Журнал 64 - Юсси Адлер-Ольсен

Она встала перед ним, уперев руки в боки.

– Послушай, мне плевать на твои подозрения. Но если Ассад утверждает, что не имеет никакого отношения к тому, что циничный психопат Линас Версловас лишился возможности творить свои гадости, то это правда, ты так не считаешь? Проблема в том, что ты давишь на нас, Карл, и совершенно не берешь в расчет наши чувства. Вот что с тобою не так.

Упс, ну и логика… Она снова вывернула ситуацию наизнанку. В расследованиях такой принцип может быть полезным, но он ужасно неудобный, если дело касается личных отношений. Могла бы избавить его от подобных нападок…

– Да-да, Роза. Насколько я понял, вы с Ассадом самостоятельно прекрасно справляетесь с реакцией на ущемление чувств и давление. Однако прости, пожалуйста, в данный момент у меня нет времени на философию любви к ближнему. Мне нужно подняться наверх и получить разнос от Маркуса Якобсена.

– Совершенно не поддается восстановлению? И ты пришел просить новый автомобиль? – Начальник отдела убийств безнадежно посмотрел на него. – Карл, у нас ноябрь. Ты когда-нибудь слышал о таком понятии, как бюджет?

– Как ни странно, почти ничего не слышал. Финансирование отдела Q, кажется, составляет восемь миллионов в год? Куда ж они, черт возьми, деваются?

Плечи Маркуса Якобсена поникли.

– Карл, мы снова будем поднимать этот разговор о деньгах? Ведь ты в курсе, что деньги делятся между отделами.

– Ну да, деньги моего отдела, а мне достается примерно пятая часть, верно? Довольно дешево обходится датскому государству этот отдельчик в подвале, как считаешь?

– Но ты все-таки не получишь новый автомобиль, так как средств у нас на счету уже нет. Ты и представить себе не можешь, сколько в данный момент на нас висит сложных дел.

Карл не ответил на его реплику, и, кстати, он очень даже хорошо представлял. Правда, что толку…

Маркус принял новую порцию никотиновой жвачки. Курить он стал меньше, однако, возможно, именно количество потребляемой жвачки повлияло на необычайную энергичность, характеризующую его в последние несколько суток, после того как улеглась эпидемия простуды.

– По-моему, у нас в отделе дорожного движения есть еще один «Пежо-607», – сказал он. – Ты мог бы пользоваться им вместе с кем-нибудь на пару, до следующего бюджетного года. Согласен, Карл?

– Нисколько.

Маркус глубоко вздохнул.

– Ладно, вываливай свою историю. У тебя есть пять минут.

– Пять минут не хватит.

– Постарайся.

Четверть часа спустя Маркус уже вовсю дымил в потолок.

– Вы вломились к Нёрвигу и совершили кражу из картотеки; ворвались в дом публичного человека, когда его жена находилась при смерти, и совершили еще сотни две столь же сомнительных вещей…

– При смерти? Да, но мы ведь не знаем, так ли оно на самом деле. Неужели ты сам никогда не пользовался отговоркой про похороны несуществующей тетки, когда тебе приспичило устроить выходной?

Здесь шеф чуть не подавился жвачкой.

– Бог свидетель, не пользовался, и я искренне надеюсь, что и ты не пользовался на протяжении своей службы… Но послушай, Карл, эти архивы должны быть немедленно перемещены ко мне. А когда вернется Ассад, можешь передать ему, чтобы он убирался из управления так же быстро, как устроился сюда. И сейчас же бросьте это дело! В противном случае вы наделаете проблем, на решение которых у меня совершенно нет времени.

– Вот как… Но если мы бросим дело, в следующем году ты не досчитаешься шести целых восьми десятых миллиона.

– Поясни.

– Зачем вообще нужен отдел Q, если мы бросаем дела?

– Карл, я лишь пытаюсь донести до тебя, что ты ступил на тонкий лед, и отнюдь не преувеличиваю. Если ты не можешь тихо и спокойно, не выходя из-за своего рабочего стола отыскать железные доказательства преступной деятельности Курта Вада и других лидеров «Чистых линий», держись от них подальше. И вот еще что, Карл. Впредь никакого прямого контакта с Куртом Вадом, ясно?

Мёрк кивнул. Значит, вот как все воспринято… То есть тут просто политика?

– Мы отвлеклись от разговора об автомобиле, – уперся он.

– Да-да, я все улажу. Иди и принеси архивы.

Карл отпинал все без исключения стенные панели по дороге к фронт-офису. Дерьмовый вышел разговор.

– Не бери в голову, – успокоила его Лиза, протягивая какой-то документ черноволосому кудрявому парню в зимней полицейской куртке.

Тот обернулся и кивнул Мёрку. Знакомое лицо…

– Самир! – воскликнул Карл.

Поистине, перед ним стоял злостный враг Ассада.

– Ну что, есть вам чем заняться у себя в Рёдовре? – спросил он. – Или Антонсен наконец ушел на пенсию, прихватив с собою все дела?

Он единственный рассмеялся после своей не слишком удачной шутки.

– Спасибо, у нас все в порядке. Только вот понадобилось обменяться кое-какими документами, – парень взвесил на руке стопку бумаги.

– Самир, наконец я с тобой встретился… Из-за чего произошла ссора между вами с Ассадом? Да, и не надо говорить, что все нормально. Расскажи все, как есть. Понимаешь, мне надо знать.

– Зачем? В любом случае ничего особенного, потому что, наверное, вы и сами убедились, насколько он неадекватен.

– Неадекватен? Что ты имеешь в виду? Вроде бы нет, о чем ты?

– Спросите у него сами. Но он не от мира сего, я сказал ему об этом, и он, видимо, не вытерпел.

Карл взял парня за локоть.

– Послушай, Самир, я не знаю, что он там может вытерпеть, что нет, но у меня есть твердое убеждение, что ты в курсе. И если ты или Ассад сами ничего не расскажете, вполне может случиться, что мне придется выбить это из тебя, когда придет время.

– Договорились, Карл Мёрк. Попробуйте.

Самир высвободился и исчез в конце коридора.

Лиза смотрела на товарища с сочувствием и обеспокоенностью.

– Не расстраивайся так из-за машины. Все образуется.

Как же легко в отделении распространялись слухи…

– От Ассада по-прежнему ничего?

Роза покачала головой. Теперь она разволновалась не на шутку.

– Почему ты так беспокоишься за него?

– Потому что за последнее время я несколько раз наблюдала у него трясучку. Прежде я такого с ним не припомню.

Карл понимал, о чем говорит Роза. Она довольно проницательна.

– Нам приказали перенести архивы Нёрвига на третий этаж.

– Тогда, думаю, тебе стоит приступить к работе.

Мёрк склонил голову набок, чтобы не нарушать кровоток.

– Роза, на что ты дуешься?