Сибирская жуть-3 - Андрей Буровский

А вот Дима Худоруков имел сложную спелеологическую биографию, еще более сложную репутацию и множественные травмы головы. Вечно Дима куда-то и откуда-то падал, срывался, ушибался, ломался, отлеживался. Классическая история:

— Ходили в Орешку (имеется в виду пещера Орешная. — Прим. А.Б.), так до дела и не дошло… А все почему, уже ясно? Ну конечно! С нами же Худоруков был… Только мы крепить перила, собирать снарягу, тут вопль! Это Димка уже свалился, и сразу мы перепугались, что не дышит. А это у него дух захватило, от боли, он потом как заорет! И сразу кровь фонтаном!

— Так и вернулись?

— А что делать? Так и шли все двадцать километров… Мы идем, а Димке лучше всех — он на носилках лежит, он-то не идет, а, считай, едет.

— Сильная травма была?

— А то! Упал же со скалы, на камни, разбил голову, и поверх той травмы черепа у него теперь еще новая травма черепа. Другой бы зарекся ходить на скалы, а Димка нет! Он через месяц прибежал!

— Месяц провалялся?!

— Врачи думали, будет лежать полтора… А он через месяц опять в пещеру полез!

— И опять травма головы?

— Нет, тут обошлось, тут через раз.

А в этот раз на Кашкулак Дима пошел через полгода после последней травмы, и в самой распрекрасной форме. Комар даже почти поверил, что Дима исправился и падать больше не будет… Тем более, в Кашкулаке падать особенно и негде.

Дело было в марте, еще лежал снег, хотя уже и подтаивал на открытых местах. Для спуска в пещеру погода наверху никакого значения не имеет, ведь в пещерах всегда все одинаково: +4 градуса тепла и совершенно одинаковые условия. А для ночевки в гроте у парней было и теплое белье, и спальные мешки на гагачьем пуху, в которых можно ночевать на снегу хоть в минус 40 градусов, если у кого-то возникнет сильное желание. И что характерно, вылезать из спальника будет непросто, особенно если поднимется ветер, а вот спать будет просто замечательно, и спящие в таких спальниках даже не заметят ветра и мороза.

Ребята приготовили поесть, разведя огонь на ровной площадке перед входом, выпили бутылку сухого вина и легли спать в привходовой части пещеры, в гроте. Алеша Комар спал как убитый, и странность места, в котором они ночевали, его совершенно не мучила. Он позже уверял, что жечь костер в привходовой части они не стали не из страха перед шаманом и не из почтения к месту, а просто для того, чтобы соблюдать приличия — не засорять пещеру, не гадить внутри или внизу. Так сказать, кодекс спелеологической порядочности.

Но когда Алексей Комар проснулся, где-то около семи часов, он обнаружил, что лежит один. Худоруков бесследно исчез! Спальник его лежал так, словно человек сам из него только что выбрался, вышел вполне добровольно… а сам исчез. Исчезли его сапоги, свитер и куртка, а вот штаны так и валялись на рюкзаке, и это было непонятнее всего. Может быть, пошел пописать? Тогда почему спальник уже успел остыть?! Выходит, Дима ушел давно…

Алексей кинулся наружу, дико заорал. Никого нет, никакого ответа. Нет ни на месте кострища, нет там, где обычно устраивали туалет. Забрался Алексей повыше по склону, чтобы видеть далеко. В предрассветных сумерках видно на километры, но нет никакого движения. А вокруг пещеры грунт скалистый, снег давно сдуло ветрами и нет никаких следов, ни в какую сторону.

Алексей кинулся в саму пещеру, сунулся в крутой спуск, закричал еще и туда, в глубь пещеры. Эхо ответило сильное, и трудно было разобрать — есть там голос живого существа, идет из пещеры или это только голос самого Алексея, стократ отраженный от камня?! Не взял Дима Худоруков никакого снаряжения, но в общем-то спуск и нетрудный, вроде бы мог парень и так уйти в недра пещеры.

