Тайны острова Сен Линсей. Дети Магнолии - А. П. Райт

– Погоди, так оригиналы были получены Севиллой?

– Нет, не оригиналы. Копии.

– Начни-ка сначала, дружок, – поморщившись от путанности показаний брата, попросила Констанция, и Берт кивнул. Исполняя её просьбу, он поведал о том, какой неприятный и раздражающий разговор состоялся между ним и Дотценом. А ещё о том, как у самого лифта их с Розой нагнала секретарша Мина и рассказала о доставке, данные о которой отражены в курьерском журнале, и о женщине, явившейся в офис в дни траура. Подробно Берт описал и бесполезную, как могло бы показаться, болтовню девицы о траурной одежде, и описание деталей облика дамы, явившейся за документами: очков, белой шляпки, перчаток и перстней. И всё это он говорил взахлёб, словно это копилось в нём, пенилось и бродило, готовое в любую секунду взорваться. Наконец, он замолчал и во все глаза уставился на спокойное, даже отстранённое лицо сестры.

– Ты понимаешь? – чуть подаваясь вперёд, выпалил он уже почти шёпотом. – Она сказала тебе, что в глаза не видела никаких документов, а сама лично заявилась в «Горман Аудит» и получила их. Почему она солгала тебе, Конни? Быть может, не всё в этом замке так уж и просто да понятно…?

– Берт, – выдержав паузу, произнесла сестрица спокойно и положила брату ладонь на плечо. – Это была не Севилла Сапфир.

– Как это? – нахмурившись, отшатнулся парень. – Но шляпка и очки…и весь этот образ…

– Весь этот образ голливудской кинодивы пятидесятых годов, как ни странно, не такой уж и редкий в Линсильве. И знаешь что? Мне известна ещё одна женщина, стиль которой идеально попадает под озвученное Миной описание. Не говоря уже о том… – Конни вдруг чуть слышно рассмеялась, – как ты себе представляешь, чтобы госпожа Сапфир в дни похорон Августа вдруг не только сорвалась бы из Линсильвы в другой город (при том, что, очевидно, именно она занималась всей организацией церемонии захоронения и поминок), но ещё и нацепила бы на себя белую шляпу при этом! Ведь даже сотрудницы «Горман Аудит» вынуждены были ходить в чёрной одежде. К слову, ты хотя бы раз видел у госпожи Сапфир кольца на пальцах?

– Кольца… – эхом повторил Берт и призадумался. А ведь и вправду: госпожа Сапфир при всей своей любви к классическим атрибутам благородного стиля, никогда не носила колец – ни поверх перчаток, ни под ними.

– Вот именно. Зато жила в городе тут одна дама, в доме которой мы с тобой обнаружили шкатулку, доверху забитую перстнями с камушками всех цветов радуги. Понимаешь, о ком я говорю?

Берту понадобилось лишь одно мгновение, чтобы вспомнить не только шкатулку, но и фотографии высокой женщины в элегантном брючном костюме с белоснежной широкополой шляпкой на голове.

– Исидора Совиньи! – вспыхнул он спичкой и взглянул на сестру в изумлении. – Но почему Август доверил ей представлять себя, а не Симеону В.?

– Вряд ли Август вообще подозревал обо всём этом. А думается мне, госпожа нотариус воспользовалась своим служебным положением, чтобы подделать доверенность. И спешила она провернуть это именно в дни похорон, чтобы в общей суматохе её авантюра осталась незамеченной.

– Но…зачем?

– А затем, братец мой, чтобы у неё появились те самые «рычаги давления» на заклятую подругу Амандин Тенебрис! Вспомни, что Исидора говорила Франку Аллану накануне своей смерти. Она была уверена в себе и уверяла, что способна призвать главу островного совета к ответу. Ты же и сам тогда сказал, мол, подобные заявления не делаются без козырей в рукаве. Ох, Берт! – Констанция вдруг подскочила на месте и вся порозовела. – Кажется, я всё поняла! Немедленно разыщи Симеона В. и вели ему подготовить документы для Дотцена. Мне во что бы то ни стало нужно получить копию результатов проверки «Горман Аудит»! Это поможет разрешить столько проблем!

