Врата Смерти - Стивен Эриксон

— Если твои сочинения такие же нудные, как устный рассказ, удивляюсь терпению тех, кто их читает, — заявил виканец.

Улыбаясь, Дюкр привалился к стене и закрыл глаза.

— Ах, господин Кольтен, те, кому надлежит читать исторические сочинения, никогда их не читают. Вечное проклятие истории… Только сейчас я почувствовал, до чего же устал.

— Дядя, найди историку пустой шатер и подстилку, — распорядился Кольтен. — Пусть поспит пару часов. Мне нужно, чтобы он увидел и запомнил как можно больше подробностей нашей переправы через Секалу. Все это потом нужно будет записать, чтобы ценный урок истории не пропал даром.

— Два часа? — пробормотал Дюкр. — Вряд ли я успею выспаться. Представляю, какая мешанина событий отложится у меня в голове. Еще неизвестно, уцелею ли я, чтобы потом их записать.

Кто-то тряс его за плечо. Историк открыл глаза. Оказывается, он не успел добраться до шатра и заснул прямо на стуле. Его укрыли грязным и вонючим шерстяным одеялом.

— Господин историк, пора вставать, — сказал разбудивший Дюкра молоденький капрал.

У Дюкра болели все кости. Он поморщился и спросил:

— Как тебя зовут, капрал?

— Лист, господин историк. Пятый полк Седьмой армии.

«А-а, тот самый Лист, что без конца погибал в учебных сражениях!»

Только сейчас уши Дюкра услышали гул, доносившийся извне.

— Клобук меня накрой! Неужели воюем?

— Пока еще нет, господин историк. Сейчас через брод проходят последние повозки с ранеными. За ними гонят скот. Вообще-то на том берегу было несколько стычек. Туда подошли гуранские мятежники. Но наши удерживают позиции.

Дюкр отшвырнул одеяло и встал. Лист подал ему помятую медную кружку.

— Осторожнее, господин историк. Она горячая.

Дюкр недоверчиво посмотрел на бурую жидкость в кружке.

— Что это за зелье?

— Не знаю, господин историк. Должно быть, виканское.

Дюкр сделал маленький глоток. Питье отчаянно горчило.

— Где Кольтен? Вчера я забыл сказать ему кое-что важное.

— Он — со своими солдатами из клана Вороны.

— А сейчас что? Ночь или утро?

— Да почти рассвело.

«Почти рассвело, а они только-только начали переправлять скот!»

Эта мысль окончательно прогнала сонливость. Историк опять приложился к кружке.

— Должно быть, зелье готовил Сормо. Чувствую, как внутри все заходило ходуном.

— Нет, господин историк. Эту кружку мне дала какая-то старуха. Вы готовы?

— Слушай, Лист, тебя приставили ко мне?

— Так точно, господин историк.

— Вот тебе мое первое распоряжение. Проводи меня к отхожему месту.

Скот заполнил собой весь остров. Равнодушные к крикам погонщиков, волы медленно брели, покачивая отощавшими боками. Другой берег Секалы скрывала завеса пыли. Завеса расширялась, постепенно окутывая и водное пространство.

— Прошу сюда, господин историк, — сказал Лист, указывая на яму, вырытую неподалеку от дома.

— Перестань без конца сыпать своими «господин историк». И еще: найди мне вестового. Солдаты на той стороне могут угодить в ловушку.

— Я… я не очень вас понимаю.

— Тут нечего понимать, — проворчал Дюкр, подходя к краю отхожей ямы.

Он приподнял полы своей телабы и вдруг остановился.

— Это что? Кровь?

— Так точно. Простите, я не понял насчет ловушки на той стороне реки.

Облегчившись, Дюкр возобновил разговор:

— Я слышал об этом от тифанских мятежников. Они говорили, что с юга сюда должны подойти отряды семкийцев. Думаю, они подойдут как раз к тому берегу. У семкийцев есть маги. Тифанцы их до смерти боятся, а трусами тифанцев не назовешь. Вчера хотел сказать об этом Кольтену, но забыл.

Мимо дома ехал отряд всадников. Капрал Лист кинулся к ним. Дюкр пошел следом… Вот это встреча!

Капрал продолжал тараторить. Не слушая его, Дюкр прибавил шагу.

— Здравствуй, Бари Сетрал.

Холодные глаза командира «красных мечей» скользнули по историку. Мескер, ехавший рядом, пробормотал ругательство.

— Вижу, пока вам сопутствует удача, — сказал Дюкр.

— Тебе тоже, — нехотя ответил Бари. — Жаль, с тобой рядом нет того седоволосого мага. Я бы спустил с него шкуру и прицепил к нашему знамени. Это ты велел капралу сказать нам про семкийцев? Откуда ты знаешь про них?

— От тифанских кочевников. Мескер грубо расхохотался.

— Наверное, они принимали тебя за своего? Ишь, даже телабу подарили.

Он повернулся к брату.

— Вранье все это.

— Чем ты обоснуешь свои слова? — невозмутимо спросил Дюкр.

— Мы едем на подмогу солдатам Седьмой армии, — сообщил Бари. — Передадим им твое предостережение.

— Какое предостережение? Это ловушка!

— Помолчи, брат, — одернул Мескера Бари. — Не вранье и не ловушка, а всего-навсего предостережение. Если семкийцы высунут нос, это не будет для нас неожиданностью. А нет — нам и без них хлопот хватает.

— Спасибо, командир, — сказал Дюкр. — Я рад, что мы на одной стороне.

— Лучше поздно, чем никогда, — бросил ему Бари. Клочья засаленной бороды шевельнулись, намекая на улыбку.

— Пока, историк, — сказал командир, давая сигнал трогаться. «Красные мечи» поскакали к броду. Проезжая мимо Дюкра, Мескер отвернулся.

За это время пыльная завеса успела опуститься над бродом и неподвижно застыть. Переправа была надежно скрыта от глаз, своих и чужих.

— Ловкий трюк, — усмехнулся Дюкр.

— Работа Сормо, — сказал Лист. — Я слышал, этот мальчишка пробудил духов здешней земли и воздуха. Они спали веками, а он их поднял. Он сделал то, что не под силу мятежникам. Иногда этих духов можно даже… понюхать.

— Понюхать? — удивился Дюкр.

— Ну да. Запах такой… как бывает, когда перевернешь большой камень. Или спустишься в погреб, где холодно и пахнет плесенью.

Дюкр вдруг увидел капрала в детстве. Любопытный мальчишка, заглядывавший под перевернутые камни. А вокруг — мир, полный загадок и тайн. И не было в том мире ни сражений, ни крови. Историк улыбнулся.

— Мне этот запах знаком. Скажи: здешние духи… они сильные?

— Сормо говорил, что им нравятся его затеи. Они любят играть.

— Хорошо, если так. А то ведь… знаешь, наверное, поговорку: «Что духам игра, то людям беда»?

Дюкр продолжал наблюдать за переправой. Казалось, пойменный остров пришел в движение. Беженцы покидали его. Живая струя медленно текла через пойму, спускаясь к реке. Заболоченные пойменные земли не позволяли сойти с достаточно узких мостков. Скорее всего, кто-то из беженцев еще стоял на месте, дожидаясь своей очереди. Находились и такие, кто выбивался из общего потока и добирался до берега, намереваясь пересечь Секалу вплавь.