Сумасшедшая принцесса - Татьяна Устименко

– Обязательно! – тихонько шепнула я.

Птички поют, солнышко светит, Бес приободрился и втянулся в ровный, размеренный аллюр. Кра-со-та! А Эткин прав, и чего это я так переживаю из-за отказа Генриху? Ведь сама понимаю: то, что тебе дорого, – отпусти, не принуждай, не удерживай. Вернется – значит, твое. Не вернется – твоим никогда и не было. Любит меня – значит, вернется. Любовь – она как свободолюбивая птичка: в неволе, может, и живет, а вот петь – не хочет. Муж, дом, дети – и все, прощай свобода. А что может быть слаще свободы? Неведомые страны – которые еще предстоит увидеть, незнакомые люди – с которыми еще предстоит встретиться, нехоженые дороги – по которым еще предстоит пройти. А рядом – верные друзья, и надежный меч за спиной.

Над головой промелькнула тень. Я сняла шляпу и приветственно помахала ею. Эткин летел очень необычно – на спине, лениво, словно веслами, загребая крыльями. Кислое выражение морды, обвисший хвост.

– Выпить бы! – мечтательно закатил он слезящиеся глаза. – Так прямо и ощущаю песок под языком и вкус кошачьей мочи во рту!

– Пить надо меньше, – наставительно сказала я.

– Меньше не наливали, – вяло оправдывался дракон. – Давай подгоняй жеребца! У жены паромщика, говорят, знатное пиво. Только, если не поторопимся, орк с полуэльфом его без нас вылакают!

– Стой, – вспомнила я, – а как же заветный погребок с элитным эльфийским?

– Да ну, нашла что вспомнить, – еще больше помрачнел Эткин. – Там и трехсот бутылок не набралось. Нам-то с грифоном на двоих…

– Вы что же, так все триста бутылок вчера и выпили?

– Ага, – гордо подтвердил выпивоха. – Долго ли умеючи-то!

– Эткин! – позвала я минуту спустя. – Все хотела спросить, что ты чувствуешь там, высоко в небе?

– О-о-о-о-о! – вдохновенно протянул дракон, всплескивая крыльями и счастливо улыбаясь от уха до уха. – Много всего. Но все это можно выразить одним словом – свобода!

– Свобода от чего? От земли?

– Глупая! – по-доброму усмехнулся дракон. – Не от земли, не от проблем, не от плоти. Свобода – это полная гармония с самим собой. Это счастье осознания самого факта бытия, со всеми его радостями, проблемами и печалями. Это дорога под ногами, ветер странствий в лицо, верный друг рядом. Свобода, ты – и ветер. Что еще нужно для счастья?

Я задумчиво покосилась на парящего гиганта. Надо же, неужели он читает мои мысли? Ведь всего мгновение назад и я пришла к тому же выводу.

– Поспешай! – крикнул Эткин, набирая высоту. – Пиво ждать не будет!

Я пришпорила коня. Заскучавший Бес рванулся вперед, явно намереваясь обогнать самоуверенного дракона. Ветер странствий упруго бил в лицо, неся упоительный аромат цветущих луговых цветов и влагу приближающегося дождевого облака. Мне стало удивительно хорошо и спокойно. Как и сказал дракон, в душе царила гармония. Я приподнялась в стременах, раскинула в стороны руки и громко запела от переполнявшего меня ощущения свободы.

Что слаще свободы на свете, скажи?

Алмазы бери и дворцы разрушай,

Любым испытаньем меня накажи,

Но только свободы, прошу, не лишай!

Бесцельно в богатстве сгорают года,

Они преходящи, и счастье – не в них,

Пускай остается со мной навсегда

Свобода… И ветер – один на двоих…

И даже любовь, что другим дорога,

На главный вопрос не дает мне ответ,

Такая судьба – как подарок врага,

Ее не приму… Ведь свободы в ней нет…

– Думаешь, она не поняла, кем ты являешься на самом деле, – когда увидела твой портрет в Лабиринте судьбы? – спросила Ринецея.

Астор, ее старший брат, великий архимаг и принц демонов, отрицательно покачал белокурой головой:

– Да ты что, сестра! Принцесса Ульрика – еще ребенок! Такой же доверчивый, непредсказуемый и склонный к максимализму. Ей ли с нами тягаться?

– А там, в Храме, она… – нерешительно начала демоница.

Но принц одной снисходительной улыбкой разом отмел все невысказанные опасения:

– Это просто досадное недоразумение. Неблагоприятное стечение обстоятельств. Ты ослабила бдительность, переоценила значимость наших побед. Но теперь мы будем умнее…

– Конечно! – согласилась Ринецея, любовно поглаживая переплет старинной книги, лежавшей у нее на коленях. – Ты прав, дорогой брат! Никуда она от нас не денется, эта заносчивая рыжая девчонка!

Астор постучал черным когтем по толстому тому, так приглянувшемуся его сестре:

– Она придет за этим, ей нужны «Хроники Бальдура».

– Путь к храму Розы, – насмешливо уточнила демоница.

– Он самый! – подтвердил Астор.

Потом он прищурил золотистые глаза, подчеркнуто вульгарно причмокнул алыми губами и послал воздушный поцелуй, адресовав его кому-то, находящемуся сейчас совсем в другом месте:

– Мы ждем тебя, Сумасшедшая принцесса!

– Ждем! – многообещающе повторила Ринецея.