Мертвый эфир - Иэн Бэнкс

Я опять перебрался на переднее сиденье и вернулся обратно, проехал по Эскот-сквер и повернул к задворкам на южной ее стороне. Там теснились пристройки, очень дорогие, представлявшие самые разнообразные стили старинной архитектуры; лепились одно к другому разномастные окошки, большие и маленькие, балкончики, навесы, крылечки… И вокруг множество садовых затей: растения в висячих корзинах, деревца в больших кадках, вьющиеся лозы. О черт: семья, решившая выехать на пикник, загружает всякую всячину в свой «лендровер-дискавери». Молодая пара с тремя ребятишками. Так и снуют со своими коробками и складными стульями. Проклятье! Тоже мне, нашли время! Ведь уже поздно, почти полдень! Лучшая для пикника часть дня уже миновала, черт побери! Неужто эти несчастные уроды не могли пошевелить задницами и загрузить свое барахло сразу же после завтрака?

Мужчина посмотрел в мою сторону, когда заметил, что мой потрепанный внедорожник въехал на мощенную булыжником дорожку и покатил по ней. Внимательно присмотрелся. Похоже, явно не узнал приближающуюся старую развалюху и сидящего в ней подозрительного вида чудака в солнцезащитных очках. Если бы все это было картинкой из комикса, то в белом кружке рядом с его головой вы смогли бы прочесть его мысли: «Что-то я его здесь прежде не видел — он тут не живет. И автомобиль явно не из компании по сбыту электричества и газа».

Поравнявшись с его авто, я покрутил ручку, опуская стекло, и спросил с чудовищным акцентом:

— Прости, дружище. Это Эскот-Мьюз-Норт?

— He-а, — мотнул головой мужчина. — Не Норт, а Саут.

— Саут? — переспросил я, не сбавляя акцента, — Ясно. — И бросил взгляд на соседнее сиденье, словно там лежала карта, с которой я справлялся, — Верно, приятель, — проговорил я и опять отвернулся.

Припарковавшись на углу Экклстон-стрит и Итон-сквер, я сделал вид, что изучаю генеральный план Лондона. Спустя десять долгих минут его авто наконец нырнуло в поток транспорта и устремилось в сторону Темзы. Я вернулся на Эскот-Мьюз-Саут, проехал в конец проулка, где ничего не было, кроме гаражей и высоких каменных оград частных садов. Я позаботился заранее отсчитать одиннадцатый дом, однако, как оказалось, зря беспокоился: номер красовался на сверкающей новой краской садовой калитке, выходящей в проулок рядом со столь же свежепокрашенными воротами гаража.

В уме я уже все прорепетировал множество раз. В данном случае если уж делать, то делать быстро. Не обращать внимания ни на окна домов по ту сторону проулка, ни на окна соседних домов. Я вырубил двигатель, вылез из машины, потом запер дверцу и забрался на крышу, как по ступенькам, по переднему бамперу и капоту — алюминиевый лист прогнулся под ногами, и у меня еще достало мыслительной энергии, чтобы об этом слегка пожалеть, — затем вспрыгнул на закругленный гребень каменной ограды.

Японский сад камней. Круглые сухие «озерца» разровненного граблями гравия, над поверхностью которых, затянутой застывшей серой рябью, выступают островками большие валуны. Маленькие, аккуратно постриженные кусты и кустики, еще один застывший «пруд» с еще одним вросшим в него валуном. Беседка — дощатый настил под навесом. Во всем чувствовалась спокойная упорядоченность, подсказавшая, что это скорей сад Селии, чем ее мужа. Я посмотрел вниз. Мне предстояло спрыгнуть, приземлившись на гравий; высота уж никак не меньше трех с половиной метров. Я свесил вниз одну ногу, затем другую и постарался опуститься как можно ниже. В детстве, в Шотландии, у нас существовала такая игра, название которой я знал только по-шотландски, понятия не имею, как она называлась бы здесь. На гладком закругленном гребне стены мне совершенно не за что было ухватиться, перчатки в конце концов заскользили по камню, сила тяжести взяла верх, и я плюхнулся на гравий. Высоковато, черт. Упав, я покатился, ушибся, но ничего не сломал. Посмотрел на оставшуюся вмятину и подумал, что не мешало бы поработать граблями. Окинув взглядом стену, понял, что выбраться отсюда будет непросто. Размышляя об этом, я потихоньку разравнивал гравий на тот случай, если потом забуду. Вышло не очень, но могло сойти за результат вторжения какого-нибудь соседского кота. Я попытался открыть калитку, но понял, что с таким замком ее, похоже, не открыть без ключа даже изнутри.

