Врата ведьмы - Джеймс Клеменс

Могвид дернулся. Он почувствовал возбуждение в паху, щеки его заполыхали, а пересохшие губы пришлось облизать. Взгляд оборотня блуждал по ее округлостям, по длинным, мускулистым ногам. Ему пришлось даже присесть, чтобы видеть лучше.

Тогда он различил, что Мисилл не полностью обнажена. Ее предплечье по-прежнему обвивала пестрая змейка, пака’голо.

Воительница снова подняла глаза к луне, на этот раз долго не отрывая от нее взгляда.

Как предполагал Могвид, для си’луры настала пора очередной раз обновить себя при помощи змеиного яда. Она осторожно подразнила пака’голу и пересадила его на ладонь. Змейка недовольно извивалась, похоже, тоже чувствуя, что настал миг обновления.

Сглотнув, Могвид не отрывал глаз от предстоящего зрелища.

Мисилл подняла змею и поднесла к своему горлу, запрокинув голову, чтобы обнажить нежную кожу под челюстью. Пака’голо выгибался в ее пальцах, высовывая из пасти крошечный язычок. Потом слегка подался назад и открыл пасть, показав зубы.

Могвид не видел, как змея укусила. Только что она дрожала, приподняв головку, а в следующий миг челюсти сомкнулись на горле Мисилл. По телу змеи пробежала судорога, когда она с силой впрыскивала яд.

Очень медленно женщина опрокинулась навзничь, безвольно разбросав руки. От места укуса, по мере распространения яда по телу, плоть начала расплываться. Вначале плечо и шея превратились в бесформенное, янтарного цвета желе, которое расплывалось и слегка светилось. Когда яд пошел дальше, преобразилось все обнаженное тело Мисилл, растаяв, словно восковая кукла.

Кулаки Могвида сжались от вожделения и разочарования. Вот он — истинный облик си’луры. Ему хотелось тоже расплавиться и слиться с Мисилл. Мужчина в нем видел и желал обнаженную женщину, а теперь и та часть, что осталась в нем от си’луры, дрожала от похоти. Могвид едва сдерживался. Капли пота выступили на его коже. Кровь стремительно неслась по жилам, сердце колотилось в груди. Но не он слился с нею в этом преображении.

Маленькая змейка нырнула в студенистую янтарную фигуру Мисилл и теперь плавала внутри ее. Сквозь полупрозрачное желе Могвид видел, как пака’голо извивается и сворачивается кольцом. Плоть воительницы, казалось, слегка колебалась в ответ. Там, где проплывал пака’голо, янтарное свечение усиливалось. Вскоре сияло все тело си’луры.

Когда дело было сделано, змея возникла на поверхности, будто ныряльщик, поднявшийся из глубины моря. Постепенно колебания и волнение плоти стихало, тело начало приобретать привычные очертания. За считаные мгновения возникли руки и ноги, плавные изгибы туловища.

Мисилл переродилась. Ее губы приоткрылись, она сделала первый вдох, заходила вверх-вниз грудь, но воительница все еще лежала на спине с закрытыми глазами, пока изменение не закончилось. Пака’голо вновь забрался на ее руку, обвившись вокруг предплечья.

Могвид дрожал, не отрывая взгляда от Мисилл. И вдруг что-то холодное ткнулось в его разгоряченную щеку. Он вскрикнул и упал на землю, вытянув руки в попытке защититься.

Над ним нависла большая темная туша. Пережив миг смертельного ужаса, Могвид узнал брата. Фардейл уселся, прижавшись к его коленям и вывалив длинный язык.

Поднявшись, Могвид легонько шлепнул брата ладонью.

— Кто там? — прозвучал строгий голос.

Мисилл.

В первый миг Могвид съежился, но потом все же вскочил на ноги.

— Это… Это всего лишь я! Я нашел Фардейла! — Он шагал, будто только что пришел. — Я думал, ты захочешь узнать…

Раздвинув ветки, он обнаружил, что Мисилл уже почти одета. Она кивнула ему, сверкнув глазами, а потом опять взялась за одежду.

— Рада тебя видеть, Фардейл!

Древесный волк зарычал в ответ и припал к ручью, лакая воду.

Могвид и Мисилл переглянулись. Они оба заметили, что Фардейл не поприветствовал их мысленно, как делал обычно. Он даже не попытался общаться по-си’луриански.

Вода все еще стекала с мокрой волчьей морды, когда Фардейл подбежал к кусту и задрал заднюю лапу. От горячей струи в ледяном воздухе валил пар.

И снова Мисилл посмотрела на Могвида, приподняв бровь. Тот, потрясенный, наблюдал за звериной повадкой брата. Справив нужду, волк принюхался, задрав морду, и рысцой потрусил к лагерю, привлеченный ароматом тушеного мяса из котелка над костром.

Мисилл натянула обтягивающие штаны.

— Фардейл близок к тому, чтобы стать обычным волком. Ты уверен, что у вас еще есть месяц до окончательного перерождения?

Могвид помнил собственные чувства, возникшие при виде голой воительницы. Он отчаянно вожделел ее как человек. Даже теперь оставалось только радоваться, что плащ скрывает очертания его тела, поскольку желание не ушло окончательно.

— Я… Я не знаю… Не знаю никого с проклятием, подобным нашему.

Женщина-оборотень тронула его за плечо, и Могвиду пришлось напрячься, чтобы скрыть дрожь.

— Если есть способ расколдовать вас, то мы его непременно найдем.

Кивнув, Могвид отодвинулся. Он смотрел на змейку, пока Мисилл просовывала руки в безрукавку. Несправедливо, что при помощи пака’голо она получила обратно свой дар перевоплощения. Ведь воительница добровольно приняла человеческий облик, а теперь ей дали еще одну попытку.

Змея, казалось, почувствовала его пристальный взгляд и подняла крошечную головку. Их глаза встретились. Язык пака’голо трепетал, ощупывая воздух между ними.

Могвид прикрыл глаза, вспомнив поток воска, в который обернулась плоть Мисилл. В тысячный раз он спрашивал себя — не кроется ли здесь, под самым носом, какая-нибудь подсказка, которая поможет ему избавиться от собственного проклятия? Старая целительница, Мама Фреда, утверждала, что змейка связана с Мисилл с тех пор, как та воскресла, связана только с ее душой. Но что будет, если связь тем или иным путем разорвать? И почему бы тогда не образовать новую связь?

Мисилл выпрямилась, одернула безрукавку.

— Надо возвращаться в лагерь.

Он кивнул, подождал, пока она полностью оденется, и пошел следом, глядя воительнице в спину.

Пока он шагал, новое желание завладело его сердцем. Нет, не плотское вожделение, а нечто более темное. Что, если связь можно все-таки разорвать?

Забравшись на ветви раскидистого тиса, Мерик считал д’варфов, проходивших внизу. Десять. Это был уже второй отряд, на который они натолкнулись, приближаясь к Тор-Амону. Как и встреченные ранее, эти карлики не заботились о безопасности. Гортанный хохот и громкие голоса далеко разносились над перевалом, заранее предупредив Мерика и его спутников о приближении врага. Да, д’варфы здорово расслабились. А с другой стороны, к чему им проявлять бдительность? Их надежно защищают гримы из Темной Чащи и собственная армия, расположившаяся вокруг захваченного замка Мрил. Чего бояться здесь? Кто может им угрожать?