Батыево нашествие. Повесть о погибели Русской Земли - Виктор Поротников

Всех бывших любимцев хана Кюлькана и тех, кому он доверял, Тохучар отправил в отряд-куроласы. Такие подразделения имелись во всех монгольских туменах, они состояли из трусов, посмевших отступить перед врагом, преступников, запятнавших себя воровством среди своих же соратников, и воинов из кочевых племен, оказавших в свое время наиболее упорное сопротивление монголам.

Отряды-куроласы всегда направлялись в самое пекло сражения, а при штурме крепостей – на самые неприступные участки стены. В случае победы воины из этих отрядов не получали никаких наград, им просто давали как следует отдохнуть. В случае поражения воинов-кершу, то есть «проклятых», подвергали порке и различным унижениям, а предводителям десятков и сотен отрубали головы.

Для трусоватого Моисея первое же сражение в рядах отряда-куроласы едва не стало последним. Тохучар-нойон при штурме Коломны бросил воинов-кершу на участок стены, идущий по краю высокого обрывистого берега Москвы-реки. Высота берегового обрыва и бревенчатой стены на нем достигала почти пятнадцати сажен, далеко не все лестницы доставали до края стены, это сильно затрудняло штурм. Защитники Коломны отталкивали вражеские лестницы длинными рогатинами или сбрасывали на них сверху тяжелые бревна. Одно такое бревно подломило лестницу, по которой карабкался Моисей, проклиная все на свете, вместе с десятком других воинов-карлуков. Упав с огромной высоты, Моисей чудом не переломал себе кости, угодив в глубокий сугроб. От сильного удара о землю Моисей потерял сознание и очнулся лишь тогда, когда его за ноги выдернули из сугроба и поволокли к сваленным в кучу убитым при штурме, решив, что и он мертв.

Вдобавок Моисею досталась очень норовистая степная лошадь, которая все время норовила укусить его за колено, когда он садился на нее верхом, и так сильно взбрыкивала задом, что бедняга Моисей не раз вылетал из седла.

Неприхотливость татар поражала Моисея. Мунгалы могли сутками обходиться без пищи, могли ночевать в мороз в открытом поле, сидя на корточках подле своих лошадей и греясь от их дыхания. Выносливые монгольские кони легко переносили стужу и длинные переходы по глубокому снегу. В своих родных степях лошади монголов в зимнюю пору сами добывали траву из-под снега. Здесь, на Руси, снега были слишком глубоки, поэтому татарам приходилось кормить своих лошадей сеном и зерном, захваченными в русских селениях.

Для этой цели от каждого монгольского тумена отряжались небольшие конные отряды, которые рыскали по деревням и выселкам, разбросанным в стороне от движения основной татарской орды. Для перевозки фуража татары использовали сани, отнятые у смердов.

На исходе января один из отрядов татарских фуражиров из тумена хана Тангута наткнулся в одном из лесных селений на русскую конную дружину под рязанским стягом. В произошедшей стычке почти весь татарский отряд был уничтожен русичами. Из полусотни татар от русских мечей и копий ускользнуло всего пятеро всадников.

Хан Тангут, тумен которого стоял возле недавно разоренного городка Ярополча, немедленно отправил тысячу конников к селу, где были перебиты его фуражиры. Путь туда был недалек, поэтому Тангут не сомневался, что его всадники настигнут горстку дерзких урусов. Ему было непонятно, откуда здесь, на реке Клязьме, взялись рязанцы, от княжества которых остались лишь дым и пепел.

«Наверняка это уцелевшие дружинники коломенского князя Урмана, те, что сумели вырваться из Коломны накануне ее падения», – размышлял Тангут.

От ушедшей конной тысячи не было известий два дня, потом посреди ночи на становище хана Тангута с двух сторон обрушились русские полки. В свете костров и заполыхавших юрт Тангут, выскочив из шатра без шапки и сапог, своими глазами смог увидеть рязанские стяги и эмблемы рязанских городов на красных щитах русских ратников.

Застигнутые врасплох татары метались, как напуганные олени, хватая оружие и ловя своих лошадей. Военачальники Тангута пытались сплотить своих воинов, видя, что русов совсем немного. Однако хан Тангут сам подал пример к бегству: вскочив на неоседланного коня, он умчался по бездорожью в лес. Следом за Тангутом скопом ринулись его слуги и нукеры. Обратились в повальное бегство и воины Тангута, бросая своих раненых и награбленное добро.

Тангут и его поредевшая свита догнали орду Бату-хана, которая продвигалась по льду реки Клязьмы ко граду Владимиру.

Бату-хан и его советники выслушали Тангута, не скрывая своего изумления.

– Урусы напали на нас ночью из леса, они были лютые, как голодные волки, – с волнением рассказывал Тангут, отогревая свои замерзшие руки над огнем в очаге. – Много моих воинов погибло, не успев взять в руки оружие. Полегло много сотников и санчакбеев. Я сам чудом вырвался из окружения, чуть коня не загнал.

– Откуда взялось войско урусов под Ярополчем, в нашем тылу? – с недоумением проговорил Бату-хан. – Все суздальские полки находятся в граде Ульдемир.

– На мой стан обрушились не суздальцы, а рязанцы! – сердито воскликнул Тангут. – Я сам видел рязанские стяги, брат! Рязанцев было не меньше трех тысяч!

– Этого не может быть! – возразил Бату-хан. – Брат, ты же знаешь, что сталось с Рязанью и с городами вокруг нее. В живых там никого не осталось.

– И все-таки это было рязанское войско, брат, – упрямо повторил Тангут. – Я пока еще доверяю своим очам. Скорее всего, это мертвые рязанцы воскресли и пришли сюда, чтобы отомстить нам за разорение их земли. Вспомни, брат, что твердят длиннобородые священники урусов о человеке-боге Христе, который ходил по воде, как по земле, умел исцелять и воскрешать людей, сам после казни воскрес и вознесся на небо. Урусы поклоняются этому Христу и матери его. Наверняка священники урусов знают секрет воскрешения из мертвых. Сегодня на наше войско напали воскресшие из мертвых рязанцы, а завтра мы столкнемся с воскресшими суздальцами, коих перебили в граде Мушкаф…

Батыевы советники, седоусые и плосконосые, встревоженно загалдели, не зная, верить или не верить услышанному от Тангута.

– Повелитель, – обратился к Батыю Субудай-багатур, – твой брат слишком напуган и взволнован, чтобы рассуждать здраво. Нужно отправить к Ярополчу испытанного военачальника с несколькими тысячами всадников. Когда мы перебьем всех урусов, оказавшихся у нас в тылу, тогда мы спокойно разглядим, кто это – рязанцы или суздальцы. Если позволишь, о непобедимый, я сам готов выступить к Ярополчу.

– Нет, мой храбрый Субудай, скоро начнется осада Ульдемира, – сказал Бату-хан, – поэтому ты нужен мне здесь. К Ярополчу я отправлю своего брата Берке, ведь он ненавидит рязанцев сильнее всех нас. У него на лице до сих пор сохранились следы укусов строптивой рязанской княгини, – с усмешкой добавил Бату-хан. – Вдруг Берке встретит воскресшую княгиню Евлампию, тогда у него будет возможность убить ее еще раз.

Хан Берке без промедления выступил к Ярополчу во главе пяти тысяч отборных всадников. Однако, сколько воины Берке ни рыскали вокруг Ярополча, им так и не удалось отыскать загадочное русское войско. Судя по следам, русская рать после разграбления стана хана Тангута ушла по лесным дорогам в сторону Юрьева-Польского.