Буддист-паломник у святынь Тибета - Гомбожаб Цыбиков

На расстоянии около 75 верст на юго-восток от Шихацзэ, в долине реки Нян-чу, находится один из старинных городов Тибета Чжанцзэ, занимающий очень выгодное в транзитном и торговом отношениях место на пути в Индию как из Лхасы, так и из Шихацзэ.

В религиозном отношении он известен своим громадным субурганом Чодэнь-гоман, в 5 этажей, со множеством комнат с разными, преимущественно старинными, статуями будд. В промышленном отношении город известен выделкой ковров и сукон. Тибетцы до недавнего прошлого ткали ковры лишь из одноцветной шерсти узкими полосами, но теперь начали уже ткать по китайским образцам сплошные с рисунками ковры, которые по изяществу хотя и далеко уступают китайским, но по прочности намного превосходят их, так как выделываются из чистой шерсти. Надо полагать, что ковровое производство могло бы очень развиться в Тибете ввиду дешевизны человеческого труда и овечьей шерсти.

Монастырь Самьяй находится на левом берегу реки Брахмапутры, верстах в 100 на юго-восток от Лхасы. Он является древнейшим из тибетских монастырей, будучи основан в начале IX в. известным проповедником буддизма в Тибете Падма-Самбавой и ханом Тисрон-дэвцзаном. В нем достопримечательно пятиэтажное сумэ, построенное в стиле смешанной тибетской и индийской архитектуры. Влияние последней проявляется в том, что верхний этаж построен без колонн, которыми так изобилуют постройки тибетского стиля. Монастырь содержится на иждивении далай-ламской казны, и все кумирни отличаются сравнительной чистотой и изяществом отделки. Монахов в нем не более 300 человек.

Верстах в 30 на восток от Самьяй, на правом берегу реки Брахмапутры, в устье плодородной долины реки Ярлун, находится город Цзэтан, который известен производством сукон, трико и желтых монашеских шапок. По преданию, в окрестностях города был найден и посажен на престол первый царь Тибета Няти-цзаньбо. В транзитном отношении город занимает выгодное положение на месте выхода в долину реки Цзан дороги, идущей из Бутана в Лхасу. Там, нам границе с Бутаном, находится город Цона, где каждую весну бывает ярмарка, привлекающая много торговцев из Лхасы.

Переходя к государственному устройству Центрального Тибета, мы должны сказать, что зависимость от Китая выражается в назначении от пекинского двора маньчжурского резидента для наблюдения за верховным управлением. Во главе местного самоуправления стоит далай-лама как духовный и светский глава Центрального Тибета.

Духовное значение далай-ламы получили во время ламы Гэндунь-чжямцо – настоятеля Брайбунского монастыря, жившего с 1475 по 1542 г. Он был одновременно настоятелем двух монастырей – Брайбуна и Сэры и при жизни своей приобрел такую известность, что его стали считать перерожденцем его земляка, известного основателя монастыря Даший-Лхунбо, Гэндунь-дуба. Но обычай отыскивать перерожденцев в младенчестве начинается уже после смерти Гэндунь-чжямцо, и один начальник замка объявил своего сына его перерожденцем. Это, по-видимому, первый пример провозглашения перерожденца и предоставления ему прав предшественника. Этому перерожденцу, обожаемому чуть ли не с колыбели, суждено было быть приглашенным к монгольскому Алтан-хану, который дал ему титул «Вачира-дара далай-лама», подтвержденный и минским императором Китая. Впрочем, значение далай-ламы в Тибете первое время не было особенно велико.