Передохнул Алексей, немного подумал и уже с ружьем в руках полез на сопку — ту, в которой расселина, переходящая в пещеру Кашкулак. Полез и чтобы иметь обзор, и чтобы его самого было бы лучше видно и слышно с большего расстояния. Орал он, и стрелял в воздух, и следы искал. К тому времени рассвело, все видно было во все стороны прекрасно. И ни в какой стороне нет ни следа Димы Худорукова.

Опять бегал он, искал он по всем окрестным сопкам, кричал, стрелял в воздух… Нигде нет Димы Худорукова!

Думаю, не очень трудно понять состояние Алеши Комара. В полной панике он уже не знал, лезть ему вниз, в жерло пещеры, может быть, навстречу… хотелось бы еще хоть знать — кому или чему именно. Естественно, это мероприятие — лезть в жерло пещеры — Алексей всячески оттягивал: и неизвестно, туда ли ушел Дима, и нельзя одному лезть под землю, это дикое нарушение техники безопасности и всех заповедей спелеолога.

Была у него, естественно, мысль немедленно ехать в город, поднимать людей. И ехать к ближайшему поселку, поднимать людей именно там… Тут, в разгар этих самых размышлений, вдали появилось какое-то шевеление… Вроде бы кто-то двигался к пещере! Алексей вылетел из грота, заорал, замахал, высадил в небо последние два патрона. Идущий слабо помахал рукой… И через какие-нибудь полчаса к пещере подошел, наконец, невероятно замерзший, измученный, вконец обалдевший, но определенно живой Дима.

Шесть часов он, грубо говоря, без штанов бегал по не сильному, но все же морозу, на ветру, и бог его знает, сколько километров отмахал. Пришлось сначала растирать постанывавшего, измученного Димку, вливать в него огненный чай со спиртом из неприкосновенного запаса, дать ему чуть-чуть отдохнуть, а потом уже разбираться — что же случилось?!

А случилось с Димой вот что… Всю ночь ему, оказывается, снилось, что кто-то его зовет. Беспрерывно зовет, зовет… ждет… хочет увидеть… При этом Дима совершенно не осознавал, что движется куда-то, что идет, что он уже не лежит в спальнике. Только под утро он сообразил, что спит в каком-то очень непонятном месте… в непонятной, неудобной позе… В общем, сделалось как-то и что-то не так. А может, просто стало холодно, холоднее, чем раньше.

Дима очнулся, и оказалось, он стоит один посреди леса, в совершенно незнакомом месте. Над лесом на востоке розовеет, серый воздух уже прозрачен (как раз в это время, кстати, проснулся и Алеша Комар в пещере Кашкулак). Позади Димы вилась цепочка его собственных следов, но откуда он пришел и куда шел, парень не имел ни малейшего представления. По своим же следам он и шел, выбирался обратно еще несколько часов, очень замерз и устал. А в одном месте было так и вовсе непонятно… Тут протекал ручей, довольно широкий, и поверх льда видна была открытая дымящаяся вода. Дима как ни старался, никак не смог перепрыгнуть ручей в один скачок и замочил одну ногу. Но когда он шел ночью в лес, он почему-то мог перескочить! Потому что следы его кончались у воды и начинались от воды на другом берегу, но вот обе ноги были сухие… Значит, перескакивал.

Дима согрелся и отдохнул, Алексей отошел от кошмара, но в этот раз, как нетрудно догадаться, ребята в пещеру как-то не полезли. Комар все это происшествие понял как намек, сделанный некоей силой, или даже хуже — как проявление какого-то зловещего чувства юмора, и ребята решили никуда не лазить. Впрочем, они и потом никогда не бывали на Кашкулаке — как-то их совершенно туда не тянуло, и никому туда ходить они до сих пор никак не советуют.