Найденыш 4. Восхождение - Валерий Гуминский

— И все-таки без меня не обойдетесь, — Никита шел до конца. — Ломакин очень опасен, и чтобы его поймать, нужно минимум двое боевых волхвов с высшим рангом. Для надежности. Я знаю, как работает Хазарин. С легкостью совмещает три Стихии. Сталкивался с его возможностями, когда Тамару похитили. А еще раньше, когда у «потайников» жил, он наведывался на нашу базу.

— Неужели? — искренне удивился Меньшиков. Об этом факте биографии зятя он не знал. Прокол служб. Приедет домой — выпишет кое-кому припарку с перцем. Совсем мышей перестали ловить. — И с какой целью?

— Хазарин уже тогда получил задание выйти на меня и проверить мои боевые качества. На самом ли деле я такой перспективный, или еще один выскочка, чей Дар после второй инициации пропадет. В общем, его «Перунов огонь» я взял в свой арсенал. Эффективная и страшная вещь.

— Что за плетение? — Великий князь не слышал о таком приеме среди магов. Одаренность высшей аристократии не имела ничего общего с боевыми разработками волхвов. Иная степень обучаемости и использования Дара.

— Ледяной огонь. Вымораживает всю органику моментально и сжигает изнутри. Я не шучу, Ваше Высочество…

— Да что ты заладил: Ваше Высочество… Будь попроще. Батькой зови, или отцом.

— Я еще не привык, — улыбнулся Никита.

— Надо же, какие мы нежные, — хмыкнул Меньшиков. — В общем, спасибо тебе за «Бриз». Разведчики в восторге. Армейские чины толпой ломятся с презентами и просьбами посодействовать в укомплектовании бронежилетами своих подразделений, уговорив некоего Назарова Никиту Анатольевича. Как бы в первую очередь…

— Уже до блата дело дошло? — Никите было приятно слышать, что его труды оценили на серьезном уровне.

— А ты как думал? Привыкай. Скоро к тебе в «Изумруд» зачастят такие шишки, о которых ты даже и не знал.

— «Бриз» — приоритет для нашей армии, — заявил Никита. — В частные руки отдавать не буду. Это моя позиция.

— И правильно. Разве я против? Иди, отдыхай. Для тебя в «Гранд-Отеле» по моему указанию приготовили номер. Не люкс, конечно, но понравиться должен. Тамаре обязательно позвони. Беспокоится. Пришлось дико врать, ладно что моего лица она не видела. По поводу освобождения твоих агентов соберем совещание. Подключим контрразведку и местный филиал СИБ. Не лезь на рожон, Никита. Думаешь, я не понимаю, какие у тебя чувства к Ломакину? Мертвый враг, конечно, радует глаз. Но Его Величество тоже хочет как следует расспросить беглеца. Слишком много от него ниточек тянется к интересным персонам. Может, уступишь ему это право?

— Подумаю, — развернулся и собрался было выйти из кабинета, как Великий князь окликнул его.

— «Гранд-Отель» находится неподалеку от набережной Золотого Рога. Кстати, советую посетить это местечко. Погуляй, развейся.

— Хорошо, — удивился про себя Никита.

Как только зять вышел из кабинета, Константин Михайлович слегка раздосадованный, что не может теперь сам влиять на действия Никиты, посмотрел на бутылку с водой и поморщился. Сейчас как нельзя лучше подойдет коньячок. Решив для себя дилемму, Великий князь извлек из шкафа нужный напиток, плеснул наполовину в стакан и выпил. Потом подошел к окну и задумчиво затарабанил пальцами по стеклу. В чем, собственно, не прав Никита? Его решение быть на передовой и самому испытать защитный костюм импонировала Меньшикову. Так и должен поступать настоящий мужик, уверенный в своих действиях. Да и что случится с ним? Если «Бриз» и в самом деле прорывная модель в магических технологиях, чего бояться-то? Запретишь парню сейчас, а в будущем не дождешься от него доверия. И под вассалитет не затащишь с таким обхождением. Скажет, а ну вас, папаша! Постоянно за руку держите!