Мой телефон зазвонил, когда я шел по дорожке к камню с хранящимся в нем ключом. По бокам комбинезона имелись прорези, так что можно было спокойно сунуть руку в карман того, что надето под ним. Сквозь одну из них я извлек свою «моторолу». Звонила Селия.

— Нахожусь в саду за домом, — сообщил я ей.

— Хорошо. Слушай, мне только что пришла в голову мысль. Джон наверняка уехал на машине. Когда зайдешь в дом, рядом с черным ходом увидишь ключи. Можешь открыть ими гараж и поставить туда свою. Она будет не так бросаться в глаза.

Я не очень присматривался к воротам гаража. Кажется, они достаточно высокие, но я мог и ошибиться.

— У меня же «лендровер», — сказал я. — Высотой не менее двух метров. Влезет ли?

— Должен. Раньше там был каретный сарай.

— Ладно. Хорошая мысль, — Я остановился у третьего фонаря и посмотрел вниз, где были изящно разложены затейливые округлые камни. — Постой. А что, если он вернется? Если увидит «лендровер», припаркованный у ограды, то слегка удивится, но обнаружить его в собственном гараже…

— Хм, ты прав. Кстати, я позвонила в метеоцентр. Пик-Дистрикт залило дождем. Так что, скорее всего, Джон вернется еще сегодня.

— О черт. А ты? Какие перспективы насчет рейсов?

— Абердин закрыт. До Эдинбурга или Глазго ехать часа три-четыре. Я пытаюсь нанять самолет, который отвез бы меня в Лондон с какого-нибудь здешнего маленького аэродромчика, но это, оказывается, не так просто.

— Ну, так или иначе, я уже на месте. Погоди, не вешай трубку, — Я приблизился к камням. Из-за толстых перчаток мне пришлось сделать несколько попыток, но, провозившись несколько секунд и чертыхнувшись несколько раз, я уже смог объявить: — Все, он у меня.

— Код сигнализации при тебе?

— Да, я его и запомнил, и записал. А вот как насчет садовой калитки, выходящей к конюшням, в проулок, где бы найти ключ от нее?

— В подсобке слева от черного хода. На нем зеленая пластмассовая бирка.

— Можно ли закрыть дверь без него? Ну, просто захлопнуть? Хотелось бы выбраться, не перелезая опять через стену.

— Дай вспомнить… — Селия помолчала пару секунд. — Да. Открой ключом калитку и оставь ее открытой, верни ключ на место, нажми маленькую кнопку на замке и закрой дверь снаружи. Замок защелкнется. Только сперва не забудь положить ключ от черного хода обратно в камень.

—’ Господи, — проговорил я, прикрывая рукой глаза, — только этого гребаного похмелья мне сейчас, конечно, и не хватает, — Я поглубже вдохнул воздух и выпрямился, — О’кей. Ничего. Все в порядке. Запомнил, так и сделаю. Спасибо.

— Удачи, Кеннет.

— И тебе, детка.

Отперев черный ход, я вошел в дом, быстро проследовал через подсобное помещение, затем через кухню и попал в прихожую; из ее дальнего угла, находящегося рядом с главной входной дверью, доносилось назойливое пиканье. Я ввел код в систему сигнализации, но из-за толстых, неудобных перчаток, верно, сделал это неправильно, нажав не на те кнопки. Тогда я начал все сызнова, чувствуя, как на лбу собираются капли пота. Пиканье продолжалось. Так можно было исчерпать лимит времени. Тогда я стянул правую перчатку и ввел код так, как надо. Пиканье стихло. Сердце колотилось, руки тряслись. Я несколько раз поглубже вдохнул. Протер бумажным носовым платком кнопки, которые только что нажимал, затем опять натянул перчатки. Господи, я весь взмок. Стянул с головы дурацкую бейсбольную шапочку и сунул ее в карман. Внутренний голос подсказывал ничего не откладывать на потом, поэтому, чтобы не забыть, я прошел к двери, ведущей в сад, поставил замок на «стопор», плюс еще заклинил створку на всякий случай резиновым сапогом, и отправился класть ключ на прежнее место в искусственный камень.