Этим объясняется то, что четвертым перерожденцем признали сына монгольского князя, который, правда, был убит на 28-м году жизни в Тибете. Монголы говорят, что тибетцы убили его из племенной ненависти, распоров живот, т. е. способом убиения монголами баранов. Следующему его перерожденцу, Агван-Ловсан-чжямцо, именуемому ныне просто ава-ченьбо, т. е. пятым великим, удалось приобрести светскую власть, которая первое время все же была только номинальной. Этот далай-лама в союзе с первым банчэном не позадумался пригласить на свою родину монгольское оружие, лишь бы победить ненавистных светских правителей. Хотя ему и удалось этого достигнуть, но в дела Тибета стали вмешиваться монгольские князья, или признававшие верховную власть маньчжурской династии, или же боровшиеся за самостоятельность. После смерти пятого далай-ламы в течение почти сорока лет далай-ламы делаются предлогом политических интриг разных властолюбцев, пока ряд исторических событий не уничтожил в Тибете власть монгольских и туземных князей и пока, наконец, в 1751 г. не было признано за далай-ламой преобладающее влияние как духовное, так и светское.

Избрание далай-ламы до 1822 г., года выбора десятого перерожденца, основывалось на предсказаниях высших лам и определениях прорицателей, но при выборе десятого перерожденца впервые было применено на практике установленное при императоре Цянь-лун метание жребия посредством так называемой сэрбум («золотая урна»). Оно состоит в том, что имена трех кандидатов, определенных прежним порядком, пишут на отдельных билетиках, которые затем кладутся в золотую урну. Эта урна сначала ставится перед большой статуей Чжово-Шакьямуни, и возле нее депутатами от монастырей совершаются богослужения о правильном определении перерожденца. Затем урна переносится в Поталу, во дворец далай-ламы, и здесь перед дощечкой с именем императора в присутствии высших правителей Тибета и депутации от главнейших монастырей маньчжурский амбань посредством двух палочек, заменяющих у китайцев вилки, вытаскивает один из билетиков. Чье имя написано на этом билетике тот и возводится на далай-ламский престол.

Избрание утверждается императорской грамотой, и счастливый или несчастный мальчик с большими почестями переносится во дворец. С этих пор ему воздаются долженствующие почести и к нему стекаются поклонники. При этом с самых ранних лет его начинают обучать грамоте под руководством специального учителя йон-цзин, выбираемого из наиобразованнейших знатных лам. Затем ему дают чисто богословское образование по вышеупомянутым пяти отделам и всем семи их толкованиям. Для практических диспутов приставляются по одному ученому ламе со всех богословских факультетов трех главных монастырей. Эти руководители называются цан-шав-ханбо, в числе коих при нынешнем далай-ламе состоял и наш соотечественник бурят Агван Доржиев.

По окончании курса учения далай-лама получает высшую ученую степень по богословию по тому же порядку, как и другие ламы, но, понятно, с более обильной раздачей денег монастырям и более осторожными вопросами со стороны диспутирующих с ним ученых лам, назначенных наперед. После сего 21—22-летнего возраста далай-лама вступает как бы в зрелый и самостоятельный возраст; но мы должны упомянуть, что начиная с 1806 г. сменилось 5 далай-лам. Нынешний, по счету тринадцатый, Тубдан-чжямцо, родился в 1876 г., и, следовательно, в настоящее время ему 27 лет. Годов 6–7 тому назад он вступил в борьбу со своим регентом, знатнейшим из тибетских хутухт – дэмо, и из нее вышел победителем, благодаря чему, без сомнения, избежал участи своих четырех предшественников, погибших в разных возрастах часто вследствие насильственной смерти, причиняемой регентами и представителями других партий, старающимися остаться подольше у власти.

Настоящий далай-лама обвинил дэмо-хутухту в составлении заклинаний против его жизни, конфисковал его громадное имущество, а самого посадил под строгий домашний арест в отдельной комнате, где дэмо-хутухта оказался задушенным в один истинно прекрасный осенний день 1900 г. Сам далай-лама принял на себя верховное правление Тибетом, и одним из выдающихся его предприятий является отмена смертной казни, сильно практиковавшейся при регентах. По-видимому, он вообще очень энергичный и готовый на хорошее человек с достаточной любознательностью.