– Эй-эй, спокойно! – попытался усадить на место сестру заботливый брат, но девушка уже выскочила из-под одеяла и принялась натягивать халат поверх пижамы. Она больше не могла сидеть. Пока паззлы в её голове складываются и формируют картинку, нельзя терять ни минуты. Ещё немного, и она начнёт анализировать, сомневаться и, как следствие, это хрупкое кружево из догадок и смелых предположений развалится на рваные лоскуты. Этого она допустить не могла. Схватив с подоконника флакон с тонизирующей настойкой Виолетты, девушка мигом осушила её, позволяя обжигающей смеси из коньяка и травяной кашицы стечь по горлу в самое нутро.

Уже через мгновение она обнаружила себя на лестнице, мчащейся вниз, ко внутреннему дворику, а оттуда – в синюю гостиную первого этажа. Берт, не успевший вовремя её схватить и вернуть в постель, с трудом поспевал следом и что-то гневно кричал. Вроде бы пытался приказывать…ах, наивный братец!

Наконец, несколько тяжёлых дверей остались позади, и вокруг воцарился каменный холод центрального холла. Конни нервно смахнула с лица капли дождя, заставшего её во дворе, и вдруг наткнулась на испуганный взор госпожи Сапфир. Она стояла в нескольких шагах от девушки, держа в руках серебряный поднос с фарфоровым чайным набором и стопкой каких-то закусок. Женщина то ли в возмущении, то ли в изумлении открывала и закрывала рот, будучи не в состоянии произнести хоть слово. Наконец, пузырь вакуума лопнул, и она воскликнула:

– О, Констанция! Вы с ума сошли! Почему вы не в посте..?

– У нас что, гости? – перебивая домоправительницу, выпалила девушка возбуждённо и широким шагом проследовала в синюю гостиную, где застала весьма примечательную компанию.

На синих бархатных диванах друг напротив друга сидели трое: доктор Сигрин, комиссар Варга и Франк Аллан. Лиц доктора и комиссара Конни не видела, а вот прекрасное лицо Франка Аллана казалось напряжённым и даже как будто гневным. Мысли молодого человека были где-то далеко, и они тяготили его, делая светлый обычно взгляд непривычно тёмным. Поодаль от этой компании, у окна, стоял, протестующе скрестив руки на груди, хаскиподобный Макс Аткинс и тоже нервно скрипел челюстями.

– Добрый день, господа! – воскликнула девушка, привлекая всеобщее внимание. Выражения лиц Франка и Макса мигом изменились, сменив гнев на искреннюю растерянность. Комиссар и семейный врач, обернувшись на звук её голоса, тоже были немало озадачены. Видок у госпожи Маршан, конечно, оставлял желать лучшего: растрёпанная и бледная, с бинтовой заплаткой над бровью и в клетчатом халате, наспех накинутым поверх пижамы, она немного нервно улыбалась и краснела. – Я так рада, что застала вас здесь!

– Это что, шутка такая? – вскинув одну бровь, проговорил доктор Сигрин холодно. – Немедленно вернитесь в свою комнату.

– Э-э, нет, – недолго поразмыслив над его словами, выпалила Конни.

– Констанция, вам действительно лучше… – поднимаясь со своего места, попытался вклиниться Франк, но тут же услышал категоричное и строгое:

– Я же сказала – нет. И оставьте свои любезности и проявления заботы до лучших времён, хорошо? Я вам всем это говорю.

– Ох, узнаю это поведение, – усмехнулся Варга. – Что ж, мой опыт подсказывает – лучше с госпожой Ди Гран сейчас не спорить.