смерти. Новый Квартал, вот те на! Я многие годы охочусь за тобой. Ты скорее всего начал хулиганить лет в четырнадцать.

— В тринадцать, — промямлил Новый Квартал.

Темные твари, преследовавшие их по всему зданию, начали заползать в комнату на тонких жабьих лапах. Дина взвизгнула, когда одна из них коснулась ее ноги.

— Что, вызывают отвращение? Вам бы увидеть их более крупных собратьев. Эти покажутся просто забавными котятами, — произнес Рука.

Он вытянул руку. Ближнее к нему чудище вытянуло свою раздутую шею и потерлось щекой о его пальцы.

Алиф беззвучно рассмеялся.

— Тебе смешно? — резким голосом спросил Рука.

— Нет, — ответил Алиф, — совсем не смешно. Просто исламисты многие годы твердили о том, что Государство опирается на некие демонические силы. Никогда не думал, что они, возможно, и правы.

Рука с отвращением фыркнул, вскочил с кресла и начал ходить взад-вперед по комнате.

— Кучка полоумных, бородатых гомосексуалистов — вот кто они все. Что они знают о демонологии? Все то, что ты видишь в комнате, вовсе не опасно, Алиф. Я скажу тебе, что представляет собой реальную опасность. Духи, таящиеся в твоей крови, отравляющие разум и разъедающие волю. Они плодятся на рынке, соблазняя тебя вещами, которые тебе не нужны, и деньгами, которых у тебя нет. Аллах был прав: именно этих демонов мудрец боится больше всего. И они в изобилии присутствовали в Городе задолго до того, как здесь появился я. Здешние места просто кишат шайтанами, и тем не менее ты презираешь меня за то, что я призвал некоторое число помощников, которых вполне можно назвать собаками.

Алиф заметил, что на лбу у Руки выступили капельки пота.

— А как же те люди? — спросил он, показывая из окна на бушующую внизу толпу. — Они не кажутся мне одержимыми злыми духами.

Рука издал короткий лающий смешок.

— Они страдают от другого недуга, того же, что и ты, — иллюзии свободы.

— Вы их уничтожите? — прошептала Дина, заявив о своем присутствии. На лице Руки появилась нервозная улыбка.

— Мне не придется этого делать. Я спущу на толпу своих маленьких друзей, и она сама себя уничтожит. Возникнут и начнут крепнуть взаимные подозрения, появятся фракции, секуляристы и исламисты вдруг обнаружат, что не смогут сотрудничать, мужчины решат, что женщины им не ровня. Кто-то сорвется и вытащит нож. И вот тогда настанет конец.

Алиф сглотнул подступивший к горлу комок и посмотрел из окна на лежавшую внизу площадь. Толпа разрослась до потрясающих размеров. Казалось, что площадь и прилегающие улицы исчезли. Широкие, сходящиеся к площади проспекты скрыло волнующееся море людских голов. Алиф спросил себя, скольких демонстрантов он знал, скольким помогал — невидимый, скрывавший их цифровые «я» от человека, сидевшего напротив него. Он вспомнил Египет и своих анонимных друзей, которых обрек на страдания из-за страха за собственную шкуру.

— Никогда больше, — пробормотал он.

— Что-что? — Бездонные глаза Руки сузились.

Алиф заставил себя посмотреть ему прямо в зрачки.

— Отправляйся в преисподнюю.

Лицо Руки налилось кровью, и он сделал несколько шагов в сторону Алифа. Алиф задрожал, но сумел совладать с собой. Порывшись в кармане, он достал свисток, который дала ему женщина с козьими рогами, и зажал его в кулаке.

— Что такое? — переспросил Рука свирепым голосом.

— Я говорил, что доживу до того дня, когда тебя бросят на съедение псам, — ответил Алиф. — И я еще жив.

Он поднес свисток к губам и дунул в него.

Алиф ждал. Но ничего не произошло.

Рука начал смеяться. Это был ужасный, безумный хохот, исторгавшийся из его груди, словно бессмысленный вой шакала.