Константин Михайлович тяжело вздохнул. Как бы не противился государь командировке Назарова, он должен понять: парню необходимо самому в боевых условиях проверить «Бриз». Никто перед Никитой не ставил условие зачать наследника в определенный срок. Нет такого права ни у кого.

— Придется снова выслушивать Сашкины крики, — проворчал Меньшиков, беря трубку телефона. — За что мне это все?

Штаб армии находился на Фонтанной улице, чуть ли не на пересечении с Китайской, занимая обширную площадь, большая часть которой приходилась на многочисленные постройки в виде казарм, окружного госпиталя, гаража и автономной котельной. Выход в город осуществлялся через проходную первого этажа административного здания. Никита предъявил свой временный пропуск и вышел на улицу.

Владивосток ему не был знаком, так как здесь он был впервые, и то после приказа прибыть в штаб армии. Так почему бы не посмотреть на его достопримечательности? Говорят, особое впечатление производят гигантские мосты, пересекающие уютные бухты; многочисленные корабли и яхты, заполонившие все причалы; военно-морские доки и суета набережных. Никите казалось, что сам город похож на усталого дракона, вздымающего свой костистый гребень в виде сопок. Ныряющие в низины улочки и довольно крутые подъемы к высоткам, построенных на холмах, похожих на сторожевые бастионы, глядящие оконными проемами в сторону моря, создают впечатление бесконечного сурового аттракциона.

Сообщение от Шута ему пришло на подлете к военному аэродрому Владивостока. В совпадения или в грубую шутку Никита не верил. Просто так Ласточкин вскрывать его номер не будет. «Хазарин хочет с тобой встретиться. Мы у него в заложниках», — незамысловатый текст ознаменовал окончание периода, когда все усилия Никиты сконцентрировались в одном месте: в районе Цитайхэ. Вариант захвата своих людей он просчитывал. Наивно предполагать, подбираясь к опасному хищнику, что он не заметит слежку. Ну, так и был расчет на вкусную наживку. Хазарина удалось выдернуть из убежища, пусть и с помощью чужого влияния, но дальнейшая работа в виде подводки аппетитного червячка оказалась не напрасной.

Отойдя от штабного здания, Никита поймал такси и попросил отвезти его на Корабельную набережную.

Теплый июньский вечер выгнал на улицы, казалось, весь город. Унылая дождливая взвесь, накрывавшая Владивосток последние дни, куда-то делась, и солнце успело подсушить мокрые крыши, асфальт и фасады домов. Прогуливались парочки, где-то бренчала гитара, раздавался звонкий девичий смех, визжали ребятишки, снуя между взрослыми. Было очень много моряков в парадных кителях. Они ходили небольшими группами, щелкали орешки, приценивались к девушкам, нарядными стайками дефилировавшими вдоль парапетов, и с одинаковым выражением превосходства своей касты на лице провожали «сухопутных» мужчин и молодых парней.

На рейде виднелись пара фрегатов с зачехленными орудийными установками и несколько миноносок. Видимо, моряки были с этих кораблей. Возле причалов, горделиво покачивая длинными мачтами, стояло около двух десятков яхт различного размера. Среди них выделялись два белоснежных круизных судна, с изящной архитектурой надстроек и модным флайбриджем, а также несколькими палубами.

С одной из них, обрамленной цепочкой ярких огней, доносилась громкая музыка, на самой верхней площадке разгуливали пассажиры с бокалами в руках. Развевающееся на флагштоке тяжелое полотнище с гербом в виде парящего над волнами альбатроса и косой красной полосой под ним, четко просматривалось в отсветах иллюминаций и мощных фонарей набережной. Кому принадлежал этот герб, Никита не знал. Наверное, местному клановому аристократу. То, что он явно русский, указывало название яхты: «Русалка».